Читать книгу - "Клятва - Кимберли Дертинг"

— Анджелина, ты должна остаться здесь. Сейчас не время спорить. Обещаю, я скоро приду, — говорила я, склонившись к ее уху. — А если будешь хорошо себя вести, принесу тебе подарок. — Я улыбнулась и выпрямилась. Наверняка у меня найдется какое-нибудь угощение, способное порадовать четырехлетнего ребенка. — С тобой останется Иден. — Я посмотрела на синеволосую женщину, внимательно наблюдавшую за нами. — Она о тебе позаботится. Верно, Иден?

Иден, солдат до мозга костей, резко и по-деловому кивнула.

Я посмотрела на Анджелину.

— Ты ей доверяешь?

Анджелина не отвела от меня своих больших глаз и поначалу не отреагировала. Такая задержка показалась мне тревожным знаком. Я должна была знать ответ. Но потом ее глаза чуть блеснули, и она едва заметно кивнула.

Вряд ли кто-то мог понять, сколько смысла крылось в этом простом жесте.

Иден была достойна доверия. Так сказала мне Анджелина.

В этот момент я открыла для себя еще одну способность своей сестры. То, что раньше выглядело странной интуицией — возможностью знать, кому можно довериться, а кому нельзя, — оказалось чем-то большим. Даром, подобным дару исцеления.

Мы были причиной, по которой наши родители так беспокоились, постоянно прятали нас и учили держать необычные таланты в тайне. Они знали, кто мы и что мы есть.

Я вновь улыбнулась сестре, довольная принятым соглашением. Поцеловав ее в щеку, я заметила сладкий запах дыхания и подумала: неужели она успела получить угощение от своей новой няни?

Неудивительно, что Анджелина была готова остаться с Иден.

Я вернулась к Максу, глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нервы, и сказала:

— Хорошо. Я готова.

Когда мы отошли от сестры на достаточное расстояние, он повторил:

— Ты не обязана этого делать, понимаешь?

В его словах я услышала сомнение.

— Обязана. Это единственный способ спасти родителей. Вспомни, что говорил Клод — она их не тронет, если я приду во дворец.

— Но она и не обещала отпустить их, — возразил Макс, в очередной раз напоминая, что его бабка тщательно выбирает слова. — Тебе надо было встретиться с ней в каком-то другом месте. Дворец — ее вотчина.

— Это ее страна, Макс. И вся она — ее вотчина. Думаешь, она не переиграет нас где-то еще? Кроме того, чем дальше от Анджелины, тем лучше.

Я остановила Макса, воспользовавшись этим, чтобы коснуться его руки. Он не возражал и притянул меня к себе; выйдя из толпы, мы огляделись в поисках тихого места, где можно было поговорить.

Он смотрел вниз, на наши переплетенные пальцы, и у меня в животе словно били крыльями тысячи бабочек. Щекой я чувствовала его дыхание, хотела повернуться к нему, найти его губы своими. Меня отвлекало даже простое прикосновение, и я должна была сосредоточиться, чтобы вспомнить, для чего хотела побыть с ним наедине.

Я тихо спросила:

— Кто такой Ксандр?

Макс резко поднял голову.

— В каком смысле? Он — лидер повстанцев.

Вряд ли он надеялся, что я поверю его лжи. Даже без сестры, которая могла бы его разоблачить, я чувствовала неправду.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь, Макс, — настойчиво произнесла я, выдернув свою руку и подбоченившись. — Я хочу знать, почему он разговаривает на королевском языке, как и ты. Откуда он взялся? Почему он так много знает о королеве?

Тогда он махнул рукой, и нежелание говорить об этом, которое я чувствовала, так и осталось невысказанным. В конце концов, он шумно выдохнул.

— Ксандр из дворца, Чарли. Он мой брат.

— Я собирался тебе рассказать, — в очередной раз пытался оправдаться Макс, когда мы садились в ожидавший нас транспорт. Он опустился рядом, но, казалось, находился в милях отсюда. — Просто не было подходящего момента. Кроме того, я не думаю, что теперь это важно.

На заднем сиденье мы были одни.

По настоянию Макса, Ксандр, Клод и Зафир сели вперед. Если бы мы разговаривали как обычно, они бы нас услышали. Но Макс говорил тихим, просительным шепотом. А я упрямо молчала.

Впервые я ехала в топливном автомобиле, и это было ни с чем не сравнимо. Я будто плыла на облаке. Машина гладко и плавно скользила по каменным улицам. Даже в Капитолии автомобили встречались редко, и люди отходили с их пути, замирая на тротуарах и восхищенно глядя вслед. Человек моего класса редко получал такую возможность.

Потом я вспомнила, к какому классу принадлежу на самом деле, и поняла, что ошибаюсь. Именно этот уровень роскоши мне и полагался.

Наверное, я никогда к этому не привыкну.

Повернувшись, я стала смотреть в окно: достигнув бетонных городских стен, машина без остановки миновала пешеходные полосы на пропускном пункте. Тем, кто мог позволить себе такую роскошь, как автомобиль, не требовалось проходить обычную проверку документов, положенную всем остальным. Считалось, что такие люди безупречны и чисты перед законом.

Это был первоклассный день, поскольку я никогда прежде не бывала за городом. Я родилась внутри городских стен. Я слышала истории о полях, лесах, маленьких городках и деревнях, даже видела рисунки. Но взглянуть на это своими глазами — совсем другое дело. Это было так же прекрасно, как первый поцелуй.