Читать книгу - "Побочный эффект - Вадим Юрьевич Панов"

Очень быстро, словно опасаясь, что передумает сознаваться. — Необычные, невозможные, яркие и неважно, насколько умелые — мне нужно другое. Только с такими женщинами я оказываюсь на вершине блаженства.

— Почему же ты их убиваешь?

— Потому что они не должны быть такими, — убеждённо ответил Эдмонд. — Они уродуют себя.

Теперь Альбертина услышала всё, что хотела, и готова была подвести под разговором черту, но Кравец неожиданно разговорился.

— К первому убийству я тщательно готовился. Я понимал, что мне ничего не грозит, но не хотел, чтобы о моём пристрастии узнали. — Он улыбнулся. — Причём готовиться я стал задолго. Как ты знаешь, я всегда много занимался спортом, но решившись на убийство, начал уделять ему особое внимание и даже прошёл курс специальной армейской подготовки. Я долго выбирал жертву, следил за ней с помощью дронов и через Сеть. И знаешь, Альбертина, изучать подноготную о совершенно незнакомом человеке оказалось необычайно интересно. Я жил её никчёмной жизнью, смотрел вместе с ней никчёмные сериалы, играл в тупые игрушки и писал идиотские посты в социальных сетях. Я делал всё, чем мы дозволяем им заниматься, и даже стал получать какое-то извращённое удовольствие от настолько тупого времяпрепровождения.

— Сходил потом к врачу?

— Справился сам, — весело отозвался Кравец. —

Так вот, ту женщину я убил ножом. Специально выбрал его для первого раза, чтобы сполна почувствовать происходящее. И не прогадал. Я до сих пор помню её смерть. Не убийство. Не кровь. А именно смерть. Я её почувствовал — момент, когда чужая жизнь закончилась. Очень важный момент, о котором мы не задумываемся: исчезновение таинства осознанной жизни. Я действительно проводил ту женщину в последний путь, но… — Он развёл руками. — Но больше такого не повторялось. Как будто кто-то наградил меня этим ощущением, а затем отнял, потому что оно способно прийти лишь однажды.

— Дальше началась рутина?

— Убийства потеряли остроту, — вздохнув, признался Кравец.

— Тогда зачем продолжаешь?

— А что ещё остаётся?

— Неужели без убийств твоя жизнь окажется столь же пустой, как жизни низших?

Несколько секунд Эдмонд размышлял над её словами, после чего дёрнул плечом:

— Почти. — Он явно был задет.

— Не страшно?

— А чем наполнена твоя жизнь? — попробовал перейти в атаку Кравец. — К чему стремишься ты?

— Я — дипломированный инженер, — с неожиданной гордостью ответила владелица «MechUnited». — У меня есть собственное конструкторское бюро, в котором я с помощниками придумываю то, чего ещё не существует. Например, прямо сейчас моя аппаратура летит к Юпитеру на корабле, который мы спроектировали. Я решила вплотную заняться изучением газового гиганта.

— Ну, да: я — убийца, ты — инженер, — негромко, но очевидно зло, произнёс Кравец. — Я оставляю трупы, ты — устройства, которые вертятся вокруг других планет. Но правда в том, что однажды мы оба умрём. — В этом нет сомнений.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

Эдмонд налил себе ещё кофе — после того, как начался серьёзный разговор, слуги на террасе не появлялись, и глухо спросил:

— Итак, я ответил на твой вопрос. Теперь твоя очередь: чего ты хочешь?

В отличие от него, Альбертина сразу ответила честно:

— Я хочу, помимо освоения космоса, место за столом Би-3. Я хочу иметь полный доступ к технологии производства генофлекса.

— Ты производишь для нас биочипы, — напомнил Кравец. — Это твоё место за столом, и мы оба знаем, что это очень серьёзное место.

Но у молодой женщины было собственное мнение о происходящем.

— Ты правильно подметил, Эдди: я произвожу для вас биочипы. А корпорация JDFKZ производит для вас точнейшее оборудование, с помощью которого вы синтезируете генофлекс. Все вокруг работают для вас. Работают на Би-3.

— Такова договорённость, Альбертина, которую не позволят нарушить. — Кравец наконец-то понял, что владелица «MechUnited» не шутит, и перешёл на очень серьёзный тон. — Никто не сможет собрать в своих руках всю власть. Би-3 синтезирует генофлекс, ты производишь биочипы, «MedConstruction» — робохирургов, которые вживляют биочипы, а JDFKZ — оборудование для синтеза генофлекса. И так будет.

— У Би-3 главные голоса.

— Это заблуждение. И ты об этом знаешь.

— Пусть заблуждение, Эдди, но я хочу больше. Неужели ты не понимаешь?

Это был не каприз, а объяснение давным-давно сформированной позиции. Декларация о намерениях. — Зачем? — недоумённо поинтересовался Кравец.

— Как это зачем? — В её восприятии мира этот вопрос не имел смысла.

— Мы на вершине, мы на самом верху, и этого не изменить. Мы правим планетой как единое целое, каждый из нас — палец, и мы вместе, не всегда дружно, но вместе, держим мир за горло. Конкурентов у нас нет, но это не значит, что мы должны ослабить хватку.

— Ты прав, Эдди, мы на самой вершине. Но что дальше?

— Что дальше?

Альбертина вздохнула.

— Куда нам двигаться? Мы установили власть над планетой, какова следующая амбициозная цель?

— Ты хочешь в космос, — припомнил Кравец.

— Это моя мечта, и я никогда её не скрывала.

— Не думал, что ты настолько романтичная особа.

— Могу себе позволить. Но если я уговорю сообщество всерьёз заняться космосом и вложить в его освоение по-настоящему большие ресурсы, то…

— …Будет сформирована корпорация, — закончил мысль Кравец.

— Скорее всего две или три корпорации, поскольку проект грандиозный. Они отдадут мою мечту какомунибудь болвану, а если я захочу заниматься космосом, мне придётся выбирать между новой корпорацией и «MechUnited».

— А ты не хочешь.

Он не спрашивал, но она произнесла следующую фразу так, словно отвечала на вопрос.

— Нет, конечно, почему я должна отказываться от семейного бизнеса?

— И поэтому хочешь создать прецедент?

— Хочу больше власти, — честно ответила Альбертина. — И не хочу, чтобы мне мешали старые правила.

— Властью наши друзья не делятся. А воевать с ними — верная смерть, достаточно вспомнить, чем всё закончилось для Цезаря.

Он не шутил. Она это понимала.

— Поэтому мне нужны союзники, милый, — объяснила молодая женщина, допивая кофе. — И ты станешь одним из них.

— Первым и единственным?

— Почему ты так говоришь?

— Потому что, Альбертина, ты хочешь абсолютную власть. А значит, союзников у тебя не будет — только подданные. А быть подданным, не важно чьим, никого из нас не устраивает.

— Но ведь ты собирался