Читать книгу - "Земский докторъ. Том 1. Новая жизнь - Тим Волков"

ваши свидетели — никакие не свидетели, ничего они не видели, — между тем продолжал доктор. — Ну да, собирались — пили чаи, болтали, музыку слушали. Гимназисты же — дети! Между прочим — из хороших семей. Да вы, верно, и без меня уже знаете.

— Гимназисты… да не все! — сухо буркнул агент… правительственный агент, если точнее, но, пусть так будет — агент, для краткости. — А литература? Подрывные статейки?

— Это что вы называете подрывными статейками? Сочинения господина Чернова, вполне легально изданные в Гельсингфорсе? — Иван Палыч сцепил руки замков и негромко засмеялся. — Или статьи господина Керенского, депутата Государственной Думы? Между прочим, можем ему телефонировать… Так что ожидайте депутатский запрос! И хорошую такую проверку. Не только вас, но и вашего начальства! И даже — самого генерал-губернатора! Вот представьте только — вызовут его господа депутаты на сессию! Господин Гучков… Господин Милюков… Господин Керенский… Аксентьев… да много… Вызовут, как проштрафившегося гимназиста к директору — и задут вопросы! По вашей, господин Гробовский, незаконной деятельности! Скажете, не может такого быть? А вот посмотрим! Вы что же, Алексей Николаевич, газет, что ли, не читаете?

— Заткнись! — выйдя из себя, рявкнул Гробовский. — Я прекрасно знаю всех эти сво…

— Ай-ай-ай! — Иван Палыч укоризненно покачал головою. — Вы так про господ депутатов? Про избранную демократическую власть? Сатрап вы царский, вот кто!

На сатрапа агент неожиданно обиделся. Отвернулся на миг, покусала губы…

— Напрасно вы так, господин Петров! По-вашему — всякий сатрап тот, у кого душа не болит за Россию?

— А у вас болит?

— Представьте себе — да!

— Так и у меня болит. Иначе с чего я в уездной больничке?

Гробовский презрительно прищурился:

— Просто не хотите на фронт, в окопы!

— Скорее, вас можно в сем упрекнуть! — отмахнулся доктор. — У хирурга — какие окопы? Так что, телефонировать депутатам?

— Бог вам судья… Поступайте, как хотите… — махнув рукой, агент вдруг воспрянул духом. — Да! Забыл спросить о некоем господине Заварском! Между прочим — беглом преступнике! Скажете, такого не знаете?

— Знаю, невзначай встречались, — не стал скрывать Иван Палыч. — Однако, мельком. Про то, что он преступник узнал нынче от вас!

— Да он же…

— Согласен! Заварский произвел на меня впечатление психически неуравновешенного человека. Такой мог! И да — берегитесь! Я случайно узнал — он поклялся убить вас!

— Меня? — Гробовский искренне изумился. — Но, я же никто! Не губернатор, не гласный городской думы, не…

— И все же, он поклялся. Так говорят. Случайно в разговорах услышал…

— Убить — меня? — вдруг рассмеялся агент. — Этот вот полудурок? Ну-ну… Повадился теляти до волка!

Гробовский все же промурыжил доктора почти до самого обеда. Все допытывался о Заварском, как видно, и раньше его знал, может быть, и брал даже…

Покинув, наконец, казематы, Иван Палыч завел мотоциклет и неспешно поехал по городу.

Позади катила пролетка — фаэтон с понятым верхом. Извозчик. Таких в городе тьма…

У аптеки господина Фидмана доктор тормознул, заглянул за лекарствами, примостил коробку на багажнике…

Фаэтон стоял на углу, неподалеку. Бородатый извозчик в треухе, в синем армяке с темно-зеленым околышем. Гнедая лошадка с поникшим левым ухом. Желтый номер на передке фаэтона — «Л-12–3». Седока Иван Палыч не рассмотрел — да тот, верно, сошел уж…

Теперь — в трактир, пообедать, а потом…

И снова тот же извозчик! Впрочем, нет — другой. Номер другой. И возница — в темно-зеленом кафтане с синим колышем.

Номер-то другой. Да вот лошадка — та же! А кафтан, видно, наизнанку вывернут да надет.

Ай да Гробовский, ай да сукин сын! Вот уж точно — сатрап сатрапыч. Ла-адно…

С полчасика погоняв по городу, Артем остановился возе почтамта и быстро заскочил внутрь.

Отстоял небольшую очередь…

— Девушка, мне бы телефонировать в Санкт-Петербург! Денька через три возможно? Скажем, в пятницу?

— Да, конечно.

Девушка благожелательно улыбнулась — юная совсем красотка.

— Это хорошо, что вы заранее зашли. На какое время удобней?

— На три часа…

— Хорошо. Говорите номер… Ну и — куда, кому.

Номер молодой человек назвал что называется «от балды» — какой пришел в голову… а вот — куда и кому…

— Таврический дворец… Керенский, Александр Федорович… Да-да, тот самый! Депутат Государственной Думы!

Простившись с девушкой, доктор нырнул в толпу и, сняв шлем, затаился у столика для писем и телеграмм.

Ага! Вот, растолкав очередь, шмыгнул к стойке прыткий молодой человек в кургузом студенческой тужурке… Что-то показал девчушке… Какую-то бумагу… Удостоверение? Мандат? Ну, до мандатов, пожалуй, еще рановато… Ага! Что-то выспросил. Заглянул в журнал… повернулся…

Гвоздиков!

Черт побери!

Теперь уж точно — все с ним понятно…

* * *

Ближе к вечеру из больнички забрали Чарушина. Приехали на таксомоторе! Земский деятель был бледен, но бодр и, прощаясь, искренне благодарил доктора:

— Вот ведь, Иван Палыч — как оно пришлось! Как он вышло-то. А еще говорят — сапожник без сапог! Ах, Иван Палыч…

— Вы, Виктор Иваныч, особо-то пока не хорохорьтесь. Лежите больше! Вот… — доктор обернулся к сопровождающей сестре милосердия в шапочке с кранным крестом и глухом светло-зеленом платье. — Я тут все написал… Впрочем, коллеги посмотрят… Удачи вам, Виктор Иваныч! Выздоравливайте!

Заурчал мотор. Включив фары, таксомотор развернулся во дворе и покатил в город.

Отойдя от окна, доктор потер руки:

— Ну, что, Аглая? Чайку? Да потом пойду спать… Устал — сил никаких нету.

— Конечно, конечно, Иван Палыч! — санитарка, взяв чайник, набрала из бака воды… — Да, Иван Палыч — вы новость-то слыхали?

— Хорошую?

— Да уж, не знаю, как и сказать… Аристотеля Субботина помните? Здоровый такой… Сын…

— Да помню конечно… Ну?

— Говорят, добровольцем записался… На фронт!

— О как! Ну, храни его Бог, коли так!

Вот вам и мажор!

Чай пили с калитками из ржаной, с лебедою, муки и картошки. Аглаина матушка испекла. Все жаловалась, хватит ли картошки хотя бы до весны… Такие уж наступали времена, не до жиру…

— А вкусные! — заценил Артем.

На крыльце вдруг послышались шаги…

— Видать, срочный вызов… — доктор поставил чашку. — Что ж, бензин еще есть.

Кто-то постучал в смотровую.

— Да заходите уже! Ну… Анна! Ты⁈

— Да я ж, — девушка смущенно зарделась… или просто раскраснелась с холода.