Читать книгу - "Быть неизменным - Тимофей Иванов"

Глава 16

Я неторопливо бежал по дороге, вдыхая ночной воздух, в котором ещё чувствовался едва уловимый запах беглецов и неся в руке рогатую голову дохлой демоницы. Можно было бы конечно двигаться быстрее, к примеру я мог бы попробовать полететь. Да, процесс давался мне паршиво, к тому же человек не птица, у него иные пропорции тела, из-за которых ноги вечно норовили бы уйти вниз к земле. Однако дьяволы как-то со всем справлялись, хотя чисто внешне весьма напоминали именно людей, так что со временем и я бы набил в этом деле руку, подключая магию. Терпение и труд всё перетрут! Можно было бы перекинуться в форму, что мне удалось слепить для быстрого бега и поизображать невидимого гепарда с добычей в пасти. Был ещё вариант просто напрячь человеческие ноги как следует. Но я решил поспешать не торопясь и у меня были на это причины.

И главная заключалась в том, что я вообще-то не совсем адекватен. Человеческая смерть для демона что наркотик торчку или бутылка алкашу. По мозгам бьёт, причём не сказать чтобы слабо. Вот и мне ударила. Хотя демоница, которую я осознанно выпил по максимуму, тоже оказала своё влияние, которое легло на благоприятную почву из её воспоминаний. Результатом уничтожения краснокожей дамочки с её телохранителями стало то, что я устроил настоящую резню, не считая противников за людей. Мысль, что наваждение инфернального отродья можно как-то сбросить и возможно жрецы знают, как лечить одержимых, мне в толстый череп тоже тогда не пробралась. Главному культисту, который сидел в подвале можно было отчекрыжить руки с ногами или ещё какими-нибудь болезненными способами сбить концентрацию, чтобы он прожил достаточно долго для копирования. Но он сделал мне больно, попутно напугал и я его быстренько грохнул, лишившись ценного источника информации. Да, тварь была опасная, но можно же было проявить больше хладнокровия!

К тому же лысый не-монах явно применил ко мне что-то специальное, противодемоническое. И не нужно быть Эйнштейном, дабы догадаться, что если подобные штуки есть у демонопоклонников, дабы ставить на место слишком много о себе возомнивших миньонов своего господина или в следствии каких-то своих изысканий, то уж церковники-то обязаны иметь какие-то свои аналоги. В конце концов борьба с демонами и прочей нечистью это их хлеб. Понятное дело, что по настоящему серьёзные дяди сидят в каких-нибудь знаковых местах вроде главных храмов и монастырей или шатаются в поисках добычи по стране, в надежде встретить след какой-нибудь крупной рогатой скотины и прямо сейчас в городе их нет. Но однако ходить по мелким часовням с шапокозакидательскими настроениями не стоит, а то как раз оную шапку могут без вазелина запихать туда, где не светит солнце. Оно мне не надо даже с доплатой.

А потому я бежал со скоростью обычного тренированного человека, проветривая голову и целиком возвращая себе самообладание, чтобы не наделать каких-нибудь нелепых глупостей. Хорошо вообще заметил своё состояние и правильно оценил. Плохо, что пока не знаю что с ним дальше делать. А то был у меня один товарищ, который время от времени жаловался, что ненавидит ездить на машине пьяный, но по пьяни об этом почему-то регулярно забывает. Особенно когда в магазин за добавкой сгонять надо, а он отнюдь не близко, пешком идти устанешь. У меня же вообще получилось запамятовать, что убийства меня, как и любого демона, не только делают сильнее, но и торкают. Слава Электродвижущей Силе хоть ломки вроде бы пока нет.

По идее её конечно вообще быть не должно, всё таки паршивый тот шпион, которому постоянно нужно убивать кого-то из тех, за кем он шпионит. Как сказал один умный человек, там где начинается стрельба, заканчивается разведка. Ещё и трупы прятать приходится… Но в свете последних событий я уже ничему не удивлюсь. Суккуба вон по идее должна тихонечко сидеть в каком-нибудь неприметном подвале, как давешний культист, да ломать человеческие мозги, не привлекая внимания санитаров с храмовниками и прочими инквизиторами. Но без секса, пыток и прочих скромных радостей жизни краснозадые коровы начинают терять силы и течь крышей. В смысле становиться даже более долбанутыми, чем обычно. В результате получается всякая дичь вроде пьяных культистов и кровавых оргий с жертвоприношениями. А жрецы могли бы и сами заметить, что у них как-то слегка убыла женская часть паствы. Тут конечно средневековье, женщина не совсем чтобы полноценный человек и вот это вот всё, рядом с чем немецкие три К, которые киндер, кюхень, кирхен, то есть ребёнок, кухня, церковь верх прогрессивного либерализма. Но внимательнее надо быть! Кстати неплохо бы на святош за это наехать, они облажались, а демону, который мимо крокодил, пришлось разгребать за священнослужителями целую кучу отборного дерьма. Только и умеют, что бабки с паствы собирать и мелкие болячки лечить.

Деньги кстати с верующих тут и правда собирали, каждая церковь со своих. Не смотря на наличие вполне себе настоящих чудес, магии и демонов, религия была в обществе в том числе и социальным маркером того, что ты свой. Ходишь в определённый храм и отстёгиваешь в своеобразный общак не монетой, так трудом, значит ты из некой общности и за тебя в случае чего встанут другие верующие. Никуда не ходишь, ничего не даёшь? Значит в трудный момент тебе тоже никто ничего не даст. Ещё бы жрецы все деньги именно на помощь нуждающейся части паствы тратили… Но мир, увы, не совершенен. До конца ещё конечно не разобрался, но есть подозрение, что церковники тут постоянно меряются пиписками на почке того, у кого тут больше всех шрамов и какие из них самые крутые. Говорят столичный собор Света вообще золотым кирпичом в виде слитков облицован и так блестит, что на него в солнечный день смотреть больно. Но сколько тут правды неведомо, купола православных церквей тоже внешне золотые, но много ли на них золота?

Пока я приходил в себя, стараясь дышать по глубже, путь до города как-то незаметно закончился. Трафолда на ночь запиралась, как мы на личном опыте выяснили с Каллисто, но вокруг было немало мест, где можно переночевать. Публика попроще занимала сеновалы, кто по богаче отправлялся в таверны, располагаясь на лавках и кроватях. Некоторые предпочитали получить кров у единоверцев, в частности тут присутствовал постоялый двор, на въезде в которой стоял идол языческого бога путешествий, не так далеко корчма имела на фасаде знак четырёх стихий, слегка напоминающий то,