Читать книгу - "Пространство мертвых дорог - Уильям Сьюард Берроуз"

Полковник Саттон-Смит – преуспевающий археолог-любитель, который пытается доказать связь между египетскими и майянскими иероглифами. Он опубликовал несколько книг и ряд статей. Одновременно он является высокопоставленным офицером британской разведки. Он посетил Америку, пытаясь установить связь между «народом земляных насыпей» в Иллинойсе и древними цивилизациями Мексики. С этой целью он провел несколько недель в библиотеке Смитсонианского института[47]в Вашингтоне – идеальное место для того, чтобы обмениваться донесениями с агентами. Он вращался в столичном обществе, выведывая, как поведет себя Америка в случае войны в Европе и каков военный потенциал США. Для полевой же работы он избрал в качестве базы небольшой городок в Западном Иллинойсе, именуемый Джонсонвиль.

Далее следуют отрывки из шифрованного дневника, который вел полковник.

17 СЕНТЯБРЯ 1908 г. Великолепная ясная погода, в хрустком воздухе веет осенью, листья только-только начали окрашиваться в яркие краски. Редко мне доводилось видеть пейзаж более очаровательный, более изобилующий потоками и водоемами. Сам по себе городок, равно как и его обыватели, весьма типичен для американского Среднего Запада. Двое босоногих мальчишек в поношенных соломенных шляпах прошли мимо меня сегодня утром по улице, распевая: «Старая свинья прошлой весною застряла в ограде…»

Прелестное зрелище, к тому же quelles derruiras mon cher[48]. В полдень я зашел в гостиницу пропустить рюмочку. Бармен рассказывал анекдот про фермера, который плеснул немного виски в стакан молока своей больной жене. Так вот, жена отпивает добрый глоток и говорит: «Арч, какая хорошая корова, не режь ее ни в коем случае!» И псе от души хохочут. Даже чересчур от души. Ранним вечером обыватели прогуливаются по улице…

– Привет, Док! Скольких сегодня на тот свет отправили?

– И вам привет, Пастор!

Хрюканье свиней и кваканье лягушек далеко разносятся в вечернем воздухе. Женщины с веранд кричат своим супругам:

– Эй, поспешай, а не то ужин остынет… Возвращаюсь в гостиницу на вечерний коктейль. Бармен рассказывает тот же самый анекдот, и все смеются так же громко, хотя некоторых посетителей я помню еще с утра. То ли мне чудится, то ли Джонсонвиль и на самом деле чересчур типичен? И почему у всех женщин здесь такие большие ноги? Завтра попытаюсь нанять несколько местных жителей рабочими на раскопки. Боже мой, какие они все увальни! В маленьких городках наподобие этого надо действовать крайне осмотрительно.

18 СЕНТЯБРЯ 1908 г. С наймом дела идут плохо. Пришла пора убирать урожай – вот в чем загвоздка. Но я встретил местного фермера, который показал мне несколько изделий, найденных им около одной насыпи. Старый зануда, однако, время от времени задавал весьма острые вопросы. Хмм. Еще он сказал, что с радостью пошлет одного из своих сыновей показать мне место находки.

Парнишке оказалось лет семнадцать – у нею прыщавая рожица и широкая улыбка. Он показал мне в поле место, где находил наконечники стрел, а затем мы взобрались на вершину насыпи. Я взял с собой пару сандвичей и бутылку пива – все это мы разделили на двоих. Вскоре сделалось совершенно очевидно, что парнишка предлагает свое тело – так откровенно он потирал у себя в паху и скалился. Когда я расстегнул его ширинку, орудие страсти выпрыгнуло оттуда, сверкая, словно устрица, жемчужной каплей на самом своем кончике – ах, просто объеденье! Кто мог бы ожидать, что сможет предаться подобным утехам в этой американской глуши? Я дал ему серебряный доллар, который вроде бы немало его порадовал. Завтра мы встретимся снова.

