Читать книгу - "Изгой - Илья Безродный"

сосредоточенная на своём заклинании, даже не успела понять, откуда пришла беда. Снаряд вошел ей между лопаток. Она вскрикнула, коротко и обречённо, и упала на колени, а потом и навзничь, в траву. Молнии на её посохе погасли.

Танк, услышав крик напарницы, обернулся. В его глазах, шок, смятение, гнев. Он на миг отвлёкся от медведя. И этого мига хватило. Я выскочил на берег, не стал бить по щиту. Вместо этого, используя весь свой вес и инерцию, ворвался внутрь его защиты, плечом врезавшись в край щита, отбрасывая его в сторону. Огромная железная стенка беспомощно отъехала, открывая корпус воина в тяжёлых, но не закрывающих всё латах. Всё-таки не зря я, упорным трудом силу качал.

Ещё один выстрел. Стрела впилась парню в лицо, прямо под забрало. Он даже не вскрикнул, просто рухнул навзничь, тяжёлый, с грохотом железа. Тела начали растворяться, оставляя после себя лишь легкий дымок и два аккуратных мешочка на траве.

Тишина. Только тяжёлое дыхание медвежонка и шум ручья. Он смотрел на нас, уставший, израненный, с полоской здоровья вполовину.

— Ну вот, — сказала Настя, спускаясь к воде. — Теперь фармим. Только сначала этого разберём.

Фармили мы очень долго. Медведей, в отличие от стайных волчат, гораздо меньше, и бродили они поодиночке, редко пересекаясь друг с другом. Это делало фарм одновременно проще и мучительнее. Проще, потому что в большую, относительно медлительную цель Настя попадала почти не целясь. Свист, смачный вход стрелы, и очередной бурый зверь с ревом разворачивался к нам, начиная свою недолгую атаку.

А для меня… ну, ничего страшного. Всего-то заживо ели и рвали. Мелочь. Я мужик. Вытерплю.

Очередной медведь, получив стрелу в плечо, с коротким рыком набрасывался. Его лапа с когтями, будто пятью тупыми кинжалами, впивалась мне в бок, рвя мантию и кожу под ней. -89. Боль заставляла вздрогнуть всё тело. Я хрипел, впивался пальцами в его густую шерсть, чтобы удержать эту тушу подальше от горла, и тут же шлёпал свободной ладонью на кровавые полосы. Зелёное сияние зашивало плоть, но боль никуда не уходила, лишь притуплялась на секунду до следующего удара.

Настя тем временем спокойно перезаряжалась, целясь в уязвимое место: глаз, пасть, уже существующую рану. Спокое, чистое, безболезненное занятие. Моё, грязное, кровавое и бесконечно повторяющиеся. Я стал живым щитом, вечно регенерирующим месивом из плоти и боли, которое не давало зверю добраться до хрупкой лучницы.

— Держи его, не дёргайся! — командовала она, выпуская стрелу, которая с хрустом ломала медвежье ребро.

— Стараюсь… — выдавливал я сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как челюсть зверя смыкается на моём предплечье.

Опыт капал мелко, по сотне за штуку. Мучительно медленно. Каждый медведь был отдельным испытанием на прочность, маленькой пыткой, которую нужно пережить, залить маной и двинуться к следующей. Но вытерпел. Потому что цель, последний босс, пятый фрагмент коллекции, уже маячила где-то впереди, в самых тёмных дебрях этого цифрового леса. Вроде какая-то мелочь, но человеческое любопытство страшная штука.

Убив девяносто девятую штуку, проверили запасы. Зелья маны, здоровья, всё на месте.

Начали.

Лес содрогнулся. Не метафорически, земля под ногами поплыла, с верхушек елей посыпалась хвоя. Из чащи, ломая вековые стволы как спички, выползло Оно. Не медведь. Чучело. Гора мха, коры и спутанной шерсти, с горящими углями глаз. Над ним пульсирующая полоса: 10000/10000 HP.

— Ты шутишь, — плоским голосом констатировала Настя.

Его лапа, размером с телегу, пришла откуда-то сверху, будто обрушилась целая скала. Я даже боли не почувствовал. Только мгновенный, абсолютный переход, от осознания себя на ногах к бесплотному наблюдению за тем, как моё тело, разорванное пополам, растворяется в цифровой пыли. Потом, хруст костей и короткий вскрик Насти. Тишина.

Я материализовался в нашем сарае, в клубах синего дыма. Рядом, чуть позже, возникла Настя, с таким же окаменевшим от ярости лицом. Перед нами, прижавшись к стеллажу с колбами, стояла бледная, испуганная Аня.

Ни слова не сказав друг другу, развернулись и пошли обратно. Бегом. Вещи, выпавшие при смерти, остаются в мире несколько минут. Пока не пропали. Мы мчались по знакомым тропам, обгоняя собственное унижение. На опушке у ручья ещё лежали аккуратные мешочки: моя мантия, её лук, разная мелочь. Чучело, выполнив свою работу, исчезло, будто его и не было.

Последний босс самый сложный…. мда. Не легко будет победить.

— Какой план дальше? — спросила Настя, одевая потерянную броню.

Я смотрел на свои руки, ещё помнившие призрачное ощущение разрыва.

— Ну, его мы убить пока не можем. Вообще. Так что… снова тренироваться. Убивать игроков. Копить лут. Качать профессии. Всё сначала. Только теперь зная, что в конце леса ждёт это. Эх… — вырвался у меня одинокий, короткий выдох, в котором смешались досада, горечь, и пустота после поражения, которое даже не оставило права на злость. Только на дальнейшую тяжёлую, рутинную работу. Настя молча кивнула, снимая лук с плеча. План до безумия прост, вместе с этим скучен. Типичный гринд, который есть во всех играх.

Пришли к Ане. Она вздрогнула, увидев наши обречённые лица.

— Сделай кучу зелий, — сказал я, даже не присаживаясь. — Выносливости и маны. Самых сильных, какие можешь. Много. Нам для тренировки надо. Последнего босса… не осилили…

Аня лишь быстро закивала, её пальцы уже потянулись к полкам с ингредиентами. Страх в её глазах сменился сосредоточенной работой.

Настя сгоняла на рынок в другую деревню и притащила самую жёсткую тетиву, какую смогла найти. Теперь кряхтит, пытаясь согнуть её руками, перестаралась. Бедной Ане приказали делать не только зелья, но и концентрированный яд для смазки наконечников. Девочка молча кивала, перемешивая в котле липкие, дурно пахнущие субстанции, её плечи были ссутулены от бесконечной работы. Она, наверное, ужасно устала.

У меня же всё ещё проще, хоть и в тысячу раз больнее. Логика такова: пережить атаку медведя невозможно. ХП качать бесполезно, из-за его слишком большого урона. Оставалось одно, не попадаться. Поэтому я бегал. Туда-сюда, по кругу, зигзагами между соснами, пока лёгкие не горели огнём, а ноги не становились ватными. Когда мышцы начинали кричать от боли, то просто заливал их целительной магией и бежал дальше. Выносливость это не восстанавливает, но зато избавляет от боли. Когда надоедало, шёл к огромному, вековому дубу на окраине лагеря. У него целых 15000 HP. Я бил по нему. Раз за разом. Кулаками, локтями, коленями. Древесина трескалась, костяшки стирались в кровь, но с каждым днём цифры над стволом -0, -1, -2, становились чуть больше.

Игроков решили временно не трогать. Арифметика проста: до нового, семнадцатого уровня мне нужно было 16 тысяч единиц опыта. С каждого