Читать книгу - "Конрад Керз: Ночной Призрак - Гай Хейли"

Все то время, что флот Повелителей Ночи двигался к системе Шерата, где должен был встретиться с армиями других примархов, Фулгрима и Рогала Дорна, Керз с тяжелым сердцем размышлял над увиденным. Кошмары не покидали Ночного Призрака ни днем, ни ночью. И хотя мелкие детали отличались, суть всегда оставалась одной и той же.

Хорус намерен предать Императора.

Эти мысли наполняли Керза отвращением к самому себе. Несмотря на врожденный пессимизм, даже он не понимал, как самый верный и любимый из сыновей Императора мог восстать против отца. Ему было куда проще представить в этой роли самого себя. Разве у него не имелось самого веского повода из всех? И он в своих видениях убивал сыновей своих братьев с безудержным весельем. Образы грядущего стояли перед глазами и вплетались в мысли. Даже самые простые действия могли спровоцировать новый приступ видений. Керз все это время избегал общения, потому что постоянно терял нить разговора и замирал с открытым ртом, глядя на чудовищные события будущего, которые никто больше не мог видеть.

Ночной Призрак размышлял: вдруг окажется, что Император замешан в каком-то жутком преступлении, и это оправдает все предвиденные ужасы? Но подобное немыслимо! Император всегда идеально все планировал. Он всеведущ! Примарх допустил шальную мысль, что Он предвидел такое развитие событий и сам спровоцировал конфликт. А сейчас просто сидел и ждал. Керз раз за разом отметал крамольную догадку, но все же никак не мог избавиться от подозрения, что опустошительная война изначально входила в план Императора.

В первый раз, когда примарх пришел к такому умозаключению, он завыл так яростно, что телохранители-атраментары, грузно топоча, ввалились в его покои с оружием наперевес. Ночной Призрак прогнал легионеров и велел им никогда не возвращаться.

Керз попытался переключить внимание на что-то более понятное и знакомое — поиск виновных. Преступления Императора были не более чем домыслами, лишенными доказательств. Примарху нужно было что- то очевидное, что можно осудить, чему можно вынести приговор. По жестокой прихоти судьбы такой отдушиной стала Нострамо.

Одновременно с видениями, с каждым разом становящимися все мрачнее и приходящими все чаще, мир примарха точила скверна иного толка. С Нострамо доставляли рекрутов предельно низкого пошиба: их тела были сильны, но разум пропитала порча. И в последнее время ситуация усугубилась: с родной планеты присылали худших из худших. Ночной Призрак позабыл про Нострамо, стараясь сохранить рассудок, трепещущий перед даром Императора, своему сыну. Довольно.

На огромном столе кучей лежали инфопланшеты и папки с документами. В углу комнаты молча работал смертный по имени Экра Трец. Когда Тьма затуманивала разум примарха, псионические способности Треца помогали справиться с валом кошмаров и притупляли боль. В более спокойные моменты он ассистировал повелителю Восьмого, записывая обработанные Керзем данные автопером на экране запоминающего устройства. Информации было достаточно. Все действия каждого нового рекрута тщательно регистрировались: генотип, родословная, список совершенных преступлений — всё говорило само за себя. Люди, разрушающие легион изнутри, были либо полностью уверены в своей неуязвимости, либо считали, что им нечего прятать. Керз мельком глянул на старые гадальные карты, разложенные в центре стола. Если им верить, такая вероятность действительно существует. Возможно, эти люди и в самом деле считают, что поступают правильно.

Но заблуждения никогда не были препятствием для правосудия.

Дверь в покои примарха открылась.

— Севатар. — Керз приветствовал гостя, даже не глядя в его сторону.

— Я пришел по вашей просьбе, — отозвался первый капитан, подходя к столу и аккуратно ставя шлем, увенчанный крыльями летучей мыши, на свободный пятачок между грудами бумаг.

— Сев, я разве «прошу»?

Легионер раздраженно оглядел документы на столе. Ему явно не понравился вопрос.

— «Приказ» — это когда вы считаете, что я не захочу прийти сам. Но вот я здесь по своей воле, как и всегда.

— Ты хочешь сказать, что мне не нужно отдавать тебе приказов, так?

— Как вам будет угодно. — Он посмотрел отцу в глаза. — Почему мы упражняемся в семантике?

— Я пытался разрядить обстановку, — пожал плечами Керз.

— Ночной Призрак. Пытается разрядить обстановку. — Севатар покачал головой. — А я уже начал думать, что повидал все в этой Галактике.

— Настали непростые времена. Я устал и обеспокоен. Почему-то мне казалось, что немного легкомыслия не помешает… Похоже, я ошибся.

— Беспокоиться не о чем, повелитель. Количество миров, приведенных к Согласию, полностью соответствует требованиям.

— Но наши методы ведения войны им не соответствуют. Ужас — величайшее оружие, доступное человеку, и поражает оно только гордость. Миры склоняются перед нами без кровопролития.

— Тысячи умирают для того, чтобы миллионы могли жить. И эти жизни куплены болью и страданиями. Поэтому я бы не стал говорить, что мы не проливаем крови.

— И кто из нас теперь зануда?

— Я пытаюсь разрядить обстановку, — ответил Севатар с настолько серьезным видом, что никто, кроме примарха, не смог бы понять, что первый капитан шутит.

Улыбка резко исчезла с лица Керза.

— И все это может погибнуть. Восьмой легион наполнился людьми, которые наслаждаются процессом, но не видят цели. Они радуются возможности причинить боль, но брезгливо морщатся при упоминании принципов преступления и наказания.

— Я заметил, — сказал Севатар. — Да и вы могли бы сделать это пораньше, повелитель. Мы везем вашим братьям корзину со змеями.

— И как раз в тот момент, когда наши методы привлекли к себе повышенное внимание.

Керз толкнул папку с бумагами так, что она проскользила по столу и ударилась о шлем Севатара. Листы бумаги ручной выделки покрывали строчки, выведенные с механической точностью. Первый капитан пробежался взглядом по тексту.

— Кое-кто в легионе вступил в сговор с преступниками родного мира. И пока я тут пускал слюни и бился в припадках, они с распростертыми объятиями приветствовали этих дегенератов как своих братьев.

— Все ради власти, — отозвался Севатар. — Можно подумать, что если тебе дадут силы, выходящие далеко за пределы человеческих возможностей, и позволят участвовать в величайшем событии в истории расы людей, то власти и славы хватит на всех. Но, похоже, я ничего не понимаю. Мотивы других мне непонятны. То, что