Читать книгу - "Альпинист. Книга 2 - Тим Волков"

— Нет, Марина, ты не говоришь, ты придираешься!

— Чего это я придираюсь? Я тебе просто говорю как надо. А ты все делаешь неправильно. Мы так на Пик Победы не поднимемся — сил не хватит.

— Не нравится — вари сама! — в сердцах воскликнула Леся и швырнула ложку под ноги.

— Иди, Андрею пожалуйся, — едко ответила девушка. — Он же твой парень теперь? Хорошо устроилась. Руководителя группы отхватила.

— Да ты!..

— Девушки! Вы чего тут устроили⁈ — первым подскочил в палатку Генка, поняв, что намечается что-то не входящее в планы группы действо. — А ну прекратить!

Я тоже услышал голоса на повышенных тонах, передал рации Костареву и пошел разбираться.

— Что случилось?

— Да вот, девчонки чего-то не поделили, — кивнул Генка.

— Леся, Марина, что случилось? — спросил я, глядя на девушек.

— Вон, у нее спроси, — ответила Леся, глядя исподлобья на Марину.

И вышла из палатки.

— Марина?

— А я чего? — пожала та плечами. — Я ничего. Это она все. Нервничает чего-то. У девушек такое бывает, раз в месяц. Наверное, из-за этого. Не обращайте внимание.

Генка, смутившись, молча вышел. Я последовал за ним.

Подойдя к Лесе, я шепнул:

— Что случилось?

— Мне-то откуда знать? — сомкнув руки на груди, ответила Леся. — Эта мегера первая начала. То солю я мало, то концентрат сыплю не так. Чего она придирается ко мне? Не нравится — пусть сама готовит!

— Ладно, остынь. Возьми себя в руки.

— Да я уже в порядке, — кивнула Леся. — Но обратно не ставь меня готовить с ней. Пусть вон лучше Генка ей помогает, или кто-то другой.

Однако помощи не потребовалось. Марина вышла из палатки, принялась стучать вилкой по алюминиевой кружке, приговаривая:

— Ужин! Все на ужин!

Парни обрадовалось. После сложного и холодного дня всем хотелось хлебнуть горяченького.

— Ладно, успокаивайся. Сейчас не время ссориться и устраивать разборки. Все в порядке? — осторожно спросил я у Леси.

Та кивнула.

— Да, я в норме. Пошли, нужно поесть.

Вечер был вполне хорошим. Мы поели каши, выпили по несколько стаканов горячего сладкого чая. Разместились все в одной палатке. Ощущая, как становится тепло от еды и как тянет в сон, начали млеть. И лишь Генка все никак не мог угомониться, травил анекдоты.

— Досталась по наследству одному альпинисту каска от его погибшего товарища. Надел он эту каску, полез на гору. Вдруг слышит голос: «Шаг влево!» Сделал. В ту же секунду мимо проносится огромный камень. Вот везуха! Идет дальше. Вдруг опять голос: «Шаг вправо!». Отскочил. Лавина прошла. «С такой каской в любые горы можно ходить!». Идет дальше. Опять слышит: «Повесь меня на куст!». Тот повесил. Тут же камнепад сходит, альпинист падает, разбивается. Каска, сидя на кусте, говорит: «Ну вот, вроде опять цела осталась!».

— Анекдот с бородой, Геннадий! — проворчала Марина.

— Зато смешной! — ответил тот. — А еще знаю про горного короля и ночной горшок.

— Нет уж, на сегодня хватит! — ответила девушка.

— Пора и в самом деле отдыхать, — согласился я.

Остальные, давя зевоту, тоже поддержали меня. Мы начали укладываться. Ощущался легкий трепет — все-таки первая ночевка на Победе, в лагере. Не базовом, не в нулевом. А первом на маршруте.

— Ребята, — подал вдруг голос Генка. — Не сочтите за глупость, но у меня есть предложение.

— Какое? — спросил я.

Генка мялся, не зная, как подойти к делу. Потом, получив от Володьки тычок локтем, сказал:

— Давайте все ледорубы наружу подальше вынесем? За палатку. Так, на всякий случай.

Я хотел спросить зачем, но быстро догадался. Пауза повисла в палатке. Нехорошая пауза. Вопрос был щепетильным. А еще он заставил вспомнить все, что произошло там, внизу.

— Просто… ребят, ну не заставляйте меня это вслух произносить!

— Что произносить? — проворчал Артем, ворочаясь в своем спальнике и пытаясь улечься удобней.

— Ты что, и вправду не понимаешь? — спросил Генка, глядя на парня.

— Чего ты пристал со своими вопросами? — пробурчал Артем. — То какие-то странные предложения вносишь, то потом еще более странно ведешь себя. Ледорубы зачем далеко выносить? Чтобы потерять их? Без ледоруба остаться на высоте — это верная погибель. Да и к тому же некоторые ледорубы и вовсе задействованы. Мой вот, например, для растяжки палатки использовали.

