Читать книгу - "Война 2020. На южном фланге - Владислав Морозов"

– Агат, понял тебя, – ответил Елин и тут же передал остальным танкистам и мотострелкам:

– Изумруд, Агат, Хутор, я Рубин, всем внимание! Похоже, впереди танки противника! Огонь открывать без команды, сразу после обнаружения и идентификации целей! Учтите, что начальство перед атакой гарантировало, что нашей брони впереди нет! Как поняли?

Оба экипажа его взвода и «бэхи» мотострелков ответили, что да, все поняли.

В командирском танке этим летним утром было жарко и душно, но от предвкушения первого в жизни настоящего боя Елин неожиданно вспотел в самых неудобных местах. При всем этом лейтенант прекрасно понимал, что сегодняшняя война – это совсем не то, к чему их, то есть роту танкистов ВС ПМР, готовили годами или даже десятилетиями. Разумеется, Елин был слишком молод и о войне 1992 года мог судить только по живописным рассказам ветеранов, многие из которых еще служили в приднестровской армии на командных должностях. И их рассказы о тех временах (как правило, поведанные публике в состоянии разной степени алкогольной интоксикации) были невыразимо героическими. Как они ходили с охотничьими ружьями на БТР молдавского ОМОНа и прочее – прямо-таки сплошные матросы Железняки со штыком и гранатой, из давным-давно забытой революционной песни…

А еще лейтенант Елин знал, что их танки – это те самые Т-64БВ, чисто случайно оставшиеся здесь еще от советской 14-й армии, с которых все эти десятилетия аккуратно счищали ржавчину (танки, если за ними должным образом присматривать, вообще ржавеют крайне медленно). Ну а боевую технику в ПМР берегли, что да, то да. Но раз в год выводили штук пять «шестьдесятчетверок» (очень редко их было восемь-десять) из 19 имевшихся в армии Приднестровья на плановые учения, где и стреляли на полигоне по щитам, в присутствии высшего командования ВС ПМР и ОГРВП, неторопливо, чинно и степенно, по большей части с места, экономя при этом боеприпасы и моторесурс. А потом, после выставления оценок шли на банкет, где торжественно пили водку, коньяк и вино за проявленную «ворошиловскую меткость». Не то, что здесь и сейчас. Правда, Елина не могло не радовать то обстоятельство, что в древних, избежавших списания в рамках протоколов разных ДОВСЕ Т-64БВ все вроде бы по-прежнему вполне себе работало, а у румын танки были еще хуже, чем эти приднестровские раритеты. Тем более что свои немногочисленные Т-72М румыны уже очень давно порезали на металлолом. Ну а у органически нищих молдаван танков вообще не водилось.

Меж тем, командирский Т-64БВ опять протаранил чей-то забор и выбрался на узкую сельскую улицу. За стеклами елинского ТКН-3 снова замелькали дома, заборы, столбы, ветви деревьев. И вновь в поле зрения лейтенанта попали печальные следы недавнего и неточного артобстрела. Воронки, разбитые попаданием мины или снаряда дом, сарай и гараж с сидевшей у распахнутых, смятых ворот, среди россыпей строительного мусора, колотого шифера и разбитых и целых трехлитровых банок с чем-то явно съестным, женщиной с растрепанными светлыми волосами и залитым кровью лицом. Точнее сказать, это был уже бесспорный труп – без левого уха, глаза и сопутствующего куска черепа, увы, не живут. На ногах убитой женщины были галоши, почему-то ярко-розового цвета, и вдруг Елину показалось, что она голая. Присмотревшись, он понял – нет, не голая, просто ее платье или халат лопнул на груди и сполз под зад мертвого тела. Левее тела женщины среди битого кирпича и прочих живописных обломков лежало еще два трупа – мужика в майке и трусах, которого Елин не сумел толком рассмотреть, и толстой старухи в пестро-цветастом то ли халате, то ли ночнушке, из спины которой торчал неровный кусок чего-то явно металлического… Потом покойники наконец остались позади проехавшего мимо них танка, но Елин, на которого даже чужая смерть подействовала угнетающе, понял, что, похоже, в этом селе сегодня поубивало ну очень много совершенно случайного на начавшейся войне народу…

Звук раздавшегося через секунду выстрела в танке был почти не слышен. Зато Елин четко увидел метрах в четырехстах на улице впереди себя, среди яблонь, справа от дырявой крыши какого-то голубенького дома характерный белый дым и вспышку. Шелест болванки он тоже не услышал, но она явно ушла сильно выше командирского Т-64БВ.

