Читать книгу - "Аллегро на Балканах - Александр Михайловский"

– Но почему?! – воскликнул Франц-Иосиф. – Чем я заслужил такую нелюбовь вашего кайзера, что он решил потребовать моего отстранения от власти под страхом разрыва Двойственного Союза?

– Вы, Ваше Императорское Величество, просто одержимы идеей втянуть нас в войну с Российской империей, – сказал германский посол, – и ровно ту же идею, только в своих интересах, вынашивают эти чертовы реваншисты в Париже. Такая война, если она будет развязана, не сможет принести нашим державам ничего, кроме поражения. Враг превосходит нас в силах и, кроме того, все три страны антигерманского альянса сохранят возможность торговли со всем миром, а Германия и Австро-Венгрия окажутся в круговой блокаде. В таких условиях гибель наших стран непременно наступит не столько в силу военных поражений, сколько в результате всеобщего голода и дефицита промышленного сырья. Мой кайзер такого будущего для Германии не желает и считает, что вечный мир в Европе и безопасность наших подданных можно обеспечить присоединением наших стран к Брестским соглашениям. А вы на такое пойти не захотите, ибо глаза вам застит ненависть к русским, однажды выручившим вас из крайне неприятного положения… И это – еще одна причина, по которой мой кайзер желает вашего отстранения от дел. А вдруг вы и Германию однажды возненавидите так же яростно, как сегодня ненавидите Россию?

В глазах у Франца Иосифа потемнело и он провалился в полную темноту, уже не чувствуя, что его ставшее безвольным тело рушится на блестящий паркетный пол. Так проходит слава мира… Он не слышал, как генерал фон Ведель кричал: «Врача! Врача!». Не ощущал, как его поднимают за руки-за ноги и кладут на оттоманку… не чувствовал император и того, как опытные руки врача расстегивают на нем одежду и проводят первый осмотр.

– Ictus sanguinis, сиречь апоплексический удар, – сказал врач, выпрямляясь над больным и вытирая неожиданно вспотевший лоб. – Его Величество крайне плох, если не сказать больше. Учитывая возраст больного – прогноз крайне неблагоприятный. Обратите внимание, как перекошено лицо нашего императора. Сие указывает на сопутствующий этому заболеванию односторонний паралич мышц…

И тут в кабинет буквально ворвался генерал-полковник Франц Конрад фон Хётцендорф. Он сам вызвал себя в императорский дворец, и никто не удивился его присутствию, ибо в последнее время этот человек был частым собеседником императора и имел право входить к нему без доклада в любое время.

– Его Императорское Величество умирает? – спросил он у врача, услышав его последние слова.

– Пока сказать трудно, – с сомнением произнес тот, – но однозначно, что даже при самом благоприятном развитии событий это уже не будет тот император Франц-Иосиф, которого мы знали прежде. В этом теле теперь живет испуганный, наполовину парализованный старик, неспособный нормально донести до нас ни одной мысли. К тому же современная наука не может сказать, сколько времени осталось жить нашему императору – пару часов, или несколько лет. Такое, между прочим, тоже бывает. Получеловек-полурастение, способное только нечленораздельно мычать и гадить под себя.

– В таком случае, – решительно произнес начальник имперского генерального штаба, – до прибытия в Вену законного наследника престола эрцгерцога Франца Фердинанда, или до того момента, когда Его Величество не придет в себя и не сможет исполнять монаршии обязанности, я объявляю себя временным регентом Австро-Венгерской Империи. Теперь первым делом необходимо доставить больного в его личные покои, а личный кабинет закрыть и опечатать, ибо доступ к императорским бумагам должен иметь только законный наследник престола либо сам император Франц-Иосиф, если он оправится от болезни и вернется к делам. А еще я попрошу всех не распространяться о том, что произошло с Его Величеством. Любую досужую болтовню на эту тему я буду воспринимать как государственную измену, случившуюся в чрезвычайных обстоятельствах или во время войны, и жалуйтесь потом Святому Петру, что генерал-полковник Франц Конрад фон Хётцендорф превысил свои полномочия или проявил самоуправство.

– Мой кайзер обязательно должен быть осведомлен о том, что произошло в этом кабинете, – с твердостью произнес германский посол. – Ибо таковы мои обязанности посла Германской империи при Венском дворе…

– Вас, дорогой Карл, объявленные мною драконовские меры не касаются, – ответил самопровозглашенный Регент Австро-Венгерской империи. – Вот только, осведомляя о произошедшем своего государя, постарайтесь оставить в неведении все прочие государства, а также пронырливых, как бациллы, газетных писак и прочих демократических деятелей. По официальной версии, император Франц-Иосиф лишь слегка простудился и почувствовал себя плохо, в результате чего личный врач предписал ему постельный режим и полный покой. Пока к нам не прибудет будущий император Франц Фердинанд и не возьмет вожжи в свои руки, все в государстве должно идти как обычно.

– Всецело с вами согласен, дорогой Франц, – сказал генерал фон Ведель, – я сообщу своему кайзеру, что до прибытия в Вену наследника австро-венгерского престола государственные дела нашего союзника – в руках благоразумного, и в то же время решительного человека. А сейчас позвольте вас оставить, мне требуется срочно вернуться в посольство…

– Идите, Карл, и да поможет всем нам Бог! – сказал Франц Конрад фон Хётцендорф, подняв с пола послание кайзера Вильгельма и положив его на рабочий стол. – И вы, все прочие, тоже шевелитесь – взяли Его Величество и бегом понесли в спальню! Шнелль, шнелль, канальи…

3 сентября 1907 года, вечер, Австро-Венгерская империя, Вена, замок Шёнбрунн.

Первое заседание регентского совета состоялось вечером того же дня, когда императора Франца-Иосифа поразил апоплексический удар. Император Австрии, король Богемии, Хорватии и Венгрии еще дышал, мычал и гадил под себя, но для политики он был уже мертв. Исполняющим обязанности регента по причине отсутствия в Вене наследника престола, как уже говорилось, сам себя назначил генерал-полковник Франц Конрад фон Хётцендорф. Хоть этот человек никогда не читал цитатников Мао, но то, что власть рождается именно вооруженной силой, понимал чисто инстинктивно. Зато два других члена регентского совета к армии и вообще к людям, производящим насилие, не имели никакого отношения. Одним из них был министр-президент (премьер-министр) Цислейтании^[29] Макс Владимир фон Бек, а другим – католический епископ Готфрид Маршал, генеральный викарий (заместитель) архиепископа Вены Антона Йозефа Груши. Сам примас^[30] Австрии в свои восемьдесят семь лет был стар, глух и слеп, поэтому всеми делами занимался его зам. Когда в Вену прибудет эрцгерцог Франц Фердинанд, обязанности регента перейдут к нему, а генерал-полковник Франц Конрад фон Хётцендорф станет одним из трех членов регентского совета.