Читать книгу - "Новая прошивка императора II - Николай Бутримовский"

— Если потребуется, то примем специальные законы! — отрезал я. — В империи должен быть один стандарт и один язык — стесняться нам нечего! Так, во всей Европе поступают столетиями! Нужно разобрать деятельность этих… слабоумных на молекулы и выработать меры противодействия. Нам известны их устремления?

— Ваше величество, — в разговор вступил начальник ОКЖ Фрезе. — Сейчас они ставят перед собой задачи общего плана — пропаганду сплочения украинствующих и собственное самоубеждение в справедливости дела. Среди этой публики много разного толка социалистов, но при этом все они также являются и местечковыми, если так можно выразиться в переносном смысле, националистами, берут пример с поляков. В архивах Киевского жандармского управления имеются весьма показательные образчики: эти господа занимаются агитацией и рассылкой конспиративных писем студенчеству, пытаются убеждать окружающих, что их воззрения не химера, а насущная потребность народных масс. Что, конечно же, является полной чушью.

Я слушал Фрезе и одновременно перебирал стопку подготовленных для совещания газет. Хотя вернее будет сказать, это были не газеты, а мерзкие газетёнки, на жёлтую, плохого качества, бумагу которых после Манифеста 4 июня выплеснулись все подспудно скопившиеся нечистоты политического украинства. И, несмотря на весь свой либерализм и «всякотерпимость», я перебирал эти мерзости с чувством особого отвращения — и понимал, что отцы-основатели кровавого симулякра должны быть разгромлены именно сейчас. Любой ценой! В конце концов, их и перевесить можно или в море утопить!..

Тем временем начальник ОКЖ продолжал:

— Также нам известны несколько случаев создания кружков и обществ, которые преследуют цель достижения полной автономии Украины. Некими «тарасовцами» в 1891 году провозглашён лозунг, что «Украина была, есть и всегда будет отдельной нацией, и как каждая нация… потребует своей национальной воли для своей работы и прогресса». Ими же определено, что каждый украинец в общественной и частной жизни должен быть последовательным и делать всё, что требует идея «возрождения» Украины.

Услышав последнее, я вздрогнул… Повеяло могильным холодом первой половины 2020-х годов моего прошлого-будущего… Фрезе, увидев реакцию замолчал, и я ответил на невысказанный вопрос:

— Это нетерпимо, господа… Мы такое терпеть не будем! Продолжайте, Александр Александрович.

— Сейчас проходит активная политизация, на культурное украинство наслаиваются разного рода социалистические идеи и национализм. Новое поколение украинствующих создают свою национальность, превращают украинство из культурной и культурно-этнической категории в категорию национальную. Сейчас у них происходит разрыв с прошлыми воззрениями, с двойственными определениями украинства: «малорусско-русским», и «украинофильско-малорусским», которые были распространены среди старшего поколения украинофилов. Начинается отвержение термина «украинофил», эти господа называют себя «національно свідомими», посвятившими свою жизнь служению идеи «украинства»…

— Впрочем, большинство из…

— Называйте их сектантами, Александр Александрович. Это австрийско-галицийское безумие ничем не отличается от идей каких-нибудь хлыстов или тюкальщиков. — Резко сказал я. — А с сектами, как известно, у нас разговор короткий.

— Хорошо, государь, — кивнул главный жандарм. — Справедливости ради нужно отметить, что большая часть сектантов умерены в своих воззрениях, но есть и радикализированные догматики в больных фантазиях которых сохранение украинства возможно только в своем этнократическом государстве, поэтому они планируют бороться за независимость со всеми противниками украинства, и в первую очередь с Россией. У них есть и идеологическая платформа, весьма спорная для любого образованного человека. Они манипулируют фактами, доказывая, что Россия владеет Украиной незаконно! Утверждается, что после Переяславской рады Украина сохранила свою независимость, а империя впоследствии нарушила этот договор. И он потерял силу. Они решительно рвут со старым украинофильством, утверждают, что интересы украинства… гхм… секты не совпадают с интересами русских и требуют так называемого «восстановления» одной, единой, неразделимой, вольной, самостийной Украины от Карпат и до Кавказа.

— Спасибо, Александр Александрович. — Я прервал доклад, чувствуя, как внутри меня разгорается пламя ненависти и удивляясь этому факту… — Мы услышали достаточно, чтобы утвердиться в ранее озвученном мнении. С сей австро-галицийской заразой необходимо покончить.

— Государь, — снова активизировался внимательно слушавший доклад жандарма Игнатьев. — Нужен закон об антигосударственной подрывной деятельности, ведь по сути эти сектанты обслуживают австрийские интересы.

— Поддерживаю, а ещё я требую ввести негласный режим нетерпимости к таким деятелям в империи — выписывайте им волчьи билеты! Лишайте их дохода и признания в обществе!

— Остаётся вопрос подрывной деятельности австрийцев, — заметил Фрезе.

— Вот и займитесь, создайте в ОКЖ зарубежный отдел политической разведки, вербуйте агентуру, обеспечьте плотное наблюдение за деятелями во Львове. Сколько потребуется времени на решение организационных вопросов?

— До конца года справимся, ваше величество. Нужно будет подобрать людей, подходящих для этой деликатной работы.

— Вот и хорошо, действуйте!..

Завершив совещание, я с чувством полного удовлетворения отправился на прогулку — в голове метались мысли о положениях нового закона…

«Обязательно нужно будет определить в нём статус иноагента… И нещадно бить по кошелькам всей этой сволочи — когда они окажутся безработными нищими, то запоют совсем по-другому!.. Киев — русский город!»

Ещё одним результатом закончившегося совещания стало то, что я всерьёз задумался о статусе и будущем Отдельного Корпуса Жандармов. Сегодня эта структура занимала двойственное положение: вроде бы числилась при Военном министерстве, а при этом корпусом руководили министр внутренних дел и его товарищ, также ОКЖ комплектовал охранные отделения в МВД, но с последними я уже недавно разобрался и выстроил из них отдельный департамент — внутреннюю политическую полицию… Оставалось решить, что делать с остальными жандармами. Да и с Фрезе… Нынешний начальник Корпуса был хорошим офицером с отличным послужным списком, но вся его прошлая деятельность была мало связана со спецификой особых служб… За свою длинную карьеру он был горным инженером, боевым командиром, губернатором. А при Горемыкине был назначен на корпус и заведовал там строевой и инспекторской частью, да военно-полевыми судами…

Вот и появилась у меня мысль — сосредоточить ОКЖ на задачах военной юстиции, контрразведки и заграничных операциях, а внутренние политические дела оставить за Департаментом Зубатова.

В Киеве мы пробыли пять дней, и 13 сентября, после череды балов, встреч, делегаций, посещения Лавры и иных церквей, провозглашения нового закона о правительстве и очередного, устроенного мной, политического эпатажа со студентами, поезда моего конвоя выдвинулись в сторону Москвы — перед «возвращением» в Петербург, я намеревался ещё раз оказаться в старой столице.

Интерлюдия XVI

Париж, литературный салон на рю де Гренель

Муж Маргерит Стенель снова закутил с очередной пассией, но её это совершенно не беспокоило, как и мужа не волновал