Читать книгу - "Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин"

считался самым прогрессивным! Остальные были ещё хуже, если ты понимаешь, о чём я. Одна старуха, Ирэн, например, на полном серьёзе предлагала запретить смеяться после захода солнца, «чтобы злых духов не привлекать». Такая вот петрушка, блин, хоть стой, хоть падай!

И с такими вот людьми судьба меня свела работать.

Но старпёры, надо отдать им должное, отлично умели поддерживать статус-кво. Это да, тут не поспоришь.

Деревня до меня не развалилась в труху, жратва какая-никакая всегда имелась, и на том спасибо. Но на этом их таланты, похоже, и заканчивались, причём резко, как обрыв на дороге.

И хотя я стал настоящим Избранником деревни, фигурой, по местным понятиям, почти сакральной, и они вроде как мне даже симпатизировали, по крайней мере на словах и с подобострастными ужимками, частенько я ловил себя на мысли, что они разговаривают со мной, как с пацаном несмышлёным, желторотым птенцом.

Мол, «молодой ещё, жизни не знаешь, вот поживёшь с наше, тогда поймёшь». Не объяснять же им, что по прошлой жизни я тоже старикан, только не такой тугой, как они. Мне же сейчас уже хорошо так за семьдесят, просто божественная магия сбросила возраст моего тела до крепких двадцати пяти.

Одна из старейшин, бабка по имени Агата, с лицом, похожим на печёное яблоко, и голосом скрипучим, как несмазанная телега, вообще имела наглость как-то заявить, глядя на меня свысока, будто я у неё милостыню прошу: — Ты, милок, не кипятись, я, скорее всего, ещё и твоё правление переживу, вот увидишь.

Самодовольство, вот как называлась их главная игра, и они в неё играли просто виртуозно, мать их так и эдак. Как будто всю жизнь только этим и занимались: сидели на попе ровно, грели кости на солнышке и кичились своей древностью, словно она сама по себе являлась достижением вселенского масштаба.

Но главный геморрой, просто вишенка на прокисшем торте всей этой, так сказать, системы управления, заключался в том, что решения старейшины должны были принимать единогласно. Едино-глас-но! Фига себе⁈

Я когда такое впервые услышал, думал, ослышался.

Натуральная геронтократия, власть старейшин в самом её махровом, первобытном виде, как в каком-нибудь племени из учебника по истории каменного века.

Я, конечно, читал про такое на Земле, мол, «совет старейшин», «мудрость веков», «коллективный разум», все дела, но чтоб вживую столкнуться… М-да, реальность оказалась куда прозаичнее и, честно говоря, тупее.

Один голос «против» — и всё, привет! Любая моя инициатива, любая попытка хоть что-то сдвинуть с мёртвой точки летела коту под хвост, в тартарары, к такой-то матери.

Если у Якова с утра желчь разлилась или, скажем, у старухи Ирэн, той самой, что смех запретить хотела, особенно хреновое настроение, мигрень там замучила, не знаю, ревматизм прихватил, или просто муха не та на нос села, то любой мой самый распрекрасный законопроект хоть об изменении Налогообложения в сторону снижения для стимуляции производства, хоть о постройке новой Лесопилки для увеличения экспорта, мог быть зарублен на корню.

Просто потому, что настроения нет.

И что хуже всего, если совет отклонял какое-то предложение, мне приходилось ждать три месяца, целый, блин, квартал по меркам моего прошлого бизнеса!

Целый квартал упущенных возможностей и простоя, прежде чем я мог снова вынести его на рассмотрение. Ну не издевательство ли? Работать в таких условиях это как пытаться построить современный завод, имея из инструментов только ржавую лопату, моток верёвки и такой вот «совет директоров», который больше напоминал клуб по интересам для тех, кому за восемьдесят.

Так каким же, спрашивается, макаром, каким таким чудом я собирался убедить этих динозавров, этих аксакалов хреновых, этих живых ископаемых, дать добро на смену правительства?

На настоящую, мать её, реформу, а не косметический ремонт фасада, за которым всё та же гниль?

Первый шаг в любом мёртвом «проекте», как говаривал мой старый зам по безопасности ещё в «Эоле», это определить круг лиц, на которых можно стопроцентно опереться. Тех, кто поддержит тебя, как говорится, «без обиняков», без всяких «но» и «если».

И такая у меня была! Ольга, старейшина, которая к этому моменту стала мне практически названной бабушкой. Женщина суровая с виду, но с добрым сердцем, которое она, правда, не каждому открывала. Частенько заявлялась ко мне в мою «контору», так я называл свой скромный кабинет в Администрации, с пирожками собственной выпечки. Ароматными, с пылу с жару, то с капустой, то с грибами.

Всё выспрашивала, не нужно ли чего её «внучку»-Владыке, не обижает ли кто. Она всегда голосовала за мои предложения вообще без вопросов, какая бы ситуация ни складывалась, даже если остальные смотрели на меня волками. Такая лояльность, конечно, не на пустом месте возникла, я не настолько наивен. Мне удалось капитально улучшить её жилищные условия с помощью плана строительства коммунального жилья, ну, типа многоквартирных домов по-местному, с общими удобствами и даже небольшими огородиками. Моё нововведение разом покончило с многолетней тоской и изоляцией, которые её донимали. Представляешь, сидела бабка одна в своей ветхой, покосившейся избушке, где ветер гулял по щелям, а тут и тёплый домик, и соседи, с кем можно словом перемолвиться, и какая-никакая движуха во дворе. Конечно, как ей не быть за всё это благодарной? И такая благодарность служила куда надёжнее любых политических убеждений.

У Ольги имелись подружки в совете, это точно, пару раз сам видел, как они шушукались после заседаний, но я сильно сомневался, что она сможет как-то серьёзно на них повлиять, продавить нужное мне решение. Для старых кляч, уж простите за мой французский, их место в совете являлось единственной отрадой, единственным способом почувствовать себя значимыми, вершительницами людских судеб, пусть даже в масштабах одной деревни. Отнять это у них всё равно что объявить войну, враждебное поглощение, так сказать, со всеми вытекающими последствиями в виде саботажа и закулисных интриг. К счастью, в «недружественных слияниях и поглощениях» я поднаторел ещё со времён своей бурной молодости в ЗАО «Эол», когда мы отжимали конкурентов по всей стране. Собаку, как говорится, съел, и не одну.

У каждого есть своя цена, своя слабость, свой «крючок», за который можно подцепить, продавив нужное решение. Мне просто оставалось выяснить, на что клюнет каждый из этих старейшин. Какой «золотой парашют», «опцион» или просто тёплое местечко им предложить, чтобы они свалили по-хорошему.

Но в одиночку провернуть такую операцию, такую многоходовочку, просто нереально. Тут необходим тонкий подход, разведка, сбор информации, а значит, мне понадобится привлечь помощь со стороны. Нужен верный человек, кому я мог бы доверить шпионить за