Читать книгу - "Темный Лорд Устал. Книга I - Тимофей Афаэль"

Я проигнорировал ее и с комфортом опустился в свое кресло, которое теперь было гораздо удобнее, чем хозяйское. Усмешка на лице Андрея Соколова сменилась плохо скрытым шоком. Его первая попытка установить доминирование провалилась, не успев начаться. Он понял, что правила в этой комнате устанавливаю я.

Рядом со мной, невидимая для него, в воздухе вспорхнула моя светящаяся спутница и с любопытством уселась на край его массивного стола, болтая ножками.

— Я буду говорить прямо, — начал Андрей, с трудом возвращая себе самообладание и сцепив пальцы в замок в точности так, как, видимо, делал его отец на всех официальных портретах. — Ваш недавний… перформанс произвел в городе много шума. Вы показали силу. Наш клан уважает силу.

Он сделал паузу, ожидая моей реакции. Я молчал.

«Он так старается быть похожим на своего папочку, Ваше Темнейшество, — прозвенел голос феи. — Просто очаровательно. Посмотрите, как у него напряжены желваки. Кажется, его сейчас стошнит от напряжения и собственной важности».

— Мы видим в вас потенциал, — продолжил наследник, явно раздосадованный моим молчанием. — Но вы одиночка, а одиночки долго не живут. Поэтому мой отец, и я от его имени, предлагаем вам честь стать частью нашей структуры. Вы получаете покровительство клана Соколовых. Все ваши проблемы с ФСМБ, с мелкими шавками вроде Мефистовых или Тихоновых — все это исчезнет. Мы обеспечим вас ресурсами, о которых вы и мечтать не могли.

Он подался вперед, его глаза хищно блеснули. Он перешел к сути.

— А взамен… взамен вы просто будете выполнять наши приказы. Станете нашим главным активом. Нашим личным оружием. Согласитесь, это более чем щедрое предложение для отпрыска разорившегося рода.

Он закончил свою речь и откинулся в кресле, ожидая моей реакции. Вероятно, он ждал благодарности, торга или испуга. Он предлагал мне ошейник и был уверен, что я с радостью надену его, лишь бы получить кость с его хозяйского стола.

Я же молча выслушал его до конца, мое лицо не выражало ничего, кроме легкой, почти отеческой скуки. Этот щенок даже не понял, с кем разговаривает.

— Это все? — спросил я наконец.

Андрей нахмурился, его уверенность дала первую трещину.

— Я считаю, я выразился предельно ясно.

— Предельно, — согласился я. — Вы предлагаете мне стать вашей цепной собакой. Интересная карьерная перспектива. И вы назвали мои действия «перформансом». Позвольте вас поправить, молодой человек.

Я подался вперед, и атмосфера в комнате неуловимо изменилась, стала тяжелее.

— Перформансы устраивают клоуны в цирке, чтобы развлечь публику. Я же… — я сделал паузу, глядя ему прямо в глаза, — … разбираюсь с проблемами. С вашими проблемами. С монстрами, с которыми не справляется ваша хваленая Гильдия. С коррумпированными чиновниками, которые сидят на ваших же откатах. С психами вроде Мефистова, которых вы терпите, пока они не начинают мешать лично вам. Я убираю мусор, с которым вы, при всей вашей власти, не можете или не хотите справляться.

Я снова откинулся в кресле, мой голос стал ровным и скучающим.

— Так что не путайте эффективное решение проблем с дешевым представлением. Это разные жанры.

Его лицо начало краснеть.

— Я предлагаю вам защиту и власть!

— А кто сказал, что мне они нужны и тем более от вас, молодой человек? — я медленно поднялся с кресла, глядя на него сверху вниз. — Передайте вашему отцу, что меня не интересуют ваши игры. Мне не нужны такие союзники. И тем более мне не нужен ваш поводок. Если бы мне чего и хотелось от вас, то это пожалуй… покоя. И если ваш клан гарантирует мне тишину, то я, так и быть, — я сделал паузу, — не буду замечать вашего существования. Надеюсь, я выразился достаточно ясно.

Я развернулся и пошел к выходу. Ну вот и все, я объяснил щенку базовые правила поведения. Теперь пусть несет эту весть своему вожаку.

* * *

Андрей Соколов

Дверь за молодым Вороновым закрылась с тихим, почтительным щелчком. Андрей Соколов остался стоять посреди своего роскошного кабинета, его руки сжались в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.

В ушах все еще звучали его слова. «Передайте вашему отцу, молодой человек…». «Не буду замечать вашего существования».

Унижение. Концентрированное, абсолютное унижение. Этот выскочка, этот нищий отпрыск сгинувшего рода не просто отказал ему, наследнику могущественного клана Соколовых. Он даже не счел его достойным для серьезного разговора. Он говорил с ним так, как говорят с надоедливым мальчишкой-посыльным.

Первым инстинктивным желанием было отдать приказ. Один короткий приказ, и черный «Аурелиус» этого наглеца превратится в огненный шар, не успев отъехать от ворот. Его элитная служба безопасности сотрет Воронова в порошок.

Но он не мог.

Он снова и снова прокручивал в голове отчеты. Орлов. Мефистов. Шульгин. Монстр из Разлома. Все они были сломлены, унижены или стерты с лица земли с пугающей, почти небрежной легкостью. Этот Воронов был не просто силен. Он был непредсказуем, а его сила аномальна. Атаковать его вслепую было бы верхом глупости.

И самое ужасное было то, что теперь ему придется идти с этим унижением к отцу. Его первая серьезная дипломатическая миссия обернулась полным, сокрушительным провалом.

* * *

Кабинет Патриарха Игоря Соколова

Старый ястреб молча слушал доклад сына, не отрывая взгляда от его лица. Андрей говорил сбивчиво, пытаясь скрыть свое унижение за праведным гневом, но отец видел его насквозь.

— … он проявил неслыханное неуважение! К нашему клану! К тебе, отец! — закончил он свою тираду. — Его нужно наказать. Показательно.

Игорь Соколов молчал, его пальцы медленно барабанили по полированной поверхности стола. Он не злился. На его лице, наоборот, появилось выражение задумчивого, хищного интереса. Его амбициозный, жестокий и уверенный в себе сын, которого он готовил себе на смену, только что был унижен. Унижен настолько, что даже не понял, как это произошло и сделал это другой мальчишка, почти его ровесник. Один. Без поддержки клана, без армии за спиной.

Патриарх понял. Этот Калев Воронов — не просто наглец. Он был силой, способной играючи сломать волю его наследника. Силой, которая действовала по своим, непонятным правилам. И от этого он становился по-настоящему интересной фигурой.

— Ты свободен, Андрей, — наконец произнес он. — Я сам решу, что делать дальше.

Когда за сыном закрылась дверь,