Читать книгу - "Новая Переменная - Канира"

я понял, для людей с высоким уровнем чакры, возможно, духовной составляющей, этот эффект не так заметен. Хотя старик вспомнил и признался, что, увидев меня в первый раз, когда я только родился, испытал мимолётную волну неприятия.

После нескольких сотен лиц, прошедших через мои глаза, я смирился и принял свою судьбу. Я здесь чужак. Ну, одна радость: мой характер таков, что люди и общение как таковое не интересовали меня. Что в той жизни, что в этой. В той жизни был интерес к выдуманным мирам и науке. Здесь же меня интересовала чакра и близкие люди, которых я обрёл. Понимая всю подноготную, испытав на собственном опыте весь тот ужас смерти, я осознавал, что лишь сила может защитить меня и дорогих для сердца мне людей.

Эх, вздохнул я горестно. Смотря на тихий клан Сенджу, окружённый лесом и множеством печатей, скрытность клана была высока, я думал, тут будет, как в родном клане. Но я ошибался, всё не так радужно, как я представлял.

Эта тишина меня оглушала. Узумаки были, скажем так, шумным кланом. Радостные крики, зазывалы и торговцы, детишки, которые бегают. Всё это давало ощущение, что клан живой. Здесь же…

Клановые строения, дома и стены были красивы, спору нет. Но люди давали тот самый толчок, чтобы клан был кланом. Здесь все ходили в броне либо в около военном одеянии. Угрюмые лица и серьёзные лица, улыбок и радости нет. Даже старики и дети ходили, словно на войне.

Что, впрочем, неудивительно. Сильнейший клан мира сейчас тяжело переживал войну против такого же сильнейшего противника. Война забирала многих, и дети здесь умирали сотнями. Узумаки тоже не стеснялись отправлять детей на войну, я пример такого отношения, но у нас не было необходимости отправлять их прямо в пекло. Здесь же на примере Хаширамы видна вся суть мира шиноби. Дети главы клана умирали пачками, Каварама, который умер, и Итама, которого я успел спасти. Жестокость, почти что безумие. Но выбора у них не было. Либо так, либо смерть всему клану. И остановить это невозможно. Тут нет ядерной дубины, которая станет решающим фактором сдерживания. Да и другим сторонам выгоден этот конфликт, который длится столетиями. Политика даже в таком средневековом времени была грязным делом. Даймё нанимали Сенджу, чтобы защитить свои владения от набегов соседа, тот же сосед нанимал Учиха, чтобы прогнать Сенджу. Пока два клана резали друг друга, эти двое заключали соглашения, а оба клана получали плюс в денежном плане, но не в политическом. Да и не интересовала политика оба клана, они воевали, а не играли в политику. Если бы кланы узнали, как презрительно относятся к ним аристократы, то укоротили бы их, но никому это не нужно.

Удивительный, опять-таки для меня, контраст с Узумаки. Война. Как много слов, а на деле всё ещё страшнее.

* * *

Приём у главы клана был довольно трудным делом, особенно во время войны. Тут не получится дать точное время приёма и назначать у секретаря свободные окошки. Буцума Сенджу в любое время мог стартануть прямо на передовую и оставить нас ждать непонятно сколько времени. Но на этот раз звёзды сошлись, и повод был весомый. Всё-таки спасли детей главы. Хоть Хаширама и мог сам справиться, благо силой он не был обделён, но мой старик решил тряхнуть стариной и раскидал всех противников старшего из братьев.

Нас приняли на краю селения, что удивительно, обычно резиденция, она же дом главы, была в центре, но здесь, похоже, свои традиции. Хороший, добротный, большой дом, но без роскоши и помпезности, которая была присуща Узумаки. Просто крепкий и хороший дом главы целого клана, который был одним из сильнейших в мире. Ага.

Нас проводил какой-то парень в броне к двери и также молча отчалил. Причём убежал, похоже, здесь у них всё делается в спешке. Зайдя, не постучав, нам предстал зал, в котором были стол, стулья, шкафы и вся семья главы.

Хаширама, что удивительно, был улыбчив и во всю кушал какую-то рисовую лепёшку, тот махнул рукой, и рис полетел немного в беловолосого хмурого мальчика.

Впервые увиденный Тобирама, но не узнать единственного альбиноса на ближайшие сотни километров невозможно, был хмур, и в первые секунды нашего входа, но когда на его нос упал рис, стал ещё пасмурнее. Его брови загнулись настолько, что было очень смешно, но я удержался.

Итама, который был также улыбчив, первый поднялся и подбежал к нам. Тот затараторил, одновременно кланяясь.

— Добро пожаловать, дорогие гости. Оками-нии-сан, Сецуна-сан, мы так рады, что вы посетили наш дом. У нас обычно не бывает гостей, но вы особенные гости, и вот. Мы, то есть я, хочу выразить благодарность и попросить прощения у Оками-нии-сан. — Он ещё глубже поклонился. Одновременно с ним поклонились Хаширама и Тобирама, которые встали. Буцуму я не увидел, опаздывает? — Я благодарен, что Нии-сан спас мою жизнь, ведь та четвёрка гнала меня уже давно, и лишь с вашей помощью я смог спастись. Спасибо! И прошу прощения за мои слова! Я был неправ! Я у вас в долгу.

Так крикнув последние слова, тот застыл в поклоне. Я лишь похлопал его по голове, потому что понимал, что ребёнка спас бы любой адекватный человек, и сказал:

— Ничего, Итама-чан, всё хорошо. Я принимаю твои извинения и благодарность. Мы ведь не чужие друг другу люди. Родственники. Так что разогни спину и держи её твёрдо. Ведь ты сын Леса!

Так патриотично закончив, я сам удивился своим словам, но атмосфера сразу стала теплее, и я понял, что подобрал правильные слова. Даже Тобирама стал менее хмур, хоть брови будто застыли в позе серьёзности.

Сецуна посмеялся и лишь махнул рукой, садясь за стол.

— Ну, дети, пока Буцума занят, я вас познакомлю более основательно. Садитесь.

— Да/Да/ДА!

Все трое братьев сели и обратили свой взор на моего старика, я тоже навострил уши, ведь наконец мне объяснят степень родства. Этот партизан всё время молчал, пока мы были в пути, сохраняя интригу.

— Итак, Буцума, как и я, рассказал вам, что вы братья. Учитывая, что я принимал все роды вашей матери и лично видел рождение вас всех четверых, то даже так можете считать себя братьями с моим внуком. Ха-ха-ха-ха. — Я криво усмехнулся. Ещё бы понять, как он принимал роды у матери братьев, если всё время был рядом со мной