Читать книгу - "Дети Доброты - Мила Бачурова"

Дак, я одетый лёг. Костюма-то ночного нету, я ж говорил, что торопился шибко, чтобы Шамана догнать. Не взял с собой ничего. А я того... стесняюсь. Вот и подумал — может, в мешке костюм найдётся? А то в одежде уж больно неудобно. Я ворочался, ворочался... Я ведь и без ботинок даже. Видите?

— Правда, без ботинок, — задумчиво пробормотал второй посланник.

Первый недоверчиво хмыкнул.

— То есть, своих вещей у тебя вовсе никаких нет? Ни миски, ни ложки, ни припаса в дорогу? Как же ты ехал-то от самого Барыбино? А?

«А как же вы-то сразу не отдуплили, что пацан — пустой? — почему-то с досадой подумал Мрак. — Допросчики хреновы... Видать, правильно Кирилл сказал, что башкой думать не приучены. Хотя, с другой стороны, этот вот — дурак дураком, а подстраховаться сообразил. Мешок, видать, к руке своей привязал. Леской, или ещё чем — таким, что и не разглядишь, если не присматриваться. Стафка мешок схватил и, получается, посланника за руку дёрнул. Вот он и подорвался, как ошпаренный. И теперь уж, видать, убедился, что с пацаном не всё гладко. Теперь от него не отстанет, пока наизнанку не вывернет».

Стафка весьма натурально шмыгнул носом.

— Я в посёлки заезжал. У соседей меня знают, а дальше там — просто люди помогали. По-доброте.

— Помогали, значит? — недоверчиво повторил посланник. — И ни один не велел домой возвращаться? Ох, темнишь ты что-то, парень...

— Я правду говорю.

— Да? А, ну Матерью Доброты поклянись! Что правду говоришь.

— Клянусь, — помедлив, неожиданно твёрдо и серьёзно сказал Стафка. — Мне... помогали. По-доброте. Человек один помог.

— Что за человек?

— Не скажу.

— Это почему?

— А вдруг вы на него тоже ругаться будете? Что домой меня не отправил?

— Вот же ж... — посланник подвис. Видимо, слов подобрать не мог. Приличные тут не годились, а употреблять неприличные Мать Доброты своим детям не велела. — Наконец выдал: — Как есть, дитё ты малое! Секреты у него, ишь! Что хоть за человек-то?

— Незнакомый. В пути повстречался.

— А если это плохой человек был? А?

— Нет, — так же твёрдо отрезал Стафка. — Очень хороший.

Мрак почувствовал, что к щекам прихлынула кровь.

— И куда же он потом делся?

— Не знаю. Наверное, дальше по своим делам поехал. Раз уж я Шамана почти догнал.

— Уж Шаман с тобой разберётся, — пригрозил посланник. — Ему всё выложишь, как на духу! Ладно. Спать надо.

— Ага, — подхватился Стафка, — пойду, — и дёрнулся было к выходу.

— Ещё чего. — Посланник поймал его за плечо. Приказал: — Здесь ложись, в этой комнате. Алексей, а ты в ту иди. Пусть пацан на глазах будет.

Мрак в два неслышных прыжка сместился из середины коридора в сторону. Прятаться было негде, не под одеждой же на вешалке? Шмыгнул за занавеску, отделяющую сортир.

Напряжённый каждым нервом, слушал, как второй посланник вышел в коридор. Услышал, как мужик зевнул, как почесал пузо. Как отодвинул ногой в сторону Стафкины ботинки. И замер в задумчивости.

Если решит сейчас, что, коль уж идёт мимо, то почему бы не заглянуть... Мрак положил ладонь на рукоять пистолета.

Серый

Ариадна пришла в себя довольно быстро, но больше ни Серый, ни Эри с ней не разговаривали. Пленница так и провела день на полу, привязанной к ножке стола. Велик был соблазн вытащить завтра отравительницу на площадь. Показать людям, кто на самом деле виновен в их бедах. Эри настаивала на том, что именно так и надо поступить, а Серый вдруг заколебался.

Душой он и сам предвкушал торжество справедливости. Притащить Ариадну к людям и сказать: вот — ваш враг! Вот кого на самом деле вы должны ненавидеть! Забирайте эту дрянь и делайте с ней, что хотите, а нам дайте спокойно своих дождаться. Придут — свалим отсюда в ту же ночь, и как звать вас всех, забудем. Неужели так много просим? Но, чем дольше размышлял, тем ближе подступало понимание: люди ему не поверят.

Кто для них Серый? Вооружённый чужак, умеющий больно бить. А Ариадна — первый ребёнок, появившийся в посёлке. Девочка, которую все здесь обожают. Выросшая умницей и красавицей, свято почитающей Мать Доброты. И, пожалуйста, картина маслом: он, чужак, волочёт на площадь связанную Ариадну. Льющую крокодиловы слёзы и уверяющую, что ни в чём не виновата. Вопрос, кому поверят люди, ему или ей, при таком раскладе просто наивен. И доказательства вины Ариадны взять негде.

Комбез — эта дрянь скажет, что сам Серый на неё и надел. Пистолет — тоже скажет, что его, она к этакой пакости ни за какие коврижки не притронется. Яда Серый при девчонке не нашёл. Да и нашёл бы — кто ей мешает наврать, что подбросил? Что виноваты во всём они с Эри, а на неё пытаются свалить вину?

— Нет, — решил Серый.

Перед тем, как лечь спать, они с Эри совещались, что делать завтра. Вышли для этого в другую комнату, но дверь оставили открытой — приглядывали за пленницей. Говорили негромко, чтобы не подслушала. Сели на кровать и тесно придвинулись друг к другу.

— На площадь мы её не потащим.

— Почему?

Серый объяснил, почему. Эри, поначалу явно настроенная спорить, с каждым его словом всё больше затухала. Растерянно пробормотала:

— А что тогда делать?

— Позовём только Георгия и Марию. Георгий знает, что у нас с собой комбезов нет — кабы были, уж он бы мимо не прошёл. И пистолет у меня свой, на хрена мне ещё-то один? А Мария знает, что комбез был у Шамана, но пропал, как и всё наше барахло. И что у неё Джек об этом спрашивал. Если бы мы сами своё шмотьё увели, так неужто спрашивать бы припёрлись?.. Мария-то про комбезы, кабы не Джек, и не вспомнила.

— Ну... да, — подумав, рассудила Эри. — Вроде логично. Мария — умная женщина, и нам она доверяет.

— Был бы Джек, ещё больше бы доверяла, — хмыкнул Серый. — Ну, ладно. Будем надеяться, что не хуже выступим. Всё-таки, два человека — не толпа, да и в теме они наших дел более-менее. Георгию с Марией всё расскажем, а дальше пусть сами парятся, что им с