Читать книгу - "Начальник Америки - Сергей Фомичев"

— Могу и отстоять, чего же, — пожал плечами один из наших недавних переселенцев, прозванный по слободе, из какой он явился.

— Вечером в Императрице! — Яшка громко повторил приглашение, распространив его, похоже на большую часть города.

* * *

Вечером так вечером. У меня было время устроить парням небольшой сюрприз. Свежий номер газеты был готов к печати еще два дня назад. Я ожидал лишь отчета от Жилкина с Уналашки, чтобы дать обзор промыслов на северных островах. Но теперь появился повод и выпуск пришлось ускорить.

Нам с Хараганом пришлось перенести (а это не так-то просто) на последнюю страницу статью про морское сражение у мыса Фламборо-Хед, где то ли американцы надрали задницу англичанам, то ли наоборот. Статья всё равно получилась сумбурной для передовицы, и малопонятной для жителей нашего берега. Я с удовольствием заменил её на короткое, но восторженное объявление о возвращении индийской экспедиции. Пришлось обойтись без подробностей. Я успел выяснить у Яшки, что вернулись они без потерь, хотя несколько человек остались в Индии по делам. Об этом и написал. Так что статья звучала мажорно и деловито. Сходили, мол, в Индию и Китай, вернулись с грузом (шло перечисление товаров), привезли новых людей (упомянуто несколько человек, в частности некий француз). Сообщалось, что все причастные отпразднуют возвращение в «Императрице», а в заключении отмечалось, что это открывает перед Викторией новые возможности, но без подробностей, какие именно.

В четыре руки мы едва успели набрать передовицу и сделать сотню оттисков свежего номера. Так с черными от краски руками и свертком газет подмышкой, я заявился в наш ресторан.

— С тебя полный отчет, — сказал я, протягивая Тропинину газету и раздавая экземпляры всем кто сидел рядом. — Дадим в следующем номере. Если места не хватит добавим еще один лист.

— Чудной какой алфавит, — заметил Лёшка.

Он знал о моих планах, но полагал, что я просто скопирую привычный нам с ним алфавит. Я же ввел некоторые усовершенствования.

Отличия от современного нам с Тропининым алфавита все же имелись. Из двух «и» я сохранил ту которая с точкой, а букву «н» оставил с наклоном, как в латинице (это впрочем иногда использовали и в кириллице). Не обошлось без компромиссов с собственными представлениями об эстетике. Мне очень хотелось выкинуть букву «Ы». Она фактически состояла из двух знаков, что жутко раздражало. Но тогда пришлось бы оставить вторую «и», а это внесло бы путаницу.

— Я просто хотел заиметь побольше букв одинаковых с латиницей. Это будет удобно в некоторых делах.

— В каких?

— Например, теперь ты можешь назвать свой дзайбацу, скажем, Алекс Тропинин Индастриз. И это будет иметь одинаковую аббревиатуру что на кириллице, что на латинице. А затем знай себе раскручивай бренд.

Тропинин кивнул. Не соглашаясь, но отдавая должное аргументации.

— Намучаешься ты со своими реформами, — только заметил он.

— Дело того стоит.

Между тем празднество шло своим чередом. Парни вернулись с серебром и не жалели его на лучшие угощения. Вино, виски, копченый лосось, оленина, медвежатина, мёд, фрукты, зелень. Атриум освещали лампы, свечи, факелы. В кадках стояли пальмы, экзотические растения, привезенные с Гавайских островов и Калифорнии, а в чаше фонтана стояла мраморная скульптура Афродиты, выходящей из пены морской. Для полноты картины не хватало разве что какого-нибудь джазового оркестра.

Роскошная обстановка посреди диких земель особенно впечатлила наших новых товарищей. Лёшка познакомил меня с Шарлем, настоящим французским дворянином, с Рашем и другими индийцами, а затем начал долгий рассказ.

* * *

По пути в Индию, экспедиция останавливалась на острове Бинтан, возле самого входа в Малаккский пролив. Переход от Оаху получился слишком большим. При серьезной поломке, внезапном изменении погоды, они рисковали остаться посреди океана без воды и припасов или искать источники на опасных берегах Филиппин, Китая, Вьетнама. Поэтому на обратном пути из Кантона, Лёшка договорился с капитанами подыскать подходящее место для остановки. После небольшого обсуждения они отказались подниматься вверх до Японии, как обычно поступали манильские галеоны и все, кто пересекал океан в восточном направлении — там на ревущих сороковых (хотя ревели они не так сильно, как южные сороковые) дули постоянные западные ветры. Капитаны с Тропининым решили спуститься вниз, то есть к экватору, чтобы там поискать подходящую станцию для будущих операций. Примерно на половине пути между Оаху и Островами пряностей.

