Читать книгу - "Новая прошивка императора II - Николай Бутримовский"

и вскоре на палубе «Штандарта» раздался звон бокалов.

— Виват, господа, — громко сказал я. — Нам ещё требуется многое сделать, но ныне у нас несомненный успех.

— Стройка предстоит большая, как в Либаве. — Ехидно заметил Витте.

— Места там действительно неудобные, — кивнул я. — Но думаю, что наши военные и морские инженеры справятся. Не так ли, господа? По крайней мере, намыть и отсыпать молы проще, чем долбить скалу в Либаве.

Мой вопрос был адресован прихваченным в составе делегации секретарям Особого Высочайшего Совещания Григоровичу и Редигеру.

— Так точно, ваше императорское величество. Скалы дадут прочное основание и защиту погребов. — Согласился со мной Редигер, а следом его поддержал и Григорович.

— На берегу нам нужно будет построить бронебашенную батарею с крупнокалиберными орудиями, этакий аналог сухопутного броненосца. А вокруг них укрепрайон. — Я предупреждающе выставил руку в сторону готовящегося что-то возражать Витте. — И это будет дешевле, чем решать проблемы обороны всего черноморского побережья…

Распив шампанское, мы спустились в салон, где военные и моряки, входящие в делегацию, не преминули воспользоваться моментом и в очередной раз разложили на столе карту. Вся наша компания разбилась на группы, а я уединился с Витте, Игнатьевым и его товарищем Шишкиным.

— Господа! Имея столь впечатляющий внешнеполитический успех, я намерен закрепить его идеологически. Вот скажите мне — зачем России министерство иностранных дел?

Мои собеседники зависли от провокационного вопроса.

— Вот! Ответа у вас нет. Я не считаю необходимым, чтобы вы, граф, и сотрудники вашего министерства занимались какими-то там иностранными делами, вы должны заниматься делами империи. Я намерен вернуть пост канцлера Российской империи, а министерство преобразовать в государственную канцелярию.

«Вот так-то… Давно хотел это сделать…»

Витте закашлялся и поставил бокал с шампанским на ближайший стол.

— Но ваше величество! А как же мой комитет? Как мне управлять делами государства?..

— Я не меняю полномочия главы комитета министров, Сергей Юльевич. Но меняю идеологическую составляющую вашей работы. Отныне государственный канцлер будет обладать полномочиями товарища председателя комитета министров.

— Имело бы смысл, ваше императорское величество, завершить реформу и ввести в империи настоящее правительство. — Медленно и по слогам произнёс Витте.

Повисла пауза… В стороне о чём-то азартно спорили военные, жеманно хихикали дамы из сопровождения Аликс…

А вопрос Витте поднял серьёзный. Ведь до сих пор правительства в современном для меня понимании в России не существовало! Министры и всякие главноуправляющие были, и даже главный начальник над ними вроде бы имелся — а правительства не было. Дело здесь было в том, что главой государства был самодержец, а все министры действовали независимо друг от друга и работали напрямую с императором. Нет, конечно же, комитет тоже делал полезное — он был своего рода совещательным органом, решавшим, точнее, готовящим аналитические материалы для царя по межведомственным или экстраординарным вопросам и прочей текучке…

Естественно, властолюбивому и Витте такое положение дел не нравилось — он находился на своём посту лишь благодаря тому, что совмещал его с должностью министра финансов, который и давал ему настоящую власть. И сейчас он, будучи недовольным продвижением Игнатьева, обострил вопрос.

— А знаете, Сергей Юльевич… — наконец прервал молчание я. — У меня нет причин с вами не соглашаться. Создание полноценного правительства — закономерный итог проводимых преобразований. Когда вы сможете подготовить соответствующий законодательный акт?

— В ближайшее время, государь, — просиял Витте.

— Но учтите — будут обязательные условия. Первое вам уже известно — в состав правительства должна войти государственная канцелярия, которая формируется на базе МИД. Дела в России могут быть только своими собственными! Канцлер будет первым товарищем председателя правительства, а военный и морской министры через Особое Высочайшее Совещание подчиняются напрямую верховному главнокомандующему. То есть мне.

— Я всё понял, государь, — кивнул новоиспечённый господин кандидат в председатели правительства Российской империи…

Возвращение в Севастополь принесло ожидаемый ворох новостей и докладов. Флаг над Анатолийской базой был уже поднят, а капитан первого ранга Мартыно успел дать торжественный обед служащим французской концессии, османским дипломатам и какому-то местному не то бею, не то паше… И, как водится, газеты по всему миру практически моментально вышли с новостями о новой силовой конфигурации в зоне проливов…

Дипломатические каналы ожидаемо взорвались валом переписки — Солсбери, Фор, австрийский поляк граф Голуховский[110]… Даже североамериканский госсекретарь Олни и тот прислал нечто невнятное. Игнатьев сжал зубы и ринулся в дипломатические бои — мы с ним решили, что мне стоит пока уйти в тень, до подготовки нашей дипломатией некоей почвы для дальнейших переговоров на высоком уровне.

А новости продолжали поступать.

К сожалению Попов, даже с моей помощью, уже не мог опередить Маркони в подаче заявок в европейские страны, и я попробовал помешать конкуренту хотя бы в технике, но не удалось. Несмотря на попытки наших заграничных агентов притормозить работу, настырный итальянец Маркони провёл-таки в Англии публичную демонстрацию своего изобретения, передав радиограмму на три километра[111].

Но это было хоть и неприятно, но где-то вдалеке… А вот в России по всей стране начались студенческие волнения разной степени интенсивности — вернувшиеся с каникул студиозусы с энтузиазмом восприняли происходящие в государстве изменения и решили внести в них свою лепту…

Интерлюдия XIV

Пётр

— И всё же не верится в происходящее, словно сон какой-то, — Сказал Пётр, разглядывая в морской бинокль противоположный берег Босфора. — Вон там, смотрите, второй маяк. Когда-то они светили англичанам и французам.

— То-то эти месье так кривятся, — заметил переведённый в полк морской пехоты уже перед самой погрузкой роты на корабли корнет Шишов. — И поделом… Надо бы ещё им морды подправить.

— А вот наш-то словно в воду глядел, — кивнул Пётр на ротного.

Услышав разговор, стоявший у самой кромки прибоя, Чернов повернулся и сказал:

— Глядел, да не совсем туда… Признаться, такого я не ожидал — думал, мы на штурм Царьграда пойдём. А здесь… Надо же — мирно встали на Босфоре! Думал, что кровь проливать будем, но вместо неё теперь вёдра пота уйдут, пока здесь полевые укрепления выстроим! Хотя вы, Арсений Михайлович, правы. Для начала можно и морды лягушатникам набить за Крым…

Глава XIV

— Пылкая юность не знает полумер. — В задумчивости пробормотал