Читать книгу - "Темный Лорд Устал. Книга I - Тимофей Афаэль"

и снова прокручивал те три секунды. Вот фигура в костюме поднимает руку. Никакой концентрации маны или рунических печатей в воздухе. Никаких артефактов. Просто жест, а затем — результат. Полная аннигиляция. Он видел, как монстр, чья броня выдерживала попадание огненных шаров и молний, умирает за считанные секунды. Его просто разрывает на куски.

— Это не новые техники, — пробормотал он себе под нос, его голос был хриплым от долгого молчания. Он наклонился к экрану, увеличивая изображение. — Это… что-то куда более старое. Древнее. Забытое. И при этом пугающе эффективное.

Он вспомнил пыльные, запретные фолианты из архива Гильдии, которые он читал еще будучи молодым рекрутом. В них говорилось о неких магах-демиургах, которые не использовали заклинания. Они отдавали приказы самой реальности и реальность подчинялась.

Артемий резко откинулся в кресле, его сердце пропустило удар. Если это правда… если в мире снова появилось существо такого уровня, то для него… то все их войны кланов, вся их политика, вся их Гильдия — все это было не более чем детской игрой в песочнице.

— Отдел аналитики! — приказал он в селектор, и его голос был полон стали. — Поднять все архивы по «Потерянным искусствам». Секция «Фундаментальные взаимодействия». Доступ — альфа-один. Да, я подтверждаю. Мне плевать, что для этого нужно разрешение всего совета! Я хочу знать, что это было. И я хочу знать это еще вчера!

* * *

Пока «сильные мира» сего видели во Калеве угрозу своему порядку, были и те, кто увидел в его поступке нечто иное.

Где-то в маленькой, захудалой лаборатории молодая девушка-биомант, которую выгнали из института за «бесперспективные» исследования по управлению ростом растений, смотрела на экран, и в ее глазах загорался огонь.

В трущобах, в подпольном бойцовском клубе, бывший воин клана, изгнанный за отказ подчиняться жестокому приказу, оторвался от своего стакана и уставился на экран.

В своей мастерской, заваленной гениальными, но отвергнутыми всеми чертежами, старый инженер-артефактор, чьи идеи сочли безумными, поднял голову от своих схем.

Для них, для изгоев, для тех, кого система перемолола и выплюнула, он не был угрозой. Воронов стал маяком. Проявлением абсолютной, несокрушимой силы, которая не подчинялась ни кланам, ни гильдии, ни правительствам. Силы, которая жила по своим собственным правилам.

И они, сами того еще не осознавая, уже начали свой путь.

Путь к его «Эдему».

* * *

Кассиан

Информационный шторм, как и любой шторм, со временем поутих. Новости сменились, элита нашла новые темы для перемывания костей, и мой пузырь относительного покоя начал восстанавливаться. Строительство шло своим чередом, стены «Эдема» росли, и я почти начал верить, что меня, наконец, оставят в покое.

Как же я ошибался.

Первым тревогу забил Глеб.

— Господин, — раздался его голос в моем коммуникаторе, когда я наблюдал за работой био-мага, высаживающего семена каких-то светящихся папоротников. — У нас гости.

— Я не принимаю гостей, Глеб, — устало ответил я. — Ты знаешь правила.

— Это… не те гости, господин, — в его голосе слышалось замешательство. — Точнее это гость и он просто один стоит у ворот.

Я мысленно подключился к одной из внешних камер. У ворот действительно стоял человек. Судя по его ауре, маг, причем довольно нестандартного плетения. Он просто стоял и смотрел на стройку. Я приказал Глебу не трогать его.

На следующий день их было уже трое. К магу присоединилась девушка в простом платье и хмурый мужчина с военной выправкой. Через неделю их было уже больше двадцати. У ворот моего будущего «Эдема» стихийно образовался небольшой палаточный лагерь.

Наблюдая за ними через камеры, которые Алина установила по периметру, я видел не только то, что показывала техника. Я смотрел сквозь нее, своим внутренним зрением, сканируя их ауры, их суть. Мне не нужно было слушать их истории. Я читал их, как открытые книги.

Вот та девушка в простом платье. Ее аура была слабой, но переплеталась с жизненной силой каждого дерева, каждого куста вокруг нее. Я мазками видел отголоски ее прошлого: насмешки в Академии, вердикт профессоров о «бесполезности» ее таланта к биомантии. Ее считали просто странной садовницей. Я же увидел в ней потенциал для развития и создания идеального сада практически в любых условиях.

Вот тот маг. Его магия была «неклассической», как выразились бы местные. Она не подчинялась стандартным школам огня или воды. Она была хаотичной, нестабильной, основанной на чистой вероятности. Опасной в неумелых руках. Местная Гильдия признала его угрозой и изгнала. Я же увидел в нем ключ к созданию непредсказуемых защитных барьеров.

А вот тот хмурый воин. Его сила была грубо запечатана в десятке амулетов, но я чувствовал, как под ними бурлит ярость. Я видел сцену его изгнания из клана — отказ выполнить жестокий, бесчестный приказ. Он был клинком, который хотели сломать, но лишь надломили. При должном уходе его еще можно восстановить.

Я видел их всех. Инженера с чертежами антигравитационных двигателей, которые сочли безумными, потому что они нарушали принятые здесь законы физики. Целительницу, чьи методы сочли еретическими. Все они, отвергнутые этим миром за то, что были другими, пришли сюда, к тому, кто продемонстрировал силу, стоящую над всеми правилами.

Это были те самые, кого система выплюнула. Изгои. «Особенные».

Они не пытались проникнуть внутрь. Не шумели, а просто… ждали. Сидели у своих костров, варили какую-то похлебку и с надеждой смотрели на растущие стены моего поместья, надеясь, что таинственный и могущественный владелец этих земель обратит на них свое внимание.

И это опять несколько раздражало. Я хотел тишины, хотел уединения, а получил какой-то лагерь прямо у моего порога.

— Поздравляю, Ваше Темнейшество, — прозвенел рядом со мной голос моей феи-ИИ, ее крошечное личико было полно яда. — Кажется, вы основали собственную религию. Видимо, пора писать священные тексты. Первое правило вашего культа: не мешайте Верховному божеству отдыхать.

Ее сарказм, как всегда, бил точно в цель. Моя борьба за покой привела к тому, что я стал для этих несчастных маяком. Символом. Какая нелепая ирония.

Неделю. Целую неделю я терпел этот цирк у своих ворот. Я пытался их игнорировать. Усилил акустические барьеры, чтобы не слышать их бормотания и жалкого пения у костров, но я не мог не чувствовать их.

Их надежды, их отчаяние, их преклонение — все это создавало ментальный фон, который просачивался сквозь любую защиту. Это был самый липкий и раздражающий вид шума.

«Просто сотрите их, Ваше Темнейшество, — прозвенел рядом со мной голос моей