Читать книгу - "Новая Переменная - Канира"

и не стал отвечать. Я не стал говорить всей правды, те события навсегда останутся со мной, старик бы не принял её.

Наплёл ему всякого, но не соврав, чтобы он успокоился и не стал биться против этого странного парня. Он хоть и лишился глаза, но я, как и старик, заметил, что глаз был на месте. Я не понимал как, но не решился обсуждать все странности нашего положения. Старик ранен, я не могу победить всех их и этого парня.

Его способности, по словам матери, слишком сильны. Хоть чакры у этого Учихи было меньше моего запаса, он был виртуозом, и огонь его слишком силён, и даже старик при всём желании не сможет противостоять ему. К сожалению…

После того как нас разделили с Сенджу и гнали взашей целой оравой красноглазых, в первый день, когда мы скрывались в какой-то пещере, я заснул, как и старик, устав от долгого бега. Раны давали о себе знать.

Закрыв глаза и открыв их на берегу пляжа, что омывала вода, я был в шоке. Был закат, и рядом стояла фигура знакомой девушки. С глазами и улыбкой.

— Ну, здравствуй, сын.

— Ты?!

* * *

Глава 20

— Адамантовые запечатывающие цепи!

Золотые, словно солнце, цепи высвободились из тела молодой красивой красноволосой девушки.

— Смотри, смотри, Оками! У меня получилось, получилось!

Она прыгала вокруг черноволосого молодого красивого парня, что улыбался и был доволен, судя по его лицу. Цепи же распались, когда девушка отвлеклась.

— Молодец, Мито, я всегда знал, что у тебя получится. Но о концентрации ты забыла…

— Ну-у, Оками, не будь букой. Мы поспорили, и ты проиграл, месяц прошёл, и я смогла, техника далась мне. Значит, ты мне должен желание! — Она указала на него пальцем.

— Ладно-ладно, я не отказываюсь от своих слов. Говори, что ты хочешь, но сразу говорю: Котецу слишком занята и не сможет приготовить тот рамен…

— Какой рамен, дурак! — Она стукнула его по плечу. — Моё желание…

Она отвернулась от него и покраснела.

— Что такое?

— Ничего, я хочу…

* * *

— Моя история, сын, начинается с тех самых времён, когда я только начала ходить. Ужасы войны захватили меня с самых малых лет. Ты, возможно, не поймёшь, но клан Учиха, что славится своей жестокостью, всегда чтил жизни своих соплеменников. Нас выпускали на поле боя вместе со старшими товарищами, и они следили, чтобы мы не слишком увлеклись и не умерли в бессмысленной битве. Так, в возрасте шести лет я впервые попала на поле боя, но у меня были другие желания… — Её голос звучал грустно. — Когда мне было четыре, мы вместе с родителями и братом пришли на пляж, это было удивительное место. Ты его видишь перед собой. Тогда я была счастлива. По-настоящему счастлива. Но это было лишь раз, и мы больше никогда не возвращались в это место. Ладно…

Она немного помолчала.

— В возрасте шести лет я впервые убила. Это был какой-то Сенджу, я уже не помню его лица, но его глаза… Они навсегда запечатались в моём разуме. Этот страх и ужас. Он не хотел умирать, Оками. Не хотел, но я его убила. Его кровь на моих руках осталась до конца дней. Как и кровь сотен других моих противников, но я не хотела всего этого. Не хотела войны и смертей, не хотела этот Шаринган. Не хотела ненависти…

Она присела и зачерпнула песок. Он был белым, словно лист бумаги.

— Один, два, десять, сотня. Я забирала и забирала. Жизни, семьи и целые истории. Всех забрала. Я стала концом для множества жизней. Но в конце концов это мне вернулось, словно бумеранг. Родители умерли, когда мне было лет пятнадцать. Их жизнь как главной ветви Учиха была славна, но их смерть была бессмысленной. Просто умерли в какой-то пограничной стычке, когда встретили сильного противника. Тела просто сгорели. Даже праха не было. Пустота. За пятнадцать лет я множество раз раздумывала, зачем мы воюем, за что и почему. Но именно в тот момент я поняла, что всё это бессмысленно. Все эти сотни тысяч шиноби воюют ради войны. Война ради войны. — Она усмехнулась. — Какое-то безумие. Тогда же я впервые сбежала. Да, просто сбежала. Далеко-далеко. Настолько далеко, насколько смогла, но увы. Война преследовала меня везде. Куда бы я ни шла, я была всё той же. Смерть, ненависть и боль. Везде одно и то же. Во всём этом мире. Одна лишь война. Но я искала смысл. Я перепробовала множество вещей. Смысл всего своего существования. Тогда же я встретила одного монаха. Всего лишь какой-то обычный монах какого-то храма, что проповедовал Будду и его учение. Тогда я спросила монаха, в чём смысл войны. Знаешь, что он мне ответил? Он не знал. Тогда я рассмеялась в лицо этому монаху и сожгла его и весь его храм. Безумие.

Она присела на песок и кинула первый попавшийся камень в воду.

— Я вернулась в клан, словно призрак, без цели и желаний. Тогда старший брат крупно мне всыпал и запер в наказание. После месяца взаперти меня выпустили обратно, и я опять вернулась на поле боя. Где я опять убивала и причиняла боль. Бессмысленно. После ещё двух лет войны я встретила дядю. Он нашёл меня на поле боя, когда я уже сдалась и хотела умереть. Просто умереть от рук какого-то Сенджу. Я уже приготовилась принять клинок в шею, но тот умер от Белого Огня. Тогда же я впервые заинтересовалась. Ведь такая быстрая смерть была удивительной. Он сгорел буквально за мгновение моего вздоха. Дядя Карасу спас меня, спас от бессмысленной смерти. Он, подняв меня и забрав к себе, выхаживал меня и разговаривал со мной. Тогда же он дал мне новую цель. За разговорами и тренировками он рассказал свой план. Безумный в какой-то мере, но интересный. Он дал мне цель, он дал мне смысл. Смысл войны.

Она раскинула руки и будто обняла весь мир.

— Он рассказал о секрете клана Узумаки, их силе и возможностях. Он показал мне своим Шаринганом огромную возможность остановить весь этот хаос. Остановить войну! Представь, мир без войны. Мир, где все могут быть счастливы. Мир, где мои дети смогут жить и не воевать. Тогда же я впервые нашла смысл своей жизни. Я с новой силой включилась