— Ты ведь притворяешься, да? — спросил Генка, пристально глядя на парня. — Ведь притворяешься? Ты ведь не настолько болван в самом деле?

— Ты чего меня болваном обозвал? — обиделся парень.

И я понял, что время, проведенное в лагере для «притирки», прошло впустую. Не притерлись. А может быть, и сказалась ситуация на базовом лагере, выбившая у всех из-под ног почву. Вот теперь так и реагируют, в штыки друг дружку воспринимают.

— А кто ты? — продолжал Генка. — Посуди сам, кто ты, если хочешь ночевать в одной палатке с тем, кто убил Рудова ледорубом.

Повисла пауза.

— Генка, — прошипел я.

— А что, разве я не прав?

— Давай ты хоть немного помолчишь?

— Помолчать я могу, без проблем. Но вот ночевать в палатке, где совсем рядом ледорубы лежат — только руку высуни наружу, — желания никакого у меня нет.

— Андрей, ты не обижайся, но я согласен с Генкой, — внезапно произнес Володька.

— А я согласна с Андреем, — поддержала меня Леся. — Ледорубы может занести снегом, потеряем — не найдем. Их нужно при себе держать.

— Ну конечно, еще бы ты не была согласна с Андреем! — ядовито произнесла Марина.

— А ты помолчи! — прошипела Леся.

— Сама молчи!

— Ребята, ну вы чего? — попытался утихомирить всех Марк, но его даже слушать не стали.

— Марина, а ты чего дерзить стала? — спросил ее Клим. — Ты думаешь, тебе одной тяжело? Я вот тоже не в своей тарелке, но молчу же.

— Чего ты не в своей тарелке? — спросила девушка.

— А потому что могу прямо сейчас с убийцей разговаривать. Или кашу есть из одного котелка. Или лежать бок о бок.

— Ты чего, хочешь сказать, что я убийца⁈ — возмутился Володька, лежащий рядом.

— Я не хочу сказать этого, но мало ли…

— Да ты совсем берега попутал! Я тебе сейчас…

— А ну тихо! — не выдержал я. — Прекратить базар! Ребята, вы чего? Нельзя сейчас раздоры устраивать. В сыщиков тут не играть, про убийство даже не заикаться! Не ваше это дело. Расследование ведется.

— Уже провели, — ехидно заметил Артем. — Известно кто Рудова оприходовал.

И глянул на Костарева.

— Да я тебя сейчас голыми руками отделаю! — не остался тот в стороне.

— Слышали⁈ — взвизгнул Артем. — Он мне угрожает! Убийством угрожает! Я не буду тут ночевать! И ледоруб свой точно не отдам. В руках буду сжимать. Пусть только кто-то подойдет ко мне — живо желание отобью!

— А ну замолкли все! — не вытерпел я.

И прибавил пару крепких слов. Это подействовало, все притихли.

— Еще кто-то что-то скажет — пойдет вторую палатку ставить. Есть желание?

Желания выходить на холод и возиться в снегу ни у кого не было. Эта палатка была уже прогрета, а ждать, когда вторая прогреется от примуса, пришлось бы долго.

— Не хотите оставлять рядом с палаткой ледорубы, поступим иначе — свяжем их веревкой и отнесем подальше. Второй конец веревки привяжем к палатке, чтобы в случае, если будет метель, мы смогли найти инструмент. Всех все устраивает?

Все промолчали.

— Значит так и сделаем.

— Я помогу, — подскочил Клим.

Оделся он быстрей, похватал ледорубы и выскочил на улицу. Я натянул шапку и последовал за ним.

Снаружи было холодно. Было уже темно, но блеклый свет луны и звезд, рассеиваясь в атмосфере, мягко подсвечивал белый снег, создавая причудливый вид — черное небо и сероватый ландшафт вокруг. Казалось, что я нахожусь совсем на другой планете. Погода стояла плохая, свистел ветер, трепал палатку и швырял в лицо снег.

— Клим! — крикнул я, и возглас мой подхватил ветер и унес прочь.

Парня нигде видно не было. На мгновение кольнуло неприятное чувство — а что, если Генку сбил с ног ветер и потащил прочь?

— Клим…

Я повернулся в другую сторону и крик мой застрял в глотке. Было от чего.

Сквозь серую мглу проглядывался силуэт незнакомца. Это точно был не Клим.

Глава 20

Соль

Перевал Дикий, где мы сегодня собирались заночевать, оправдывал свое название во всех смыслах. Дикий он по погоде, по сложности восхождения, по сюрпризам. Особенно по сюрпризам. И видимо «посчастливилось» мне встретить одни такой сюрприз прямо сейчас. Я смотрел на силуэт, не отводя взгляда и даже боясь дышать — вдруг это существо услышит мое дыхание?

Впрочем, существо уже давно заметило меня.

Снег хлестал по лицу, застилая обзор, от чего фантазия разыгралась еще пуще.