Читать книгу - "Резюме сортировщика песчинок - Любовь Александровна Афоничева"

Желто-серый свет скрадывает все прочие цвета, но мне почему-то кажется, что кончики ушей у нее снова должны быть красные.

– Да ну. Ю-Ю что-то услышала, ты что-то увидела… А может, вам обеим просто показалось?

– Феликс, я не хочу сейчас об этом…

– Жаль. По-моему, Эф_Имеру как раз стало интересно.

– В любом случае, когда Имберис… – Пауза медленно раскрывает и складывает прозрачные крылья. – Когда стреляли в Имберис, Вольга был в эс-комплексе.

– Во-о-ольга-а-а? – Рур тянет мое имя так, будто рассчитывает его разорвать. – Уже вот так, значит? Ладно, пропустим это. Сосредоточимся на важном. Мы ведь решили, что Стрелок может быть не один. Так что аргумент насчет эс-комплекса – не алмазный.

Еще одна пауза успевает расправить и сложить крылья, прежде чем Агния отвечает:

– А что насчет нападения мехимеры?

Теперь уже замолкает Рур. Как-то очень по-детски трет глаза кулаками. Щиплет себя за губу. И наконец говорит с убедительно подрагивающей виноватой стрункой в голосе:

– Тут я отчасти… Нет, это не из-за меня, но без меня этого бы не произошло. Но это никак не связано со Стрелком. Это из-за того боя. Эй, выдохни и промолчи! Вы меня за него уже отчитали, а я уже все осознал. Так вот, там… Понимаешь, там публика очень своеобразная. Как… не знаю…

– Как волосатые пионы? – неожиданно прыскает Венц.

– Ну ты и вспомнила, – хихикает в ответ Рур.

Они смотрят друг на друга, и из них рвется на волю смех. А они пытаются запихнуть его обратно. Потому что вроде как не время. Но, видимо, эти «волосатые пионы» щекочут им какие-то настолько веселые общие воспоминания, что в конце концов они сдаются – и ржут взахлеб, едва не касаясь друг друга лбами.

А я почти наяву вижу между ними сияющие нити. И пускай часть из них опасно натянулась и, возможно, лопнет сегодня, больно хлестнув обоих оборванными концами… но в этот момент я им завидую.

Первым выдыхается Рур. Натягивает поглубже капюшон, активирует невидимый силовой барьер – или как он там представляет себе безупречную защиту. Почти в тот же миг замолкает и Агния. Встряхивает косами, будто избавляясь от налипших крошек смеха, и снова замирает силуэтом в желто-сером ореоле.

У меня затекли ноги и почти невыносимо зудит раздраженное эго.

Но, кажется, если пошевелюсь – треснет и рассыплется что-то важное, ради чего все и затевалось.

– Спасибо, Нишкин. – Рур хрипит и прокашливается. – Давно я так не ржал… Прямо захотелось махнуть сейчас туда… вместо этого всего. Но я дорасскажу. Ладно? Про волосатые пионы – это ты точно. И вот таких, представь себе – букет. И среди них вдруг оказывается Эф-Лучше-Всех-Имер. Я не слышал, что именно он там выдал, но, видимо, что-то в своем стиле. Или, может, еще резче, чем обычно. В общем, насколько я понял, он кого-то сильно обидел. Кого-то взрослого, умного и… неэтичного. Кого-то, кто не прочь понаблюдать за тем, как мехимера калечит человека. И знающего, где такую мехимеру раздобыть. Вывернутую, я имею в виду. Чтобы напугала, надкусила… проучила. А вот насчет большего я сомневаюсь. Мало ли что там показалось Эф_Имеру… Хотя тут любому бы показалось, согласен. Но Стрелок здесь ни при чем, как я уже говорил.

Какая-то часть меня даже восхищена тем, как он врет. Немногословно, без пафоса и лишних деталей, которые так любят неопытные лжецы. И если Венц… если ее это убедит, мне, в сущности, не на что будет обижаться.

Пока Рур говорит, она почти не шевелится. Только один раз проводит пальцами по краю высокого воротника, словно пытается извлечь из него звук, как из хрустального бокала.

Кажется, я просидел немым болванчиком вполне достаточно. И даже гораздо дольше. Командую себе: «Отомри», глажу ноющую руку, двигаю затекшими ногами. В колене что-то щелкает, довольно громко, но ни Венц, ни Рур не поворачиваются на звук.

Желание изобразить лысого мантикора на празднике ледяных букетов и раздолбать все эти изящные конструкции из предположений, умолчаний, подначиваний и брехни становится таким сильным, что я уже открываю рот, но Агния меня опережает:

– Не буду спрашивать, почему ты рассказываешь об этом только сейчас. Мне интереснее про «жало», которое подбросили Тимьянычу…

– Это я, – прерывает ее Рур. – Ты права. Эф_Имера и в Песочнице-то не было в это время… вроде бы. Да и смысла ему не было, или кому-то еще. В общем, это я. Погоди, – он не позволяет Венц задать следующий вопрос, – я объясню. Попробую. Тогда мне казалось, что это умный ход. Ладно, и сейчас кажется. Я был уверен, что Тимьян вскоре… нет, не был уверен, но боялся, что он – следующая цель. Или одна из ближайших. А уговорить его на время уехать из Песочницы… ну, сама понимаешь. Я не придумал ничего лучше, чем подкинуть ему «жало». А потом рассказать о нем Лионэ. Да, это тоже я.

Агния задумчиво оборачивает косу вокруг шеи. Будто собирается позировать для трехмерки какому-нибудь визу.

– Если тебе вдруг интересно, откуда у меня взялось это «жало», дам подсказку – волосатые пионы.

Агния так же задумчиво разматывает косу. Вздыхает. Спрашивает тихо, но напряженно:

– Почему ты… Я никак не могу понять: мы что-то сделали не так? Почему ты думаешь, боишься, решаешь и делаешь что-то – один? Или… не один? Просто без нас?

Рур не отвечает. Массирует себе шею, оттягивает уголки глаз к вискам и смотрит на Венц. Переплетает пальцы так, что на какое-то мгновение они кажутся мне сломанными. Потом улыбается. Но не той монструозной улыбкой, с какой встречал нас. Эта скорее напоминает сухую ветку, которая сломалась, когда на нее повесили что-то тяжелое.

Агния кивает. Спускает ноги с кровати и начинает застегивать бууты.

– Мило почирикали, Нишкин. За «волосатые пионы» еще раз спасибо. И за возможность подразнить Эф_Имера и… Я ведь сейчас время тяну. Жду, может, скажешь что-нибудь. Еще.

– И тебе спасибо, – почти без голоса выдыхает Венц.

С ней что-то не так.

Не могу понять, за что она благодарит Рура. И какой ответ получила на вопрос, который, вроде бы, так и не задала. Но Агния вдруг кажется слишком маленькой для своего платья-доспеха.

Я выбираюсь из кресла. Чувствую себя немного подвижником и немного мишенью для дротиков. Но в основном – бестолочью.

Рур одаривает меня почти уважительным:

– Какой самоконтроль… для маленькой серой зверушки.

У меня вертится на языке штук пять ответов, но я только пожимаю плечами и оставляю Рура в его пепельных сумерках. Перебирать весь разговор фразу за фразой и вести десятки альтернативных бесед, которые