Читать книгу - "Старшая ветвь - Алекс Рудин"

— Да, представьте себе, именно он оказался настоящим наследником вашего рода.

— Не Николай? — недоверчиво спросил Акинфий Петрович.

— Нет, — повторил я.

Призрак возвел взгляд к небесам.

— Что здесь творится? — спросил он. — Вас на один час нельзя оставить без присмотра.

— Честно говоря, Акинфий Петрович, я бы не отказался поесть, — признался я. — Вы не хотите продолжить разговор в доме? Я сварю картошку, и мы с вами поговорим.

— Картошку? — с интересом спросил призрак и тут же посоветовал: — Укропчика свежего добавь и лука покроши, вкуснее будет.

— Как скажете, — улыбнулся я.

Мы прошли в дом.

Увидев, что я взялся за нож, Акинфий Петрович покачал головой.

— Да кто же молодую картошку чистит? Вари в кожуре, так вкуснее. А что это там на полке? Никак подсолнечное масло? Как сварится картошка, плесни в нее масла, да побольше — пальчики оближешь.

— Вы хорошо разбираетесь в кулинарии, ваше сиятельство, — рассмеялся я, тщательно отмывая картошку от налипшей земли.

— Какое я тебе сиятельство, — нахмурился призрак. — Ах, да, ну сиятельство, и что с того? Я всю жизнь в деревне прожил, уж картошку-то варить умею.

Глава 17

Картошка с подсолнечным маслом и укропом оказалась просто объедением. А пахла так, что в желудке у меня громко урчало от предвкушения. Мы с Акинфием Петровичем сидели за столом. Я жадно ел, а призрак не менее жадно смотрел на меня.

— Не хотите попробовать? — вежливо предложил я.

— Да как я тебе попробую? — проворчал Акинфий Петрович. — Я же призрак. Вот разве что запах понюхать, вспомнить, каков он.

— Сегодня во время пожара мы видели дух Сосновского леса, — сказал я.

— Ничего себе, — удивился Акинфий Петрович, — так дух вам показался? Ну, значит, доверился.

— Я правильно понимаю, что в этом духе, как бы это сказать, воплощены магические сущности всех ваших потомков? — спросил я.

— Ну, не всех, — поправил меня Акинфий Петрович. — Это личное дело каждого. Кто захотел — тот стал духом. Другие ушли за Грань.

— Извините за нескромный вопрос, а почему вы не захотели стать духом? — спросил я. — Почему живете отдельно?

Слово «живете» не слишком подходило к призраку, но другого я, честно говоря, не нашел. Призрак поморщился.

— Я слишком живой, господин Тайновидец, — ответил он. — Понимаешь?

Я покачал головой:

— Не совсем.

— Жизнь я люблю, — объяснил призрак, — я и графом-то быть никогда не хотел. Жил себе в лесу, рыбу ловил. Случалось, наловлю судаков полную лодку, отвезу их на рынок в Столицу, а потом гуляю три дня. Весело жил. Знаешь, какой трактир я до сих пор вспоминаю?

— Ну откуда же мне знать? — рассмеялся я. — Расскажите.

— «Румяный поросенок», — доверительно вздохнул призрак, — какую там свиную рульку готовили, а какое темное пиво варили!

— «Румяный поросенок»? — удивился я. — А мы во время учебы часто заходили в этот трактир.

— Да ты что? — оживился призрак, — Неужели он до сих пор существует?

— Процветает, — кивнул я.

— Ой, хорошо, ах, красота, — обрадовался Акинфий Петрович.

— Вы сказали, что не хотели становиться графом, — напомнил я. — А как же это получилось?

— Да по дурости, — отмахнулся призрак. — Выпил я как-то в «Румяном поросенке» и зацепился с одним новоиспеченным баронишкой. Тогда царь Петр как раз всякую шваль баронами делал, главное, чтобы магический дар был. Все надеялся их к делу пристроить, да только ничего из этого не вышло. Ну вот мы с одним таким бароном и поругались. Слово за слово, я ему в морду, а он в полицию жаловаться побежал, стервец. Повязали меня и в участок. Хотели сослать на каторгу, а каторга, сам знаешь, не сахар.

— Не сахар, — согласился я. — И что же вы сделали?

— Ну что, пришлось мне признаться, что владею лесной магией. Так-то мы не любили об этом рассказывать. Есть у нас магия, ну и есть, кому какое дело? А тут пришлось сказать. — И что же? — с интересом спросил я.

— Пристав доложил полицмейстеру, полицмейстер самому царю, а тому так интересно стало, что он лично ко мне в камеру пришел. Если, говорит, врешь, что лесной магией владеешь, так я тебя на виселицу вздерну, а если не врешь, отпущу и щедро награжу.

Призрак сурово поглядел на меня.

— А мне зачем врать? Я царю Петру все рассказал без утайки. Лодку свою ему показал и даже прокатил его по заливу. Ох, какая у меня лодка была, — снова вспомнил призрак, — на самую крутую волну взлетала, как чаечка. Царю так понравилось, что забрал ее у меня. Сам, говорит, буду кататься. А мне предложил выращивать ему корабельное дерево — он тогда как раз флот строить собирался. Или, говорит, выращивай дерево, или пойдешь на каторгу до конца жизни. Ну куда мне деваться? Пришлось согласиться, тем более что Петр Алексеевич щедро платить пообещал. На рыбе-то я бы такие деньги не выручил.

— И графский титул он вам сразу пожаловал? — усмехнулся я.

— Ну, не сразу, — ответил Акинфий Петрович, — но пожаловал. А на кой, черт, мне этот титул? Я к нему никогда всерьез не относился. Честно тебе скажу, господин Тайновидец, я уже и графом стал, и усадьбу построил, а так до конца жизни больше всего любил в «Румяном поросенке» гулять.

Я улыбнулся. Призрак первого графа Сосновского подкупил меня своей простотой.

— Вы помните своего потомка, Валентина Сосновского? — поинтересовался я.

— Да откуда? — искренне удивился призрак. — Ты знаешь, сколько у меня этих потомков? Думаешь, я всех могу запомнить? Что за Валентин?

— Но Ивана-то Сосновского вы помните?

— Ивана помню. Говорю же, хороший парнишка был.

— Ну вот, — кивнул я, — а Валентин Сосновский был его старшим братом. Это он должен был унаследовать ваш родовой дар, но Сосновский лес принял не его, а Ивана.

— А ты откуда это знаешь? — недоверчиво прищурился призрак.

— Один местный ворон показал мне это во сне, — честно сказал я.

Наверное, мои слова звучали неправдоподобно. Но Акинфий Петрович понимающе кивнул.