Читать книгу - "Эволюция - Родион Александрович Вишняков"

перестает сражаться за жизнь его обитателей живой огонь. Подбирается медленно и неотвратимо к вороху одежды. Сковывает пальцы, вырывает туманом слова и дыхание, раздирает дрожью тело, терпеливо выжидая, когда у защитника кончатся силы. Когда он уменьшится, распластавшись еле видимыми пробегами по не успевшим высохнуть дровам, или когда своей силой испепелит до конца то, что давало ему жизнь. Угаснет искра, погружая дом в заледеневшую тьму, и теперь остается только смиренно принять ее. Закрыть вместе с ней глаза, растворяясь в холоде без остатка. Без возможности вернуться назад.

Пережившие Тяжелую зиму до сих пор с неугасающей злостью и ненавистью вспоминали моменты проезда груженных дровами и битой дичью подвозов, державших путь в замок государыни и ее Первого советника. После того, как толпа обозленных горожан растащила весь обоз, пришлось отрядить изрядное количество стражи для охраны добытых ресурсов.

Свою далеко не последнюю роль сыграла и большая скученность населения в городах, увеличившаяся за счет пришедших из окрестных деревень, пытающихся найти за камнем стен более надежное укрытие.

Болезнь появилась под конец первого месяца зимы. Стоило одному или нескольким людям начать кашлять, как через день или два практически все в доме подвергались удушливому недугу. Вспышки сезонной хвори бывали в северных штатах и ранее, но именно этой Тяжелой зимой болезнь обрела небывалую силу. Размахнулась и выкосила множество людей, свалила старых и немощных, детей и женщин, кидая их, горящих внутренним огнем и задыхающихся, на койки и напольные подстилки. Находящиеся в городах маги-наймиты, применяя накопленные за лето самаранты и целебные травы, боролись с распространением болезни, медленно проигрывая ей в силу своей малочисленности и катастрофического оскудения ресурсов. Ситуация из тяжелой не переросла в катастрофическую только за счет обильного притока магов из Свободных земель, пришедших в людские штаты вскоре после печальных событий в Каланторе.

Все это Теорат узнал много позже, спустя год. Год одиночества и непроглядного мрака. Спустя какое-то время после возвращения в тюрьму, поддерживаемый ясностью его разума стук соседа неожиданно прекратился. После нескольких безуспешных попыток возобновить контакт, Теорат оставил это занятие, смирившись со своей судьбой.

В один безликий, но знаменательный день дверь его камеры открылась. Вошедший солдат, ничего не объясняя, велел заключенному следовать за ним. Едва переставляющего ноги от истощения, одетого в истлевшие лохмотья Теората привели в покои государыни. Он стоял, качаясь от усталости и трясясь от впитавшегося в его кровь холода, щурясь ослепшими глазами на размытые пятна находящихся в комнате людей.

– Не мешало бы для начала отмыть его, – голос принадлежал Версетте. – От такого мне мало пользы. Вымойте его, пока мы все здесь не задохнулись. И накормите как следует. Мне нужна его сила и здравый ум.

Через несколько дней наймит предстал перед хозяйкой штата уже в совершенно другом виде. Чистая одежда и сытое брюхо приятно согревали начавший восстанавливаться организм. Конечно, болезненные язвы на конечностях и теле еще и не думали заживать, но маг знал, что скоро пройдут и они. Единственное, что останется с ним до конца жизни, это испорченное зрение. За несколько дней маг смог восстановить его всего лишь на малую толику.

Он не стал кланяться государыне. А та, по-видимому, если и заметила подобную дерзость, не стала придавать ей значения. Версетта сидела возле детской кроватки, склонив над ней голову.

– Подойди сюда, наймит.

Вот так просто и бесхитростно. Как своему старому знакомому. Будто и не было между ними вражды, вылившейся в его годовое заточение.

Приблизившись, маг заглянул в кроватку и отшатнулся. На украшенных вышитыми цветами пеленках лежало чудовище. Покрытый абсолютно белыми волосами младенец, чья кожа удивляла чрезвычайной светлостью. Казалось, на ней нет ни одного темного пятнышка. Заметив незнакомца, ребенок поднял на него водянистые глаза и раскрыл в беззвучном крике рот. К наймиту протянулись руки, оканчивающиеся тремя пальцами. Теорат присмотрелся: второй и третий представляли собой сросшиеся попарно пальцы.

– Он не разговаривает, – тихо произнесла Версетта. – Совсем. За те недели, которые он успел прожить, он ни разу не потревожил меня своим криком. Ни одна из смотрящих за ним девчонок никогда не слышала его голос. В первые дни после его рождения я считала, что мне повезло. Такой спокойный, тихий малыш… Но сейчас я начинаю сходить с ума от того, что никогда не узнаю, как мог бы звучать его голос.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Теорат продолжал смотреть на маленького уродца.

– Вылечи его.

– А что говорят здешние целители?

– Какая разница, что они говорят! Я прошу тебя!

– Я не могу. Мои познания в целительском искусстве весьма скромны. Ты же знаешь это, Версетта.

– Убирайся! – процедила она сквозь зубы.

– Обратно в камеру? – покорно спросил наймит.

– Нет. В свои покои. Набирайся сил, скоро я дам тебе очередное задание. Думаю, что теперь у тебя хватит ума не пытаться мне навредить.

– Ты правильно думаешь, – Теорат поклонился. – Благодарю тебя.

С того самого дня он стал жить в замке. В первое время наймита довольно часто посещали мысли о том, чтобы попросту сбежать из Сатонии, но, поразмыслив, Теорат пришел к выводу, что положение у него отныне вполне себе сносное. Он заключил на словах перемирие с Версеттой, выполняет ее поручения, получая взамен средства для существования и надежную крышу над головой. В любом другом штате его, старого и полуслепого, вряд ли допустили бы до обители государя. К тому же Версетта, прознав о его неблагодарном бегстве, вполне могла нанять тех же хали, чтобы поквитаться с магом.

Более того, Теорату дали в обучение трех юных магов, прибывших после окончания школы из Свободных земель. Ания, Тин и Ретар отныне выполняли большую часть поручений, позволяя наставнику принимать непосредственное участие только в самых сложных делах. В том числе – освобождать каждый третий день новой недели, для того чтобы встретиться с одним…

– Приветствую тебя, наймит! – неожиданно раздавшийся голос заставил Теората вскинуть голову и уставиться на подошедшего к нему человека.

– Ты нашел королеву? – взгляд мага из радостного тут же стал настороженным.

– Да, – кивнул стоящий перед ним Мако.

Глава вторая

– Сколько их?

– Многие десятки десятков, – Мако посмотрел на задавшего ему вопрос Дармата.

Помимо них, в небольшой зале находились Версетта, сидящая за столом, Теорат и второй советник.

– Богом не оставлено обозначение того несметного числа, которым можно обозначить количество ратусов. Земли не видно вокруг походных станов семей, а море травы и даль неба становятся серыми, когда на горизонте начинает движение прибывающая из глубины бескрайних степей новая лавина.

– Это все, конечно, красиво и животрепещуще описано, –