Читать книгу - "Альпинист. Книга 2 - Тим Волков"

И уже казалось мне, что у существа, стоящего в нескольких десятках метров от меня, уже и вроде бы рога есть на голове, и сама голова какая-то жуткая, угловатая.

А когда существо хрипло произнесло «Андрей!» я вовсе чуть не бросился прочь. И только железная сила воли и холодный разум не дали этого сделать. Откуда существо знает мое имя? Да и голос вполне себе человеческий.

— Кто это? — крикнул я, приглядываясь.

— Это Ефим Куликов, из старшей группы.

Существо двинуло на меня. Снег на мгновение перестал лететь в лицо, ветер затих и я увидел альпиниста из «базы».

— Что вы тут делаете⁈ — спросил я, не ожидая увидеть еще кого-то.

— У меня приказ с лагеря поступил по рации — вам веревок дополнительных доставить. Вы не получали сообщение?

— Нет, — ответил я. — Непогода, сильные помехи. Только и смогли, что доложиться о прибытии на первую точку.

— Поэтому меня и отправили, — кивнул Ефим. — Молодов передал вам информацию о том, что сейчас на перевале Дикий и выше крутизна подъема слишком большая, нужно еще провесить веревок. Поэтому Молодов и направил меня к вам.

Ефим кивнул на рюкзак за его плечами.

— Взял вам веревок с запасом.

— У нас есть, — ответил я.

Ефим покачал головой.

— Этого не хватит.

Спорить не было никакого желания, поэтому я пригласил гостя в палатку.

— Как же вы тут все плотно разместились! — улыбнулся Ефим, едва вошел внутрь. — Всем добрый день!

Появление гостя удивило всех и на мгновение все затихли.

— Это… — начал я, но Генка опередил меня.

— Ефим! Я видел вас на базе. Вы какими тут судьбами? Мимо проходили?

Палатка взорвалась смехом.

— Ага, мимо! — улыбнулся Ефим. — Дай думаю, зайду, коль по пути! На самом деле я вам еще веревок принес.

Я понимал, что, скорее всего веревки — это только повод проследить ситуацию в группе. Тем более первая ночевка. Всякое может быть. Молодов, этот проницательный человек, понимал — вряд ли обо всем мы будем докладывать в лагерь. Все-таки молодежь, геройство у всех в крови играет. И Молодов не ошибся — споры и в самом деле случились и притирка характеров, — первая, но не последняя, — произошла.

Ефим пристроился с краю, коротко рассказал про веревки и вертикальные стенки. Всех это устроило. Постепенно разговоры стали плавно перетекать на отдаленные темы, не связанные с альпинизмом.

Появление нового человека в группе — хоть и временно, — как ни странно, но успокоило всех и переменило настроение людей. Костарев и Артем ожидаемо отстранились каждый в своем углу, задумались о чем-то своем. Молчали, не скандалили — и на том спасибо. Остальные ребята охотно разговорились с Ефимом, принялись угощать его чаем, кашей и всячески оказывать гостеприимство.

Ефим душевно благодарил всех, а потом, хитро подмигнув нам, шепнул:

— От Молодова еще вам привет. Есть чай?

— Полно! — ответила Марина.

— Хорошо. Давай всем по кружечке? Выпьем.

— Да мы уже… — начал Володька, но Ефим его прервал.

— Так надо. Молодов сказал угостить подарком, только чтобы никто не узнал. Просил слово с вас взять.

Стало интересно и мы с любопытством кивнули:

— Будем молчать.

— Вот и хорошо!

Ефим достал из внутреннего кармана маленькую бутылочку с янтарной жидкостью.

— Коньяк! — выдохнул Генка, первым сообразив, что это такое.

— Он самый, — кивнул Ефим. — Самый лучший, армянский. Не много, поэтому с чаем. Добавляй в котелок. И разливай всем. Захмелеть не получится, но прогреет кровь — это уж точно.

Все оживились.

— А нам разве можно? — с сомнением спросил я.

— Молодов сказал, что совсем немного можно, — ответил Ефим. — Но если считаешь, что группе нельзя, то я конечно спрячу…

— Андрей, ну ты чего? — пробурчал Генка. — Да тут только губу смазать хватит.

Я улыбнулся.

— Ладно. Чуть-чуть можно. Тем более тренер разрешил!

— Тренер плохого не посоветует! — оживился Генка.

Теперь в версии о том, что Ефим пришел сюда не только из-за веревок я уже не сомневался. Молодов мудр и опытен. Он точно знает, что нас ждет. Вот и отправил разгрузить ситуацию. Весьма вовремя кстати. Тем более что группа была не обычной, с учетом случившегося внизу. И Молодов это прекрасно понимает.

Вот ведь проницательный какой!