В эту же секунду проворный Рамонь начал поворачивать башню в сторону выстрела. А мехвод синхронно с ним свернул немного влево, явно стремясь сбить прицел вражескому наводчику. При этом командир танка еще не успел ничего сказать.

Длинный ствол 125-мм Д-81ТМ уперся в сизый соляровый дым, поднявшийся над яблонями. Похоже, румыны пытались маневрировать, но самого вражеского танка видно не было. Елин разглядел за заборами и кустами только темное пятно и что-то, похожее на пушечный ствол с эжектором на конце, торчавший среди деревьев.

– Цель танк! Огонь! – скомандовал Елин. А что это могло быть, кроме танка?

Бахнул выстрел, танк ощутимо тряхнуло, вокруг поднялось облако пыли и листьев, и в цель полетел подкалиберный 3БМ9. Залязгал автомат заряжания, и секунд через десять в цель ушла вторая, точно такая же болванка.

– Ну, с почином нас! Попали, командир! – радостно доложил Рамонь. Елин уже и сам видел, что попадание было хорошее – взрыва как такового не было, но нечто темневшее среди яблонь загорелось, сразу и хорошо.

– Молорик, наводчик, – ответил Елин и приказал механику: – Вась, давай потихоньку вперед.

Т-64 медленно двинулся в указанном направлении, стряхивая стволом на лобовую броню листву и ветки с деревьев. Между тем до Елина долетел звук еще нескольких, относительно недалеких пушечных выстрелов, но в его поле зрения не было никого, а значит, лупили не по ним.

– Рубин, я Агат! – возник в наушниках елинского шлемофона голос Годячко. – Я правее вас. Только что уничтожил танк противника, но вижу еще два! Двигаются в вашу сторону! Справа!

– Понял тебя, Агат! – отозвался Елин и тут же приказал Рамоню: – Наводчик, доверни правее!

– Йе! – ответил наводчик, совсем не по-уставному. Скорее это напоминало какой-то индейский или карибско-пиратский клич. Мерно загудел электропривод башни, и ствол орудия пополз вправо.

И это было вовремя. Потому что сначала справа по елинскому Т-64 два раза выстрелили. Снаряды ушли куда-то назад, с явным перелетом. И, судя по тому, что они взорвались, обсыпав корму и башню танка забарабанившими по броне комьями земли и еще бог знает чего, оба были осколочно-фугасными.

Минуту спустя справа, метрах в трехстах, обнаружилось дрожание деревьев и кустов и облака сизого, солярового дыма. А еще через полминуты из палисадника, снося собой забор и какие-то постройки, на узкую сельскую улицу выскочил пятнистый, зелено-коричнево-песочный танк довольно идиотского вида. Машина более всего напоминала нарисованный каким-то лишенным фантазии халтурщиком Т-55, которому не знающий матчасти живописец зачем-то сильно удлинил корму, пририсовал лишний, шестой, каток в ходовой части и нелепые, угловатые металлические бортовые экраны с выштамповками. Башня танка тоже напоминала аналогичную деталь Т-55, но с какими-то дополнительными листами и ящиками. Отдельным украшением башни был белый трехзначный номер и довольно крупная круглая красно-желто-фиолетовая кокарда, в данном случае живо напоминающая мишень. Собственно Елин без труда опознал в танке противника «Бизонул», он же TR-85М-1, или М-2, считающийся основным танком ВС Румынии. Порождение безумного «великорумынского танкостроительного гения» времен Чаушеску – пожалуй, самая странная в истории мирового танкостроения попытка улучшить с помощью западных деталей и агрегатов советский Т-55, в ходе которой полученный «продукт», неожиданно для румын, оказался хуже оригинала. Картинки из Интернета с этими танками и прочей румынской бронетехникой лейтенанту Елину, как и другим офицерам ВС ПМР, все время показывали на разных штабных инструктажах в дни, предшествовавшие этой войне.