Читать книгу - "Враг мой - Барри Лонгиер"

Венча засмеялся. Было нетрудно понять, с кем он себя отождествляет: с эаднескамеечником, второгодником, с теми десятью процентами, которым не дотянуться до звезд.

Джоанн тоже улыбнулась. Таких намндасов было пруд пруди во всей Вселенной, а среди людей — и подавно. Венча Эбан, рассказчик Намндас, продолжал:

— «Моим подопечным был выделен темный угол у стены храма, выходившей на мадах, тот самый, где год назад начинал учебу мой класс. Утром первого дня они расселись на гладком каменном полу, чтобы выслушать от меня правила храма.

— Я, Намндас, — старший в вашем классе. Вы — самый низший класс в храме, поэтому вам поручено заботиться о порядке и чистоте. Учтите, я как ваш старший не потерплю в храме ни пылинки! Вы будете ловить грязь еще в воздухе, прежде чем она опустится на пол храма; будете смывать грязь с ног тех, кто входит в храм.

Я указал им на закопченный потолок.

— Каждый вечер вы будете чистить храмовые лампы и заново заливать в них масло. При всем этом сами вы должны оставаться чисты.

Тут встал Шизумаат. Он был высок для своего возраста, и глаза его удивительно блестели.

— Когда же нас начнут учить, Намндас? Когда нам учиться? Я почувствовал, как вспыхнуло мое лицо. Какова дерзость!

— Вам будет дозволено начать учебу только тогда, когда я сообщу жрецу Эбнеху, что вы достойны этого. А пока сиди и молчи!

Шизумаат опять уселся на пол, а я свирепо оглядел всех девятерых своих подопечных.

— Говорить будете только тогда, когда я или кто-то из жрецов обратимся к вам с вопросом. Вы находитесь здесь для того, чтобы учиться, и первое, чему вы должны научиться, — это послушание.

Я уставился на Шизумаата и увидел на его лице загадочное выражение. Я обратился к нему со словами:

— Мне трудно читать по твоему лицу, новичок. Что оно выражает?

Шизумаат остался сидеть, но обратил на меня свой взор.

— Неужто Ааква судит жрецов своих по тому, насколько хорошо те подражают бессловесным тварям, усердно метущим пол?

— Твои слова предвещают беду.

— Намндас, что ты хотел от меня услышать, задавая свой вопрос, — правду или ложь?

— Здесь храм правды. Как твое имя?

— Меня зовут Шизумаат.

— Что ж, Шизумаат, должен тебе сказать, что я почти не надеюсь на то, что ты продвинешься от стены мадаха к центру храма.

Шизумаат кивнул и обратил взор на могилу Ухе.

— Думаю, тебе еще пригодится правда, Намндас...»

Джоанн услышала тяжелые шаги Пур Сонаана и испуганный вздох Венчи Эбана. Драки ничего не сказали друг другу, но Джоанн кожей почувствовала, как многозначительно они переглянулись.

— Ты продолжаешь уборку?

— Да, джетах, это только маленький перерыв.

— М-м-м...

Звуки уборки стали ожесточенными.

— Есть ли новости насчет моего зрения? — спросила у врача Джоанн. Тот вздохнул.

— Чем больше мы узнаем, тем ближе успех, но чем ближе успех, тем больше предстоит узнать. Анатомия человеческого глаза резко отличается от нашей, а раздобыть человеческие глаза для экспериментов — нелегкая задача...

Она села.

— Что?!

— Помилуйте!.. Уверяю вас, глаза берутся только у мертвых. К тому же нам помогают захваченные медицинские тексты, а также сами Соединенные Штаты Земли — соблюдением соглашений о правилах ведения войны. У нас есть специальное приспособление, с помощью которого мы лечим ослепших пациентов-драков. В тот сектор мозга, который отвечает за зрение, внедряется имплантат, и бывший слепой начинает видеть с помощью желатиновых приемников на глазах.

Джоанн слышала, как Венча Эбан выключил свой аппарат и тихонько покинул палату.

— А со мной вы можете проделать то же самое?

— Только в самую последнюю очередь. Операция отлично освоена и стала обычной, но мы прибегаем к ней только тогда, когда поражены зрительные нервы. У нас нет оснований считать пораженными ваши.

— Ваши имплантаты повредили бы мне зрительный нерв?

— Скорее всего. Сканирование мозга выявило существенные различия между нейронными системами драков и людей на химическом, электронном и структурном уровнях. Наш метод может не только оказаться бесполезным для вас, но и так навредить вашим зрительным центрам, что восстановить их впоследствии будет уже невозможно. Под угрозой может оказаться сама ваша жизнь. Поэтому сейчас мы ничего не планируем; я просто держу вас в курсе дела.

Настало время сменить тему.

— Пур Сонаан, в истории, которую мне рассказывал Венча Эбан, прозвучали слова «мадах» и «маведах».

— И что же?

— «Маведах» и «вемадах» значит «относящееся к мадаху». Есть ли какая-то смысловая нагрузка в местонахождении предлога — перед словом и посередине?

— Это просто современное и старое употребление. Венча рассказывал вам «Нувида», а надо бы начать раньше, с «Кода Синда» — с мифа об Аакве. Беритесь прямиком за Талман.

— Как же мне это сделать? — с улыбкой спросила Джоанн.

— У меня есть плейер. Обещаете включать его тихо, если я вам его принесу? Остальных пациентов ни в коем случае нельзя тревожить.

— Конечно! Я совсем тихонько!

«... И сказано было, что сотворил Ааква в мире особых созданий с желтой кожей и трехпалыми руками и ногами. И сказано было, что сделал он эти создания одинаковыми, чтобы каждое могло приносить следующего, себе подобного. И сказано было, что создал он их прямоходящими, мыслящими, говорящими, дабы славили они Прародителя Всего.

Мир сей именовался Синдие.

И сказано была, что сотворил сей мир Ааква, Бог Дневного Света...»

Джоанн с первого раза поняла, что Талман начинается с древнейших письменных источников, известных расе драков. Миф об Аакве и Предание об Ухе предшествовали системе отсчета лет на планете прадраков; отсчет этот начинался с рождения Шизумаата — одиннадцать тысяч восемьсот семьдесят два года назад, причем в летосчислении Синдие. На вопрос Джоанн Мицак ответил, что Шизумаат родился в 9679 году до нашей эры по земному летосчислению.

Миф представлял собой Книгу Бытия гермафродитов. В нем описывались зарождение расы и причины, по которым Ааква создал ее. Кроме того, он твердо вверял жречеству контроль над всем происходящим.

«... И первый главный жрец звался Рада.

Рада разослал жрецов по всему Синдие изучать знаки и видения. Собрали слуги это знание и передали его Раде.