Читать книгу - "Жуткая история. Кот - Ксения Горькая"

болезненно закусил нижнюю губу, но все равно продолжал упрямо смотреть на Кая, нервно теребя завязки спортивных штанов.

– То, что ты делал… – Кай откинул волосы назад и сглотнул, на мгновение отводя глаза и уходя в себя. – Мне… никогда не было так хорошо. Так как ты использовал силу, не представляешь, насколько тяжело мне было сдерживаться и лежать смирно. Я думал, что с ума сойду, – он вынырнул из воспоминаний и снова стрельнул взглядом в Хёну. – А когда я наконец обнял тебя, ты заплакал. И тогда я понял.

Пожалуйста, только не это.

Глаза Хёну расширились от ужаса, а губы сжались в линию. Он в отчаянии замотал головой, глядя на Кая.

– Я понял, что ты…

Подбородок Хёну задрожал. Он опустил голову и весь ссутулился, прижав локти к телу и сжав кулаки до побелевших костяшек. В груди мучительно сжалось ноющее сердце. Внезапно охрипший голос едва слышно произнес:

– Не надо. Прошу… не говори этого. – Хёну звучал беспомощно, но ничего не мог с этим поделать. Он не видел Кая, был только его мягкий голос, полный сожаления.

– Мы оба знаем, что я собирался сказать. Что изменится, если не произносить это вслух?

– Все равно, – Хёну упрямился, до крови вонзая ногти в ладони. – Я не хочу слышать, как ты произносишь это.

– Хёну… Последнее, чего я хочу, – это причинять тебе боль. Может, я и не способен чувствовать любовь сам, но я же не кретин. А благодаря твоим силам – я могу примерно представить, каково тебе. Если я могу сделать что-то…

– Можешь, – Хёну грубо оборвал его. – Давай закончим этот разговор и никогда больше не будем к нему возвращаться, – он отвечал жестко, не поднимая головы.

– Если ты будешь продолжать делать вид, что ничего не происходит, – тебе не станет легче, – его голос обволакивал, словно теплое пуховое одеяло, но Хёну хотелось изо всех сил оттолкнуть это тепло, эту щемящую жалостливую заботу. Потому что это было невыносимо.

– И что же. Мне сделать. По-твоему. – Хёну говорил, делая паузы после каждой пары слов, потому что горло сдавило. В голосе были слышны с трудом сдерживаемые слезы. – Чтобы мне. Стало легче?

Кай подошел и, опустившись на колени возле его ног, взял его сжатые в кулаки руки в свои.

– Проживи это, – он разжал его кулаки и увидел на ладонях неглубокие порезы от ногтей. – Не прячься. Не сдерживай все внутри, проявляй свои чувства как захочешь, сколько захочешь – я позволю тебе все, – он провел по ладоням большими пальцами, не задевая ранки. Хёну, не веря своим ушам, во все глаза смотрел на него. – Я буду рядом, пока тебе это будет нужно. А когда придет время – отпущу тебя.

Сначала ему показалось, что он ослышался. Глаза продолжали растерянно скользить по лицу Кая в надежде прочитать какой-то сигнал или подтверждение слов, которые только что прозвучали, но тот лишь мягко смотрел в ответ и слегка поглаживал ладони. Хёну совершенно не понимал, как он должен относиться к этому предложению. Он чувствовал слишком много, слишком интенсивно. Жгучую вину и горечь, нездоровую потребность в нем, страх, слабую надежду. И конечно, сдавливающую легкие и лишающую возможности нормально вздохнуть всепоглощающую любовь.

– Не понимаю, – Хёну растерянно смотрел на их руки. – Правда не понимаю, почему ты предлагаешь такое…

– Потому, что мы оба этого хотим, – просто ответил Кай, открыто глядя на него. – Потому, что мне не хочется видеть твои страдания, и я надеюсь, что так тебе будет хоть немного легче. Потому что я не могу предложить ничего большего.

– Глупый. Ты предлагаешь очень много, – слезы скатились по щекам, но Хёну не обратил на них внимания.

Кай едва заметно пожал плечами, наклонился и мягко поцеловал ранки на ладони – они тут же затянулись, и он удовлетворенно провел большим пальцем по гладкой коже.

– Что скажешь? Сможешь открыться мне? – его вопрошающий взгляд с едва заметным оттенком неуверенности скользил по лицу Хёну.

– Я… – голос дрожал. Комната будто загорелась – в окно проникали первые солнечные лучи. Они жадно накидывались на мебель, пол и стены, топя все в золотом свечении. Тонкая полоска света лизнула лицо Кая, подсвечивая темную радужку его глаз, делая их прозрачно-карамельными. В ушах зашумело, и Хёну сам не услышал, что ответил.

Но Кай услышал:

– Я, кажется, люблю тебя.

Лидеры

Кай стоял перед ним на коленях, подняв голову и разглядывая его. Его рот был немного приоткрыт, цепкий серьезный взгляд скользил по лицу Хёну, а длинные тени от ресниц подрагивали на скулах.

Сложно было поверить в то, что он предложил. Сложно было почувствовать себя вправе прикасаться к нему, не прикрываясь необходимостью питаться. Хёну легонько сжал его ладонь и поднял вторую руку, намереваясь прикоснуться к волосам, но нерешительно замер в нескольких сантиметрах, все еще не уверенный, что может это сделать. Губы Кая едва заметно изогнулись, как если бы он пытался сдержать улыбку: он наклонил голову, ныряя под висящую в воздухе руку, почти так же, как делал, когда был пантерой, и прикрыл глаза.

Ластится. Сердце сладко сжалось от нежности. Хёну погладил его по волосам, наклонился и уткнулся лбом в плечо, заключая в неловкое объятие. Чуть сдвинулся, потерся щекой о горячую шею, кожей ощущая его притягательный запах, и почувствовал, как ладонь Кая мягко ложится на затылок, ласково перебирая волосы. Кай тоже повернул лицо к нему и медленно, едва касаясь, провел носом по шее – мурашки пробежали от щекочущего кожу горячего дыхания, – а потом взял и широко мазнул языком возле ключицы.

Хёну как перемкнуло – он отпрянул назад, закрывая рукой место, куда его лизнули, и возмущенно уставился на Кая. Он собирался произнести целую тираду, но никак не мог сосредоточиться, поэтому просто сидел, надув щеки, красный как помидор.

Кай склонил голову набок, с явным удовольствием наблюдая за его реакцией, а потом поднялся с пола, аккуратно переложил толстовку на другую кровать и сел рядом.

– Покажи мне, – он указал глазами на плечо Хёну, где из-под рукава футболки виднелся чуть подсохший порез.

Очевидно, тот регенерировал намного быстрее обычного человека, но не настолько быстро.

– Я думаю, не стоит. Тэхо ведь говорил, что мне не стоит ослаблять тебя. Подожду до поездки в город, ничего страшного, – он потянул рукав футболки вниз, закрывая свою рану.

Кай только поднял бровь и проворно скользнул ладонью под рукав, задирая ткань до самого плечевого сустава. Порез был узкий, но глубокий, он шел по плечу и уходил дальше, куда-то на лопатку.

– Здесь