Читать книгу - "Суворовец. Том 2 - Анна Наумова"

class="p1">Наш новенький — Кирилл Лобанов. На удивление — вовсе даже не хмурый. Наверное, день, проведенный дома, и мамин борщ оказал на вечного буку положительное влияние, и парень чуток подобрел. Даже улыбался.

Колян, увидев его, оживился и мигом соскочил со скамейки.

Вот, стало быть, кого он тут так усердно поджидал!

Теперь все понятно. Не зря моя чуйка сработала. Ни разу она меня не подвела за всю жизнь. Махач, значит, у нас намечается. И судя, по всему, серьезный.

Приятель, оказывается, только прикинулся паинькой. Сделал вид, что забыл про свою месть Лобанову за оскорбление своей дамы сердца. Дождался ближайшего увала и проследил за новеньким. Так же, как и я когда-то за Тополем. Выяснил, где живет. Не решился, видать, поговорить днем. Или не успел моргнуть, как Лобанов уже скрылся в подъезде. Не будешь же по квартирам ходить, виновного разыскивать!

Вот и решил, видать, Колян назло бабушке «отморозить уши». Просидел на лавке сиднем все увольнение. Вот дурень-то! Вместо того, чтобы поразвлечься, выйдя за казарменные стены, на катке покататься, пирожков с ливером поесть или хотя бы просто дома поваляться на кровати, этот чудик устроил себе внеплановое дежурство по КПП у подъезда. Поработал консьержкой за бесплатно.

Да что ж он такой упертый-то? Даже сама «Красотка» уже обо всем забыла и живет себе дальше. И «четыре» за ответ у доски благосклонно поставила нашему новенькому… А этот все в свою дудку дует! Кажись, зря я ему в умывальнике ночью доклад о последствии дуэлей читал. Походу, мой рассказ о трудностях молодой вдовы Пушкина Натальи Николаевны его вовсе не впечатлил.

Что ж, если разборок Коляна с Лобановым не миновать, то придется вписываться. Авось и сумею их растащить, пока они друг другу фингалы не нарисовали…

Однако тут произошло кое-что неожиданное.

— Ки-и-рилл! — окликнули вдруг новенького.

Лобанов обернулся.

Вслед за ним из подъезда, улыбаясь, вышел незнакомый паренек лет двадцати.

Я воспользовался тем, что Колян на секунду отвлекся и, бесшумно скользнув, переместился за ближайшее к подъезду дерево. Так будет удобнее наблюдать.

Меня так никто и не увидел. Лобанов смотрел на вышедшего из подъезда паренька. А Колян, в свою очередь, не отрывал глаз от новенького.

— Чего тебе, Сань? — произнес Лобанов.

Он говорил совсем по-другому. Мягко, по-доброму. Не буркал, как обычно всем нам в училище. И смотрел на паренька с искренней теплотой и сочувствием.

А еще я заметил, что говорить незнакомому парню было явно трудно. Будто с челюстью у него что-то. И одет он был явно не для зимних прогулок… Криво застегнутая рубаха в клетку и синие рейтузы с пузырями на коленях. А на голых ногах — резиновые шлепки. Будто на минутку мусор парень выбежал выкинуть.

Только вот никакого ведра с отходам и постеленной газеткой в руках у него не наблюдалось.

— Ки-и-рилл! — повторил паренек и улыбнулся.

Будто ребенок, который не хотел, чтобы любимая мама уходила на работу.

Паренек подошел поближе к Лобанову и взял его за рукав шинели.

— Не уходи! — грустно попросил он.

Лобанов ласково улыбнулся.

— Саня! — суворовец аккуратно взял парня под локоток и направил обратно к двери, будто неразумного дошкольника. — Ты чего раздетый-то выбежал? Даже рубашку не застегнул! Простудишься! Давай, иди домой! Иди!

— Ки-и-рилл! — грустно сказал парень. — А ты еще при-идешь? Я буду ждать! Очень буду ждать! Буду считать, сколько дней останется!

И посмотрел на Лобанова, все так же улыбаясь. Улыбка у него была хорошая, светлая. Только вот странно было очень видеть двадцатилетнего парня, который вел себя, как пятилетка.

Меня внезапно пробрала дрожь. И вовсе не от сурового мороза. Просто я, кажется, начал догадываться, кем был тот парень из части, про которого нам недавно рассказывал новенький, хмуро повернувшись к окну.

Родственник нашего новенького. Скорее всего, старший брат. Такой же черноволосый. И нос такой же, крючковатый. Лицо только чуток пополнее, и ростом он пониже будет.

Да уж, нечего сказать. Не подфартило семье Лобановых. Не обо всем, видать, новенький нам поведал, когда рассказывал о самосуде над неким провинившимся солдатом. Там, походу, все оказалось гораздо хуже, чем сломанная челюсть.

Глядя на парня, я даже проникся сочувствием. И к самому Лобанову, и к его братцу. Такого, конечно, и врагу не пожелаешь… Теперь я, кажется, понял, почему наш новенький все время таким хмурым ходил. Немного у него поводов для веселья в жизни.

— Ха! А вот и дурачок! — раздался насмешливый, хриплый голос.

Кирилл мигом развернулся. Лицо его налилось кровью. Кулаки сжались. Совсем как тогда, когда он из-за ревности на меня кинулся.

Во двор, гогоча, ввалилась незнакомая компания ребят разбитного вида. Точь-в-точь гопники «Сивый» и «Лама», которые чуть батю моего недавно не обчистили. Только на вид чуток помладше. Четверо.

Компания была явно навеселе. Новогодние празднования у пацанов, судя по всему, еще не закончились.

— Эй, дурачок! — повторил все тот же голос, явно обращаясь к Сане.

Он принадлежал коренастому прыщавому парню с бутылкой в руках, в расстегнутом пальто и шапке, сдвинутой на затылок.

Кирилл не замечал ни меня, ни Коляна, который удивленно хлопал глазами, не зная, что делать. Он моментально загородил собой брата и попытался было запихать того в подъезд. Но Саня неожиданно начал сопротивляться. Уперся и не двигался с места. Как его не толкал Лобанов обратно, ничего не вышло.

— Привет! — весело махнул он рукой ребятам. И потянул брата за руку: — Кирилл, смотри! Это мои друзья!

Гопники загоготали.

— Слышали, мужики? — гоготнул второй из компании, сутулый и дрищеватый. — Мы его друзья! Ну тогда сюда иди, друг! Хочешь компотику? Нам для друзей ничего не жалко!

И он протянул Сане бутылку, на дне которой плескалась мутноватая жидкость.

— Садани компотику! — радушно предложил брату Кирилла дрищеватый. — Сразу веселее станет! Хороший компотик, плодово-ягодный!

Саня согласно кивнул и двинулся к компании. Те заржали еще больше.

— Пацаны! — подал голос третий, на вид — самый младший. — Ща бесплатный концерт будет! Мы ему когда в прошлый раз «компотика» налили, такой цирк ходячий начался! Он нам прямо тут танцевал вприсядку, а потом армейские песни пел… Все дворовые сбежались! Эх, жалко у меня кинокамеры нет… Дорогая штука. А так я бы заснял!

Кирилл побагровел еще больше.

— Домой иди, говорю, Саня! — рявкнул он, обращаясь к брату. — Замерзнешь! Не вздумай у них ничего брать!

Пацаны переглянулись.