Читать книгу - "Варлорд. Политика войны - Николай Соболев"

— Этому поцу? Да чтоб при встрече на другую сторону переходил, пока я руки с карманов не повытягал!

После ухода Александрова Ося устало сел на диванчик и, бездумно перебирая журналы, вспоминал молодость. Батарею Шнейдера, сабельные атаки, грохот пулеметов «люйсистов» Батьки… Брат, надо же…

За стенкой загрохотал лифт, Ося вздрогнул — гул подъемной машины слишком уж походил на отдаленный гул артподготовки.

Глава 13

В далекий край товарищ прилетает

Вот сейчас все брошу и помчусь в Мадрид, лобызаться с Кольцовым! Тут дел выше крыши, завод стратегический, город тоже не из последних, а Франко, Варела и Ягуэ прут с юга, как подорванные.

Вот и мы их тоже, того, подорвем.

Но сперва надо похоронить погибших, и это дело я поручил Умберто — пусть проникнется, пусть увидит цену невыполнения приказа. Ведь займи он Алькасар сразу, не пришлось бы штурмовать.

Сам же засел на фабрике — с милиционной армией никогда не ясно, удержит она рубежи или побежит быстрее собственного визга, а патронное производство оставлять мятежникам нельзя.

Вот и обдумывали, что успеем сделать при самом худшем раскладе, как вывезти продукцию и запасы. А я рисовал схему минирования, хрен им, а не цеха со станками. Но это если город придется сдать.

Вечером на фабрику притащился опустошенный и подавленный Умберто. Полчаса у меня ушло, чтобы растормошить его, но удалось только после полстакана орухо и веселой детской игры с картой и флажками.

Висевшую на стене карту Испании мы утыкали булавками с красными и синими бумажками: Виго, Корунья, Ферроль, Леон, Бургос, Вальядолид и Памплона за северной «армией Саликета», Кадис, Севилья, Кордова, Бадахос за южной «армией Франко», Балеарские острова у мятежников. Республика удержала или отбила Мадрид, Барселону, Валенсию, Сарагосу, Теруэль, Малагу, Гранаду и Мурсию.

А за последние недели утратила Саламанку, Сеговию и Касерас, то есть мятежники контролировали границу с Португалией на всей протяженности. Но все крупные города, кроме Севильи — за правительством, и все промышленные зоны тоже. Плохо лишь, что Астурия и Страна Басков отрезаны от основной территории.

— Давай думать, что противник сделает.

На севере все относительно ясно — там наша оборона встала на перевалах, ломиться сквозь них можно, но уж очень затратно. Разве что пробиться из Наварры на Ирун и Сан-Себастьян, отрезать сухопутный коридор во Францию. А в центральной зоне?

— А чего тут думать, они к Мадриду рвутся, отсюда всего ближе! — Умберто сразу же показал Сеговию.

— Не всегда ближе там, где путь короче.

— Ну да, там тоже перевалы… — напряг знания географии анархист, — тем более, на Гвадарраме фронт уже укрепился. Тогда где?

— Ну вот скажи мне, что тебе в бою нужно?

— Патроны и снаряды, само собой!

— А откуда они берутся? — продолжил я игру в вопросы и ответы.

— Что-то с собой есть, что-то из тыла подвозят.

— А где у мятежников тыл, откуда им взять патроны, когда запасы кончатся? Завод-то пока у нас.

— Так ты же говорил про итальянцев, немцев и португалов! — отморозился Умберто, но тут же сообразил: — Точно, из Португалии удобнее всего! Значит, надо искать, где оттуда хорошие дороги.

— Угу, а если армия большая, то лучше бы железные.

— Тогда… тогда… если на Мадрид, тогда Талавера! — палец Умберто торжествующе уперся в город, запирающий долину Тахо.

— Бинго!

— Чего? — вытаращился он.

— Ну, в смысле «правильно»! Все один к одному: шоссе и железная дорога Лиссабон-Мадрид, плюс Тахо судоходна минимум до границы, то есть со снабжением у них все будет в порядке. И бомберам из Бадахоса и Саламанки лететь недалеко.

— Так если они пойдут через Талеверу на Мадрид, мы им в бок ударим! — обрадовался Умберто.

— Правильно мыслишь, но путчисты не дураки, их же специально учили стратегии. Они тоже над картами сидят и прекрасно видят, как Толедо может встать им костью в горле.

— Город не отдадим!

— В Бадахосе тоже так думали.

Умберто вскинулся:

— Так они же не готовили ничего!

— А мы?

— А мы построим фортины!

— И минные поля.

От большой карты мы перешли к топографической, прикидывать, где втыкать узлы обороны, как расставлять опорники-фортины, какие направления опасны больше всего, где можно подорвать мосты… Взрывчатки у нас хватает, а коли нет — рядом горы, в горах шахты, в шахтах динамит. Вот опытных подрывников мало, это ведь не породу в штольнях дробить, тут другие подходы. Ничего, нам бы еще сентябрь простоять, да октябрь продержаться, а там понаедут советники, научат.

Худо-бедно схему обороны спланировали — хотя какой из меня стратег? Но и так лучше, чем ничего, да еще «Орлы Свободы», не все, конечно, а кто поумнее, решили податься под крыло Умберто. Надеюсь, он с ними справится.

Напоследок я передал ему схему минирования завода и расписал, что нужно сделать уже сейчас, что по ходу дела, а что — в самый последний момент.

Панчо в Мадриде я не застал, он умчался в Париж на минуточку и обратно, Кольцов перемещался между кабинетами Асаньи и Негрина — и чего я, спрашивается, торопился? Пока соображал, что полезного могу сделать в столице, меня выцепил Прието и устроил натуральный разнос.

То ли ему плохое настроение не на ком сорвать, то ли восстановление управляемости, порушенное всеобщим ликованием, идет слишком туго. Ну да, тут журналисты довольно метко подметили, что «Испанское государство рухнуло, развалившись на куски. Народ мог все себе позволить — он стал хозяином!». Многих алькальдов и губернаторов вынесли на пинках, прочих просто в хрен не ставили, а вакуум власти немедленно заполнили комитеты разной степени революционности и самозванные командиры ополчения. И не стоит кивать на Овьедо, там совсем другое дело, понимать надо. У нас все готовилось заранее — люди, управленцы, командиры, ресурсы, техника, деньги, в конце концов! А то взяли моду устанавливать контроль над банками, но у Негрина, как министра финансов, под рукой имелся целый корпус карабинеров, пусть и на треть потрепанный мятежом, и он быстро навел порядок в финансовых учреждениях.

Но кроме отдельных светлых пятен, государственное управление в целом распалось, провинции устанавливали порядки сами. Да что там провинция, в Мадриде не только катались «на осаду Алькасара», организации разных партий устраивали подпольные тюрьмы и самозванные суды, которые немедленно прозвали «чека», по аналогии с