Возвращаюсь в город. Бармен опять рассказывает тот же самый анекдот. Одни и те же фразы вертятся у меня в голове. Арч, какая хорошая корова, не режь ее ни в коем случае! Старая свинья прошлой весною застряла в ограде. Привет, Док! Сколькерых сегодня на тот свет отправили? Эй, поспешай, а не то ужин остынет. Что-то во всем этом есть очень странное. К тому же у меня постоянно ощущение, что за мной следят. Разумеется, в маленьком городе любой приезжий вызывает любопытство. Но здесь скрывается что-то большее. Холодные оценивающие взгляды, которые ловишь уголком глаза – стоит только отвернуться, и выражение их лиц сразу же меняется. Возможно, это просто профессиональная подозрительность, но я занимаюсь разведкой достаточно давно, чтобы чувствовать, когда я под колпаком.

19 СЕНТЯБРЯ 1908 г. Сегодня Джон поджидал меня возле своей фермы, которая расположена в миле от города. Он был одет в голубые джинсы, мягкие кожаные сапожки, явно ручной выработки, голубую рубашку и имел при себе просторный заплечный мешок на лямке. На поясе у него висели револьвер в кобуре и нож. Я заметил, что рукоятка револьвера из полированного орехового дерева была подогнана ему по руке.

– Глядишь, вдруг белка попадется…

Он повел меня к другой насыпи, расположенной в паре миль от места нашей встречи… Местность представляла собой широколиственный лес, который пересекали многочисленные ручьи и речушки. Я разглядел окуней, судаков и сомов в, чистых голубых бочагах.

– Кажись, я знаю, где копать нужно, – сказал он мне.

Ровно на середине насыпи находилось открытое место, которое действительно очень напоминало индейское кладбище. Мы начали копать по очереди, и на глубине пяти футов лопата проломила гнилое дерево, и нашим глазам предстал улыбающийся череп, рот которого был полон золотых зубов.

– Срань Господня, это же тетушка Сара! – воскликнул Джон. – Это ее зубы!

Мы поспешно засыпали яму, прихлопали лопатой землю и написали на ней черенком:

ПРОСЬБА НЕ КОПАТЬ

Затем Джон повернулся ко мне, открыл рот, выставил вперёд зубы и расплющил нос, продемонстрировав весьма убедительное изображение мертвеца. Это было ужасно комично, и мы оба не смогли удержаться от смеха.

– Идем на самую макушку. Там плоский камень вроде алтаря. Кое-кто болтает, что там людей в жертву приносили.

Алтарь состоял из больших блоков известняка, тщательно подогнанных друг к другу. Один камень был сдвинут в сторону стволом гигантского дуба, росшего рядом и придававшего всему месту мрачноватый и сумрачный характер.

В тот же самый момент меня охватило неудержимое возбуждение, и мы оба начали срывать с себя одежду. На этот раз мы занялись, дорогуша, восточными забавами… Так полковник именует анальный секс! Джон извлек откуда-то компас и положил меня на алтарь лицом к северу. Я понял, что он намеревается исполнить некий магический ритуал. Я не испытывал ничего столь утонченного с тех пор, как занимался тем же самым с нубийским проводником на вершине пирамиды Хеопса. Я заливал потоками семени камни, скалы и деревья. На обратном пути, уже под вечер, Джон остановил меня жестом и вперился внимательным взглядом в крону хурмового дерева. Я ничего там особенного не заметил. Затем револьвер прыгнул ему в руку. Он выстрелил, сжимая оружие обеими руками. Белка упала с ветви с пробитой головой к его ногам. Я хорошо запомнил лицо Джона в момент выстрела. Все черты его вдруг стали по-звериному резко очерченными, как будто он постарел и ожесточился в одно мгновение… А затем, напевая «Старая свинья прошлой весною застряла в ограде», он опытными движениями освежевал и разделал зверька.