Генка не соврал, коньяка хватило бы и в самом деле только смочить губы. Но добавленный в горячий чай, он превратил напиток в настоящий нектар. Мы пили крепленый чай и чувствовали, как приятной теплотой жидкость разливается по телу. В голову тоже дало, но не мощно, мягкой волной, потянуло в сон.

Допив чай, и еще немного поболтав, мы улеглись.

Следующее утро выдалось хорошим. Погода утихомирилась. Мы позавтракали и принялись работать. Провесить веревки — работа тяжелая, сложная, особенно в таких условиях, как высота. Больше пяти тысяч метров, воздух разряжен. Тут просто собраться с мыслями и найти в себе силы идти сложно, а еще нужно с веревками возиться. И возиться тщательно — потому что от них много всего зависит. И в первую очередь — жизни поднимающихся.

К обеду работа была закончена.

Клим и Володька вызвались приготовить еду, остальные устало разлеглись на снегу, отдыхая. Я же решил проверить веревки еще раз, больше, что успокоиться самому и не переживать за проделанную работу.

— Разреши я с тобой? — вызвался вдруг Марк.

Я немного удивился такой инициативности, но парень пояснил:

— Сами же потом по этим веревкам пойдем. Уж лучше проверить сейчас, чем потом из снега людей доставать.

Он был прав.

— Хорошо, пошли, — кивнул я.

И мы двинули проверять веревки.

Можно было этого и не делать, ребята отработали на совесть.

— Первые пять веревок — нормально, — крикнул Марк, отходя в сторону.

Парень подошел ко мне, стер со своего лица испарину.

— Слушай, а можно вопрос?

— Давай, — кивнул я, чуть напрягшись.

— Ты какой узел вяжешь на страховку? Я просто обратил внимание, что часто делаешь «дубовый».

— Верно, — кивнул я. — Именно его и вяжу.

— А я «прусик» уважаю.

— «Прусик» хорош, но у «дубового» есть преимущества.

И я принялся с видом лектора рассказывать ему все о узлах, что узнал от Молодова, а Марк с нескрываемым любопытством слушал, хотя и сам все прекрасно знал.

— Владимир вроде тоже «дубовый» вяжет? — спросил Марк, когда я закончил.

— Да, но он любит чередовать.

— Он парень вроде нормальный? Да я интересуюсь, просто никого толком не знаю. Из другого города. А вы вроде как все вместе до этого в клуб ходили, знаете друг друга.

— Верно. Он парень нормальный.

— Вряд ли бы кого-то ледорубом оглушил бы?

Я вновь напрягся.

— Андрей, я просто переживаю. Ты пойми, я из вас толком никого не знаю, а тут такое. Я на всех на вас с опаской смотрю. Ну на тебя конечно не смотрю, по тебе сразу видно, что ты нормальный парень. А вот остальные…

— Остальные тоже нормальные, — ответил я.

— Даже Костарев и Артем?

Вопрос был с подвохом.

— Даже они, — после паузы ответил я. — Своеобразные, эмоциональные, но нормальные.

— Тогда Рудов сам себя, получается, огрел ледорубом, если все нормальные?

— Не мне судить кто из них убийца, — холодно ответил я. — Пошли вниз, скоро спуск будет.

Частью разума расспрос Марка я понимал, парень переживает. Я бы и сам переживал, окажись на его месте. Но другая моя часть напряглась. Не понравился мне этот диалог.

В лагере уже все были собраны. Пора было возвращаться вниз. Высота взята, необходимые дела сделаны, организм подготовлен. Теперь вниз. Отдыхать, чтобы потом подняться еще выше.

— Андрей, привет! — воскликнул Молодов, едва увидев нас, спускающихся с Победы. — Рад тебя видеть! Как хорошо, что все целы! Не поранились? Руки, ноги в порядке? Никаких эксцессов? ЧС? Травм? Ну вот и хорошо!

Тренер подскочил ко мне, обнял.

Усталость была неимоверной, но понимание того, что мы в базовом лагере приятно грели душу. Да и воздух тут был более обогащен кислородом, поэтому дышалось сладко.

А Молодов не унимался с расспросами.

— Что там с веревками? Провели?

Я подробно отчитался о проделанной работе. Молодов удовлетворенно кивнул:

— Не сомневался в тебе. Все сделали как нужно, как учил. Эти веревки понадобятся.

Потом, немного отведя меня в сторону, шепнул:

— Подарок мой получили от Ефима?

— Получили, — улыбнулся я. — Спасибо! Он был весьма вовремя.

— Это я по себе знаю, — кивнул Молодов и голос его стал задумчивым и немного грустным. — Первая ночевка — самая острая. Может быть все идеально. А может быть совсем все швах. Нервы на пределе, натянуты и иногда не выдерживают у ребят. Бывает, и матерые парни зубами скрипят. А молодняк — и подавно. Поэтому очень