Карты Южных морей восемнадцатого века были неточны, а то что наносилось точно давно осваивалось испанцами или голландцами. Поэтому Лёшка для начала собирался найти остров Науру, о котором в своём времени много читал, а в детстве, как многие мальчишки, высматривал на карте, мечтая на него попасть. Так что местоположение он приблизительно помнил.

— Где-то возле экватора, на меридиане Новой Зеландии, — усмехнулся Тропинин. — Чего уж проще?

Но Тихий океан, это вам не Садовое кольцо. На поверку оказалось, что определить точную долготу не удалось ни Яшке Рытову, ни Софрону Ныркову, а потому и спускаться к самому экватору они передумали. Там легко можно было попасть в зону штиля и надолго застрять. Вместо этого шхуны пошли севернее и обследовали большой архипелаг под названием Лас Каролинас. Хотя все эти рифы и островки формально принадлежали Их Католическим Величествам, были они столь ничтожны, что испанские колонизаторы и монашеские ордена даже не подумали обосноваться на них. А Тропинин всегда был готов подобрать то, что плохо лежит.

Продвигались они крайней осторожность. Наблюдатели забирались на мачты, ложились на бушприт, высматривая белые барашки рифов. А на ночь шхуны и вовсе отходили подальше от опасных вод. Две недели они прочёсывали восточные пределы Микронезии, пока не наткнулись на прекрасный остров Кусай. Европейцы его не знали, обнаружить остров мешали две гряды атоллов уводящих путешественника к северу подобно волшебной дудочке крысолова или прозаическим кусочкам колбасы профессора Преображенского. Но Тропинин проявил упорство и был вознаграждён.

Одинокий остров лежал достаточно далеко от владений испанской короны, чтобы та могла предъявить на него претензии, и был достаточно велик по меркам Микронезии. Около десяти вёрст в диаметре, он имел удобные гавани, прикрытые коралловыми рифами, хороший лес, источники пресной воды, плодородную землю и население, которое впервые увидело европейцев (да и сородичи с соседних атоллов, как выяснилось, посещали удалённый остров нечасто). В поисках прохода сквозь рифы им дважды пришлось обойти Кусай и только к исходу длинного дня они смогли бросить якорь в удобной бухте на восточной стороне.

Их уже ждали. Н встретили без вражды. На острове, как вскоре выяснилось, правила довольно продвинутая аристократия, а остальные жители находились на положении крепостных. Такая социальная система всегда на руку колонизатору или завоевателю. Гораздо проще запугать, подкупить или как-то ещё умаслить аристократа, чем родовую общину, считающую территорию сущностью неотделимой от племени.

Туземцы не знали такого понятия как потлач, но их традиция оказалась похожей. Здесь было принято делать ответные подарки, так что Лёшка просто воспользовался нашей старой стратегией. Раздав вождям, что контролировали южную часть острова, сотни аршин бенгальского ситца, всякую железную мелочь и угостив сахаром, Тропинин без труда договорился об основании здесь фактории.

Труднее оказалось уговорить кого-нибудь из своих остаться на хозяйстве. Парни не горели желанием зависнуть незнамо где, большинство стремилось к друзьям и семьям. Только пообещав двойную оплату, Тропинин с трудом уломал одного из мушкетеров отложить возвращение, пока не прибудет смена.

Судя по восторженным отзывам Лёшка просто влюбился в находку. Сперва, он думал об острове лишь как о базе снабжения для будущих экспедиций в Индию, Батавию, на острова Пряностей.

— Я подумал, мы можем купить джонку или перестроить под неё одну из наших шхун. Поставим капитаном Шэня, придадим ему разных туземцев в ассортименте, чтобы выглядели потемнее. И будем отправлять в голландские, испанские или португальские колонии под видом местных купцов. Никто ничего не заподозрит. А мы тихой сапой влезем во внутриазиатскую торговлю.

Я кивнул. Идея показалась мне достойной. Однако, как вскоре выяснилось, она стала прелюдией куда более обширных планов. Три месяца плавания из Китая располагали к раздумьям, и в Викторию Лёшка прибыл уже с идеей покорения Южных морей.

— И тогда я подумал, — продолжил он. —