Читать книгу - "Конрад Керз: Ночной Призрак - Гай Хейли"

мне кажется глупым, они воспринимают как величайшую истину. Разве они не видят, что жажду власти нельзя утолить? Она будет расти и расти, пока не поглотит человека целиком. Я бы мог посмеяться над этими людьми, но ситуация слишком опасна.

— Желание возвыситься в структуре легиона следует поощрять. Создание центров силы за ее пределами я считаю проявлением нелояльности.

— Согласен. Я предпринял кое-какие меры по улучшению качества рекрутов. Всех капитанов, подозреваемых в занижении стандартов приема, уже допрашивают.

Керз перевернул страницу документа.

— Похвально. Но… прекрати расследование.

Севатар слегка сощурил глаза, больше ничем не выдав своего удивления.

— Интересное решение. Полагаю, вы не откажетесь объяснить, в чем его суть?

— Легион нужно призвать к порядку. Для этого необходима демонстрация силы.

Керз захлопнул папку.

— Вы не думали, что можете ошибаться?

— Я всегда только об этом и думаю! — воскликнул Керз с внезапной бодростью. — До меня дошли слухи, что губернатора Балтия свергли. Я попросил Шенга разобраться. Эту смену власти, похоже, тщательно скрывали от меня. И это страшное преступление. Мои послания на Нострамо либо остаются без ответа, либо приходит что-то невнятное. Мне пришлось направить запрос в Совет Терры, чтобы узнать правду.

— Это могло бы объяснить снижение качества рекрутов.

— Могло бы, но порча пустила корни много лет назад. — Керз ткнул длинным ногтем в закрытую папку. — Вот, смотри, партия новичков, набранных из заключенных, пришла двенадцать лет назад. Результаты их психометрических тестов сфальсифицированы. Здесь замешана жадность. И это не единичный случай. Такое повторялось снова и снова. Похоже, тут не обошлось без участия руководства вербовочных структур.

— Смертные слабы.

— Я уже говорил, что в нашем флоте есть люди, которые помогают ускорить распад легиона. И далеко не все они смертны. — Примарх оскалился и убрал волосы с лица, заправив их за уши. — Если Балтия свергли, то это последствия порчи, а не ее причина. Нас постоянно травят. А что нужно сделать со змеей, которая тебя укусила?

— Убить ее, чтобы она не смогла сделать этого снова, повелитель.

— Именно.

— Легион укушен. Змея — это не мы сами. — Теперь Севатару едва удавалось скрыть удивление. — Вы хотите наказать не легион, а Нострамо?

— Я хочу не просто наказать планету, — ответил Керз. — Я хочу преподать урок, который усвоят абсолютно все.

— Экстерминатус, — произнес первый капитан.

Примарх улыбнулся:

— Вот почему ты, Сев, мне так нравишься. Тебе не надо ничего объяснять. Ты не просто схватываешь все на лету, но и понимаешь, почему я делаю то, что должен.

— Если вы говорите, что нужно что-то сделать, то так оно и есть. Но как?

— Мы можем полагаться только на наш флот. Другие — мои братья — не поймут. Они попытаются остановить меня. Пройдут месяцы, пока мы будем спорить и доказывать свою правоту. И даже если мне удастся их убедить, они попытаются снова привести планету к Согласию. И за это время все настоящие преступники покинут Нострамо. Если мы хотим уничтожить планету, то нужно действовать быстро.

Севатар кивнул:

— Даже небольшая часть флота справится с задачей, если правильно рассчитать точки удара. Но есть группы… есть люди… и среди легионеров, и среди слуг… которые откажутся выполнять такой приказ. Могут начаться волнения даже в самых надежных командах. Прольется кровь.

— Война между легионерами… — В мыслях Керз всплыл образ из видения: космодесантник в полночно-синей броне убивает собрата, облаченного в полночно-черный доспех. — Нет, не сейчас. Ничего не случится.

Кто-то другой, не столь проницательный, начал бы спорить и рассказывать о дополнительных рисках. Но Севатар только вновь кивнул:

— Я прослежу. Мои атраментары обеспечат выполнение приказа, чего бы это ни стоило.

Упрямая покорность первого капитана рассмешила примарха:

— О Севатар, Севатар. Никаких сомнений, всегда уверен в себе, несгибаем и непоколебим. — Керз внимательно всмотрелся в лицо собеседника. — Такой преданный, такой спокойный.

— Здесь не в чем сомневаться. Виновные должны понести наказание.

— Иногда мне становится любопытно, что случилось бы, заставь я тебя сделать что-то, что ты считал бы несправедливым.

— Тогда бы я напал на вас и погиб бы в бою.

Керз кивнул, хотя и знал, что легионер говорит неправду. Судьба поведет Севатара вслед за примархом глубоко во тьму. Ему предстоит пережить много боли и потерь, прежде чем он найдет обратную дорогу к душевному равновесию. Эти образы короткими вспышками появлялись перед глазами Керза. Он не знал, как закончится путь Севатара, но для Керза именно этот воин Астартес воплощал истинный дух VIII легиона, и лишь он мог его сохранить.

— Я доверяю это тебе, сын мой.

— Даже так? «Сын мой»? — Севатар поднял бровь. — Вы становитесь сентиментальным.

— Я сегодня что-то сам не свой, — полушутя отмахнулся Керз. Он задумался, понимает ли первый капитан, насколько сильно видения измотали его.

— А что с Шенгом? Думаю, он согласится со всем, что вы скажете, а потом разорвется от душевных терзаний, когда станет понятно, чего вы просите. Вряд ли стоит доверяться ему в этом вопросе.

— Я все ему расскажу, — покачал головой Керз. — Но буду держать поближе к себе. Для этой задачи нужен человек действия, которого не собьют с пути сомнения. Кара, которую мы выбрали, многим покажется слишком суровой. Многие из моих братьев тепло относятся к родным мирам. Они говорят о единстве человечества и общем благе, но никто из них так и не преодолел привязанности к роду и племени. Мой поступок шокирует некоторых из них. Все они в случае опасности побегут домой.

— Но не вы.

— У правосудия не может быть любимчиков. Оно слепо и безжалостно, а я — его воплощение. Я не имею права просто взять и помиловать мир просто потому, что я там вырос. Все должны быть равны перед правосудием, иначе нельзя найти баланс, и грешники станут процветать.

— Я начну приготовления сейчас же, повелитель, — поклонился Севатар.

Керз снова открыл книгу и аккуратно перевернул несколько тонких страниц. Слова, написанные черными чернилами на белом пергаменте, моментально впитывались в память примарха.

— Мы все сделаем после Шерата. А пока у меня есть еще