Читать книгу - "Клятва - Кимберли Дертинг"

По коже побежали мурашки, когда я подумала о касавшихся меня губах Макса и вспомнила, что он сидит рядом.

Тишина, царившая внутри автомобиля, была насыщенной, и хотя я собиралась продолжать его игнорировать, любопытство взяло верх. Кроме того, я утешилась тем, что он уже несколько раз извинился.

Любопытство — это наркотик, говорил мне отец, если я задавала слишком много вопросов. Мне бы хотелось учитывать детские предупреждения относительно своей пытливой натуры, но любопытство перевешивало. И все же я не смотрела на Макса, когда, в конце концов, прошептала:

— Как ты мог отвернуться от собственного брата?

Его лицо помрачнело.

— Я от него не отворачивался. Это он счел, что иметь королевское происхождение — недостаточно хорошо. Он хотел изменить мир.

Я посмотрела на сидевших передо мной мужчин, на затылок Ксандра, пытаясь понять, как могла упустить сходство между ним и Максом. Оно проявлялось не только в чертах лица — их глаза были разных оттенков жидкой стали, — но и в телосложении. Даже голоса были одинаковы. Меня настолько поглотила разница между ними, что я совершенно не замечала, насколько они похожи.

Макс попытался приблизиться и взял меня за руку.

Я выдернула ее, еще не готовая к тому, чтобы он меня касался.

— Вся ложь, с которой я сталкиваюсь, идет от тебя.

Эти слова были истинны, но я понимала, что несправедлива — я могла доверять Максу. Анджелина предупредила бы меня, если б это было не так.

Он глубоко и нетерпеливо вздохнул, и Зафир обернулся к нам, приподняв черные брови, чтобы удостовериться, в порядке ли его принц. Макс покачал головой и махнул рукой охраннику.

— Чарли, пожалуйста. Я не прошу тебя выбирать чью-то сторону — мою или моего брата. Но скоро ты встретишься с моей бабкой. Я лишь хочу стоять рядом. — Он взял меня за руки, пристально вглядываясь в глаза. — Верь хотя бы, что я помню о твоих интересах и сделаю все от меня зависящее, чтобы тебя уберечь. — Макс давал мне обет, как уже делал это, написав записку и вложив ее в учебник истории.

Однако напоминание о том, куда мы направляемся, только добавило мне неприятных ощущений.

Во дворец. В королевский дворец.

Я закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.

Дворец был удивительным местом. Мы оказались на его землях задолго до того, как увидели здание. Похоже, его зеленые лужайки косили вручную: идеально ровные травинки образовывали расстилавшиеся перед нами широкие зеленые волны.

На сверкающей глади прудов плавали дикие птицы с фантастическим оперением, а лесистые земли уходили вдаль до самого горизонта. Если бы рай существовал, он был бы похож на это место.

Я посмотрела на Макса: из-за нервного ожидания простить его обман было легче. Он прав — мне действительно требовалась поддержка.

— С тобой все будет в порядке, — заверил он. — Я рядом.

Когда машина въехала в ожидавшие нас открытые ворота, у меня вырвался вздох. По обе стороны каменной подъездной дорожки росли подстриженные кусты, которые загораживали все, что находилось по бокам, и заставляли смотреть на открывавшиеся впереди земли.

Взволнованная тем, что скоро мы увидим дворец, я вытянула шею, пытаясь разглядеть его за спинами трех огромных мужчин, сидевших прямо передо мной. Но они закрывали весь обзор, и я уловила только отдельные архитектурные детали из камня, железа и стекла. Однако это не удовлетворило мое растущее любопытство и не успокоило встревоженные нервы.

Все происходило так быстро, что времени на виды не оставалось. Автомобиль затормозил, двери открылись. Мое сердце застучало сильнее. Макс вышел первым, и я знала, чего он ждет, но не могла найти в себе силы двинуться с места.

Ксандр, сидевший впереди, повернулся, глядя на меня с восхищением.

— Ты сможешь, Чарли. Ты сильнее, чем тебе кажется.

Сказал бы он это, если б знал, как дрожат у меня руки, а кожа ощущается хрупкой, словно лед — казалось, она пойдет трещинами, если я резко сдвинусь с места. Или отважусь вдохнуть.

Здесь мои родители, напомнила я себе. И Арон. Я им нужна.

Этого было достаточно, чтобы я пошевелилась.

Я взяла Макса за руку, и он вытянул меня из автомобиля. Я стиснула челюсти, чтобы не стучать зубами, и встретилась с ним взглядом. Мне требовалось увидеть и впитать в себя его спокойствие.

Нежность, сквозившая в его глазах, уняла озноб и придала мне сил.

Однако когда я вышла из машины, не роскошь дворца привлекла мое внимание, а тысяча солдат, застывших перед ним безупречно ровными шеренгами. Их позы были выверены до последней мышцы. Все они были большими, сильными, внушающими благоговение. Вид этой мощи поразил меня до глубины души.

Глаза мои расширились, дыхание едва не остановилось.

Макс взял меня за руку и заставил сделать первый шаг в их сторону. Зафир и Клод встали по обе стороны от нас.

Откуда-то издалека, из-за этого огромного человеческого поля, донесся одинокий голос, отдавая замершим солдатам приказ, и в мгновение ока сотни голов склонились, и сотни людей одновременно опустились на колени. Меня потрясла эта демонстрация уважения, гармоничное проявление почтения.

Я видела такое лишь раз, в бомбоубежище под городом, в ночь атаки. Тогда я узнала, что Макс — принц.

— И все это ради тебя? — прошептала я, беря Макса за руку и больше не заботясь о том, что нас могут увидеть.

В ожидании ответа я рассматривала солдат, опустившихся на колени в знак уважения.

— Нет, Чарли. Это ради тебя.

Королева

Она стояла у окна, наблюдая за тем, как ее люди — воины и гвардейцы — склоняются перед девушкой. Бакстер отлично поработал, передав военным ее послание и сделав так, чтобы новую королеву приветствовали по всем правилам.

Это была девушка, которую она искала. Наследница, которую так надеялась найти.

Она должна быть осторожной, чтобы добиться ее сотрудничества и убедиться, что не совершает ошибку. Если она все сделает верно, эта девушка подарит ей еще одну жизнь в качестве правительницы. Новое начало.

Если же она ошибается и то, что она узнала о ней, неправда, — все кончено. Все.

Но тут из автомобиля вышел Александр, и она замерла; ритм ее сердца мгновенно сбился, и она мысленно вернулась во времени назад, к тем дням, когда он был ее любимчиком, единственным ребенком мужского пола, удостоенным подобного отношения. Он был первенцем ее сына, непослушным мальчишкой, даже тогда стремившимся к справедливости. Его никогда не пугали ее непроницаемый вид и холодные взгляды. Когда он, улыбаясь, забирался к ней на колени — чего не смел делать ни один ребенок, — ее ледяное сердце таяло. Она угощала его сладостями и делала подарки. Только ему она позволяла заходить в ее внутренний кабинет, и он жил и учился в ее крыле дворца. Она держала его при себе.