Читать книгу - "Семестр нераскрытых преступлений - Виктория Голубева"

Что бы сказал отец? Вот кому было не занимать красноречия. Так и слышу его голос: «выскочка», «девка». Он точно не тратил время на женщин, пока шагал по служебной лестнице к заветной ступени Генерального Прокурора Королевства. Моя матушка появилась в его жизни позже и вопреки его желанию. Странно, что в итоге они искренне полюбили друг друга.

Мои размышления прервал едва слышный скрип. В дверном проеме показалась тоненькая фигурка в светлом. Мои глаза уже привыкли к темноте, поэтому я сразу же узнал Виолу. Да и кто, кроме Барнсов, это мог быть? В хозяйскую часть дома слуги ночью не ходят.

Сначала она не заметила меня. Немудрено: я сидел за столом в глубине комнаты, темнота скрывала меня. Я поднялся с кресла, привлекая к себе внимание, чтобы не напугать Виолу.

– Простите. Мне не спалось, и я спустилась за книгой.

Одним глотком я допил оставшийся в стакане «Плач Дракона» и со стуком поставил его на стол. Заметив это, она спросила:

– Я помешала?

– Нет. Просто не могу уснуть.

– Я тоже, – призналась Виола, стоя на пороге и крепко держа ручку двери. Казалось, она все еще не решила, остаться ей или уйти. – Можно к тебе присоединиться?

– Конечно. Хочешь «Плач Дракона»?

– Интересный выбор. Никогда не пробовала. – С этими словами она все-таки вошла. Из окна падал луч холодного света. Виола пересекла его, и я увидел на ней пушистый гостевой халат, перехваченный туго затянутым поясом. О том, что скрывалось под ним, лучше не думать.

Эта девушка станет моей погибелью.

Виола села в кресло напротив. Я достал второй обсидиановый бокал и плеснул туда огненный напиток. Мой перстень звякнул о стекло. Когда она забирала бокал, наши пальцы случайно соприкоснулись. Мучительное чувство. Темнота притупляла зрение, но усиливала другие чувства.

– Спасибо.

До прихода Виолы я снова и снова прокручивал в голове мысли, не дававшие мне покоя. Но ее появление разрушило этот замкнутый круг.

Почти абсолютная тишина вокруг. Воздух в библиотеке стал ощутимо тяжелее.

– Я не испугалась сегодня, – тихо заговорила Виола и сделала глоток. Поморщилась. К «Плачу Дракона» нужно привыкнуть, чтобы начать различать оттенки пламени и получать от них удовольствие. – Дело в другом.

– В чем?

– Он уничтожил все мои истории. Бумага на полу – это обрывки нашего архива. Мы собирали его, начиная с первой публикации. Я просто не могла там находиться.

– Я уверен, что у твоих издателей найдутся копии.

– Копии бульварных листков тиражом в пятьдесят экземпляров? Ну да, ну да, нужно посмотреть в публичных библиотеках. – Она фыркнула и откинулась на спинку кресла. Лицо скрывала темнота, но я представил горькую усмешку на ее губах.

– Несмотря на твой сарказм, я уверен, что копии можно будет найти.

– Можно, не спорю, но не все. – Она замолчала, сделав еще один глоток.

– Мне действительно очень жаль. Я не думал, что Керринг пойдет на такое.

– Ты думаешь, что это Итан?

– Кто еще?

– Тот, кто ненавидит нас так сильно, что убивает людей вокруг. Может, нас хотят подставить?

– Виола, у тебя был сложный день. Сейчас ты на пике эмоций. Но давай рассудим логически: зачем кому-то вас подставлять? – я старался говорить мягко и успокаивающе.

– Не знаю зачем. – Она резко мотнула головой. – Знаю точно, что все три убийства произошли рядом со мной или братом. И все они связаны с профессиями жертв.

Я не стал отвечать, чтобы не встревожить ее еще сильнее. Расценив мое молчание по-своему, Виола подогнула под себя ноги так, будто ей стало холодно, и продолжила:

– Мастер кофе захлебнулся кофе. Владельца гостиницы задушили перьями из подушки. Поверенный заколот пишущим пером. Связь очевидна. Не понимаю, как мы не заметили этого сразу. Кто-то просто смеется над нами.

Она поставила обсидиановый бокал на стол и потерла руки друг о друга, согреваясь. Я взял плед с подлокотника и подошел. Укрыл ее, опустившись на одно колено, чтобы расправить складку ткани у ног.

«А в ее размышлениях есть здравый смысл», – пронеслось где-то на задворках разума. Но сейчас весь мой фокус был сосредоточен на близости Виолы. Она сидела в моей библиотеке. В моем кресле. За закрытой дверью.

Не могу гордиться тем, что последовало дальше. Я действовал быстрее, чем думал.

Кончиками пальцев я провел по ее щеке, опускаясь к шее. Она вытянула ее, подставляясь под эти незамысловатые ласки.

Здравый смысл испарился. Я взял ее лицо в ладони, медленно приблизившись. Теперь наши глаза находились на одном уровне. Невесомо коснулся ее кожи губами, потом еще раз, с каждым поцелуем двигаясь к ее рту.

Ее дыхание стало прерывистым, и я ощущал его горячий след на своей коже.

Я отодвинулся. Теперь моя ладонь легла на ее шею, нежно лаская. Снова прикосновение к губам, словно обещание продолжения.

Не в силах больше вынести эту пытку, она поцеловала меня первой. Сначала резкий порыв, а потом Виола остановилась, будто осознав, что именно она сейчас натворила.

– Дэниэл, – выдохнула она, и я пропал. Притянул к себе и поцеловал. Сначала нежно, но эмоции захлестнули меня. Я не мог остановиться.

То, как пылко она отвечала на мои прикосновения, стало ее истинным признанием, хотела она того или нет.

Будь что будет.

Я обхватываю ее за талию и поднимаю с кресла. Поцелуй обжигает губы, но не утоляет мой голод. Мы так близко, насколько это возможно. Запах… Один только ее запах сводит с ума – чернила и что-то неуловимо-горькое. Наш поцелуй, начавшийся так нежно и неуверенно, перерос в нечто страстное и всепоглощающее.

Мой напор заставляет ее отступать снова и снова, пока она не врезается в книжные полки спиной. Я вжимаюсь в ее тело, но и этого недостаточно. Ладонями жадно очерчиваю линии ее тела, останавливаясь на кистях рук. Я поднимаю их, фиксируя и крепко прижимая к корешкам книг. Под моими прикосновениями ее запястья трепещут, но она поддается мне, и это лишь сильнее опьяняет.

Нет, это ошибка. Она пережила стресс. Вдруг это последствия? Я должен прекратить это безумие.

Но не могу.

Халат. Он явно здесь лишний. Видимо, я говорю это вслух, так как она высвобождает руку и теребит пояс в попытке развязать его. И это у нее успешно получается: халат распахивается, она выскальзывает из него. Легкая сатиновая камиза ползет вверх, когда Виола вновь прижимается, закидывая ногу мне на талию.

О Темные боги!.. Нельзя пользоваться ее слабостью. Нельзя! Эта мысль охлаждает не хуже ведра ледяной воды.

Резко останавливаюсь. Мы тяжело дышим, наблюдая друг за другом.

Я отпускаю ее руки и отступаю. Надеюсь, она