Читать книгу - "Механист - Вадим Вознесенский"

А настроение было уравновешенно-расслабленное, не исключено — благодаря последнему сну. Венедис тоже выглядела по-боевому, Старьевщик и не сомневался — чтобы заставить человека драться насмерть, надо поступить с ним, как с крысой. Загнать в угол.

Костер разжигать не стали — чтобы раньше времени не обнаружить себя. Механист был отчего-то уверен — все произойдет сейчас, скоро. Он взялся заниматься стрельбой, смазал механизм подачи, почистил пьезоэлемент, поправил форму бумажных патронов, чтобы аккуратно и быстро ложились в гильзу плавающего затвора. Венди смотрела на эти приготовления с выражением нескрываемого скепсиса. Гляди, малышка, — можно сколько угодно морщить нос, но это — настоящее оружие, каким бы бесчестным, ни считали его видоки-идеалисты. Оружие не может быть подлым или благородным — ему некогда, оно должно быть смертоносным.

А стрельба здесь и сейчас имеет целых два результативно убойных варианта использования. По плану А и по плану Б — механист безмерно уважал замыслы, имеющие, если что-либо пойдет не так, резервные решения. Два шанса победить в бою — это намного больше, чем один — сдохнуть в бегстве. Математика для начинающих.

Девушка в проекты Старьевщика не вникала. Она извлекла из недр рюкзака упакованный и перетянутый наговоренными узлами нож, что механист передал ей в Саранпауле, но расчехлять пока не стала. Затем повязала на голову платок, расплела, чтобы не стеснять движения, шнуровку под мышками — Вик раньше не замечал такой особенности ее куртки — и принялась нашептывать то ли мантру, то ли молитву на смутно понятном и непонятном одновременно диалекте:

— Езус Змий святы и маци Родзяна, пазыч моц и пакор, коли на то воля правиду будзе и да посьпеха лесы капрыз…

Если бы Старьевщик полюбопытствовал, может быть, когда бы все закончилось, от него не стали бы скрывать, что проклятый орден тамплиеров, после гонений осевший в Вильне, с самого своего создания тяготел к нетрадиционным интерпретациям религии, граничащим с ересью. Постепенно, с веками, культ Божественной Матери смешался у них с почитанием языческой Рожаны, а после — вообще эволюционировал до поклонения змиям-драконам как не персонифицируемым силам мироздания. Впрочем, Старьевщик все равно не знал, кто такие Рожана и тамплиеры, а Вильня была для него ничего не значащим географическим названием.

Имелся у Вика другой вопрос, внятного ответа на который можно было добиться именно в такой, критической, ситуации, и, чтобы получить его, следовало поторопиться. Однако молитву девушке механист дал закончить. Благо была она не сильно пространная:

— …помру, ци зобью — встрень, яко належить.

— Ответь, только правду — все равно, глядишь, головы сложим, — предложил Вик, выждав несколько вдохов взволнованной Венди.

— Ну.

— По ночам хрень какая-то одолевает, — признался механист.

— Мир в тебя стучится, — согласилась девушка.

— Не по себе мне… Ты говорила… я что, правда — мертвый?

— Мертвый, — отмахнулась Венди, — но живой. Сложно это, не заморачивайся. Вы тут почти все — мертвые. Как тени. Ох… идут, кажется.

Переваривание сказанного Вик решил отложить на потом — в самом деле, совершенно не скрываясь, шли. Втроем.

Откуда трое? Для плана А это не имело никакого значения, но с реализацией варианта Б, если что, могли возникнуть сложности. Вик вытащил из рюкзака снятый с армиллярной сферы визир и припал к окуляру. Прибор не был предназначен для рассматривания удаленных предметов и обеспечивал, самое большее, двукратное увеличение. Старьевщик не сетовал — ведь два, опять же, как ни крути, а больше одного.

Увидеть их снизу, вжавшихся в холодный камень, было невозможно, зато окрестности с карниза представлялись как на ладони. Когда ищейки Гоньбы подошли ближе, Вик расслабился — с третьим проблем возникнуть не должно. В нем, единственном не прячущем лицо под капюшоном шубы, механист опознал того мужика, что схлопотал в нос сначала от статутной княгини, а потом от него самого и который собирался достать их из-под земли. Старьевщик ухмыльнулся — некоторыми словами не стоит сотрясать эфир. Под землей может оказаться и сам обещающий, а «достать» — иногда означает «надоесть».

Вик мужику совершенно не завидовал. Шел тот с Гоньбой не только оттого, что знал окрестности. Его вела злоба, которой в поиске подпитывались ищейки, выпивая донора насухо. И конец ему грозил один при любом раскладе. Если до мужика и дошло, что он попал, то по виду было это уже безразлично. Тащился заводной игрушкой, покачиваясь, измотанный ночным переходом и использованный душой. На убой шел.

А ищейки — да, они были те самые, из ночи. Старьевщик снова подивился их обыкновенности. Невзрачный рост, один покруглее, другой потоньше, глухие шубы-парки с собачьей отделкой и меховые чулки-сапоги. Вик догадался или почувствовал, что одежда — не их, а тех несчастных, замученных на таежной стоянке. Только гневу теперь уже не было места — замученных так замученных. Старьевщик ведь тоже в иной ситуации мог поизмываться над жертвой, когда было за что. Теоретически. Не получалось никогда — наверное, терпения не хватало. Или времени — в бешеном ритме жизнь проживалась. Оттого просто убивал того, кто мешал, и двигался дальше.

Венди попыталась шевельнуться, когда преследователи прошли под карнизом, но Вик придержал девушку ладонью. А те двигались уверенно и нагло — чуяли и механистову кровь, и близкое окончание, и зловоние тупика. Когда они добрались уже до крайней точки, Старьевщик отложил визир и взялся за стрельбу.

— С такого расстояния? — Венди была готова покрутить пальцем у виска.

На расстоянии двух километров преследователи выглядели как блохи. Через визир. Хотел бы Вик когда-нибудь сделать оружие, могущее поражать на такой дистанции. Мечта, никогда не должная стать явью.

Нет, ну почему видоки и прочие, склонные воспринимать механистику как нечто оторванное от мира, никогда не способны узреть простые, очевидные решения?

Наверное, это будет самый короткий бой в его жизни.

Вик поднялся на ноги, искренне надеясь, что его увидят, задрал ствол в небо и выстрелил. Потом, обжигая пальцы о раскаленную гильзу, споро перезарядив — еще раз. Для верности.