Читать книгу - "Фантастика 2024-179 - Руслан Ряфатевич Агишев"

софы. Если кто их арестантов и ходил, то делал это неторопливо, словно прогуливаясь.

- ... Бр-р, всё никак не привыкну к этому, - Рафи дёрнул плечами, наблюдая, как его товарищ готовит чифир. Зрелище, и в самом деле, было не очень. Чернильная жидкость казалась густой, тягучей от брошенных в бокал двух, а то трёх горстей чайных листьев. Горьковатый аромат, поднимавшийся дымком к потолку, щекотал ноздри и горло, заставляя кривится. - Как ты, вообще, можешь пить эту гадость? Жуткая же горечь.

Витян же, смачно отхлебнувший обжигающего напитка, хрипло засмеялся. - Ни хера ты Рафа не догоняешь в этом деле

Махнул на него рукой молодой вор. При этом такое лицо сделал, словно бывалый каторжан, не один десяток лет отмотавший по разным кичам.

- Сразу видно, что ничего не смыслишь в воровском деле. Чифирь же первое дело для нашего брата. Глотаешь, и сразу по телу бодрость расходится. Перо в руки само просится. Кому хочешь можно потроха вынуть...

Он сделал ещё глоток, зажмурившись от удовольствия. Видно, что привык к горькому вкусу напитка.

- А я вот, братка, на другое дивлюсь, - отложив опустевшую кружку, задумчиво начал Витян. – Как так получается, что к тебе все эти напряги липнут?

Рафи непонимающе дернул головой. О чем это он? Какие еще такие напряги?

- Ну, ты сам посуди, - усмехнулся товарищ, неопределенно крутанув пальцем. – Сказывают, что ты прямо тут двоих вальнул. А на воле и того больше – на тебя серьезные люди убивцев «зарядили». Словом, жизнь удалась: здесь мочкануть хотели, и там пожить спокойно не дадут. Чего же ты, братка, шебутной такой? Чего молчишь?

Но Рафи даже ухом не повел, задумался. Ведь, про каких-то серьезных людей на воле, что на него зубы точат, он и слыхать не слыхивал. О чем-то, конечно, догадывался, но не более того. А тут ему прямым текстом об этом говорят. Любопытно, получается.

- Оглох что ли?

- Что за люди такие? – поднял голову Рафи. – Почему раньше ничего не говорил?

- А когда? Мы, считай, только-только с тобой на мировую пошли. До этого ведь, в глотку друг другу вцепиться хотели, - ухмыльнулся молодой вор, разводя руками. Мол, о таких серьезных вопросах так просто и не расскажешь. – Тухлое это больно дело, братка. Все перемешалось меж собой. Не знаю, с чего и начать.

Чуть помолчав, собравшись с мыслями, продолжил.

- Когда меня по этапу отправили, я на тебя шибко зол был. Собственными руками удавить хотел. И удавил бы, если бы встретил. Считай, каждую свободную минуту представлял, как ножичком тебя кромсать буду. А тут, словно по заказу, один человек пришел…

Получалась, и правда, очень «мутная» история, от который шел такой душок, что дурно становилось. Его заказал неизвестный человек, явно, не уличный босяк. Витян особо выделил, что посланник ходил по селению каторжан, как по своему дому, а надзиратели и охрана перед ним на задних лапах прыгали. Обычного обывателя туда и на порог бы не пустили. Местный околоточный с полицией еще на железнодорожной станции бы встретили и назад завернули.

- … А еще, братка, за него большие люди от нашего обчества попросили. Сказали, что надо человека уважить и сделать все, как он просит.

Это был еще один «странный» камешек в фундамент всей этой непонятной истории, которая разворачивалась вокруг Рафи. Ведь, воровской мир кержаков, что верховодили на северной каторге, вообще, чужих не признавал и славился особой закрытостью и нелюдимостью. К таким на кривой козе да с мешком денег не подъедешь. Словом, помощь от кержаков очень дорого стоила, и о многом говорили.

- Вот сам и суди, Рафа, что это за человек, раз все вокруг с его рук кормятся…

«Кормятся» - очень точно выразился Витян, дав весьма образную и законченную характеристику незнакомца. «Кормить» одновременно и чиновников по линии жандармерии, и воровскую верхушку, мог только очень важный человек, обладавшие серьезным влияем.

- Это, Рафа, конкретный замес получается. С таким бодаться, себе дороже, - Витян в сомнениях хрустнул сбитыми костяшками кулаков. Похоже, даже отмороженность здесь пасовала. - Знаешь, что мне обещали, как тебя вальну?

Рафи покачал головой. Не знал, конечно же, но уже догадывался, что не мало.

- Сказали, что на второй же день чистый билет мне выправят. Понимаешь? Мол, никакой фараон больше ко мне и на версту не подойдёт. Во как!

Впечатляюще, ничего не скажешь. Чтобы обелить перед законом такого прожженного преступника, как Витян, нужно было иметь очень серьёзное влияние во власти. Какой-то барончик или чинуша средней руки точно такие вопросы решить не сможет. Тут калибр больше нужен, гораздо больше.

- Ещё пообещали, что на город смотрящим снова поставят. Как оно?

А это, честно говоря, было ещё хуже. Так влиять на воровской мир уже могли лишь единицы, которых можно пересчитать по пальцам одной руки. Вот, скажем, глава жандармов Мирский мог. Его достаточно дать команду, и уже завтра проблемы с законом сами собой бы устранялись. Исчезли бы, как их и не было. С ворами тоже бы смог справиться, к бабушке не ходи. Просто идеальный кандидат.

- Черт, - дохнуло холодком, по спине у Рафи побежали муражки. - А вдруг?

С первого взгляда, конечно, неправдоподобно и натянуто. А вот со второго, отмахнуться уже не получается. Червячок сомнений внутри него как-то быстро вырос просто до гигантских размеров.

- Лизка же сохнет по мне. И кто знает, что она могла про меня наговорить... Скажет с обиды, что не так на неё посмотрел или того хуже, - про "того хуже" даже думать не хотелось. Мирский, а в этом нет сомнений, за невинный поцелуй запросто по стенке размажет. - Б...ь.

И снова в это сразу не очень верилось. Хотелось просто отмахнуться и не думать об этом. Ведь, Лиза никогда бы так с ним не поступила. Она же настоящее невинное создание, комнатный цветочек, безгрешный ангелочек.

- А всё же вдруг...

Рафи так над всем этим задумался, что совсем "выпал" из разговора. Сидел и смотрел в одну точку, время от времени бурча что-то маловразумительное. И очнулся лишь тогда, когда его тормошить начали.

- Эй, братка, ты че? Слышь?!

Парня кто-то с силой тряхнул за плечи.- Рафа?! Что за хрень? Сидишь, как стукнутый, бормочешь что-то себе под нос. Зовешь, а ты, как чужой.

- Да, всё, всё! - отмахнулся Рафи. - здесь я, здесь.