Читать книгу - "Аллегро на Балканах - Александр Михайловский"

– Итак, господа, – сказал исполняющий обязанности регента, – уже достоверно известно, что нашего императора поразил апоплексический удар, и его неспособность управлять государством имеет постоянный характер. Но эта информация не для всех: газеты сообщат, что Его Величество простудился во время прогулки и слег в постель, а врач, во избежание переутомления, вредно влияющего на здоровье, категорически запретил ему заниматься государственными делами. Пока наследник престола не прибыл в Вену, никто не должен подозревать, что император Франц-Иосиф более никогда не вернется к исполнению своих обязанностей.

– Но для чего такая секретность? – спросил министр-президент Цислейтании, – неужели хоть что-то изменится от того, что мы назовем апоплексический удар легкой простудой?

– Дело в том, что апоплексический удар у нашего императора случился не просто так, – сказал генерал-полковник Франц Конрад фон Хётцендорф. – Как членам регентского совета вам следует знать, что под страхом разрыва Двойственного союза германский кайзер Вильгельм предъявил нашему императору ультиматум – немедленно передать власть наследнику престола и удалиться в частную жизнь. Наши, гм, противники в лице русских и сербов уже воспользовались таким приемом, чтобы без смут и преступлений, не дожидаясь естественного исхода, заменить посредственных или откровенно плохих монархов на тех членов правящей семьи, которые смогут руководить своими государствами наилучшим способом.

– Но почему кайзер Вильгельм выдвинул такое требование? – раздраженно спросил генеральный викарий архиепископа Вены. – И какое вообще право имеет один суверенный государь требовать отставки у другого такого же Божьего помазанника? Русские и сербы тут не пример, ведь в обоих этих случаях процессы, вызвавшие отставку здравствующего монарха, были внутренними, и, кроме того, и те и другие являются схизматиками, не уважающими церковное таинство Помазания на Царство.

– Если бы не союз с Германией, то нашу Империю давно разорвали бы на части, – глухо ответил генерал-полковник Франц Конрад фон Хётцендорф. – В военном отношении наша армия отстала даже от французской или итальянской, и в тоже время наш император буквально одержим враждой с Россией. И если прежде эта его враждебность к русским кайзера Вильгельма вполне устраивала, то теперь, после того как Россия, Франция и Великобритания подписали Брестские соглашения, такое поведение нашего императора стало смертельно опасным. Все дело в том, что того же самого – то есть войны между Россией и Германией – всей душой желает правительство Франции, видя в кровавой общеевропейской бойне единственный шанс вернуть себе Эльзас и Лотарингию.

– Моей дорогой Франц, я вас не понимаю, – покачав головой, сказал епископ, – вы же сами раньше были сторонником превентивной войны против Сербии и Черногории…

– Вот именно, что против Сербии и Черногории, и больше ни против кого, – отрезал тот. – Такие планы можно было строить и даже приводить их в исполнение до тех пор, пока на троне в Санкт-Петербурге сидел трус и бездельник, который ни при каких обстоятельствах не придет на помощь своим союзникам. Но сейчас на русском престоле вместо душки Николая сидит императрица Ольга, превращающаяся в бешеную фурию каждый раз, когда задевают ее страну или ее родню. Сейчас превентивная война против любой из стран Балканского Альянса может иметь два варианта развития. Либо наша Империя, окруженная врагом с трех сторон, в одиночестве воюет против России, Сербии, Болгарии и Италии, которые съедают нас так же, как уже съели Турцию, либо на нашей стороне к войне подключается Германия, а на стороне русских – Великобритания и Франция. Причем последняя делает это с радостью – и в результате Центральные державы оказываются в полной блокаде и гибнут под натиском численно превосходящего противника за год-два. Именно такому варианту развития событий воспротивился кайзер Вильгельм, когда потребовал, чтобы наш император оставил трон своему наследнику, отнюдь не желающему развязать войну против русских и вообще славян…

– Ваше преосвященство, – неожиданно веско произнес министр-президент Цислейтании, – нашей Империи, чья внутренняя конструкция чрезвычайно обветшала, прямо противопоказаны любые потрясения, а не только война. Только на территории Австрии проживают восемь различных национальностей, исповедующих два полярно конфликтующих исповедания, а ее территория, расположенная на восьми градусах широты и столько же долготы, разбита на семнадцать земель, в которых действуют двадцать парламентских объединений и двадцать семь зарегистрированных партий. Вдобавок ко всему у нас крайне сложные отношения с венгерской половиной нашей империи, где царит не меньший, а даже больший бардак. Только тихая и незаметная работа способна объединить этих людей и заставить трудиться ради общего блага, но даже несильный, в общем-то, удар способен разрушить социальную конструкцию нашего государства, так что ее никогда уже нельзя будет восстановить. Сейчас наше управление – это постоянный поиск компромиссов, но удастся ли это делать, когда на границах загремят чужие пушки?

– В военное время любой компромисс означает поражение, даже если у вас есть возможность победить, – сказал генерал-полковник Франц Конрад фон Хётцендорф. – Но такой возможности у нас нет, так что лучше и вовсе не доводить дело до войны. Собственно, о том же, только в гораздо более грубой форме, кайзер Вильгельм и написал нашему императору, а тот, читая эти строки, так разволновался, что чуть не умер…

– Формально император Франц-Иосиф жив и продолжает быть нашим императором, – сказал генеральный викарий архиепископа Вены, – но с другой стороны, он находится в таком состоянии, что не в состоянии отдавать никаких распоряжений.

– А если бы и смог, ваше преосвященство, – сказал министр-президент Цислейтании, – то отдал бы как раз те самые распоряжения, которых так страшатся кайзер Вильгельм и наш добрый генерал Франц Конрад фон Хётцендорф. Да и я тоже не хочу, чтобы наша Империя стала полем боя ужасающей войны между Германией и Россией. Мне ли не знать, как хрупка наша политическая конструкция и как много ненависти может из нее выделиться при великих потрясениях. Так что я, пожалуй, поддержу нашего исполняющего обязанности регента. Пока в Вену не прибыл наш дорогой эрцгерцог Франц Фердинанд, императору Францу-Иосифу и в самом деле лучше полежать в постели с простудой, вне зависимости от того, жив он еще или уже умер…

– Как я уже говорил, до прибытия нашего будущего государя, господа, все в Империи должно идти как обычно, – сказал Франц Конрад фон Хётцендорф. – Армия будет готова отразить нападение внешнего врага, хотя на нас никто и не собирается нападать, гражданское правительство Цислейтании под руководством господина фон Бека должно управлять страной как ни в чем не бывало, Рейхстаг должен заседать как обычно, а священникам в церквях следует молиться за здравие нашего императора. Любое замешательство или признак смятения наши враги могут воспринять как демонстрацию слабости, и тогда атаки на наше государство будут неизбежны.

– Но если император Франц-Иосиф все же умрет, – пожав плечами, сказал епископ Готфрид Маршал, – то мы должны будем прекратить молиться за здравие и будем обязаны приступить к траурным мероприятиям, предвещающим похороны монарха – и тогда вся ваша комбинация с секретностью, мой дорогой Франц, не будет стоить ровным счетом ничего.