Читать книгу - "За гранью - Василий Седой"

голове. Теперь мне стала понятна реакция организма на даже несильные встряски. Что-то подобное я в прошлом мире вылечил у своей Насти. Не точь в точь, но это не так важно.

У меня сейчас просматривалась клякса в энергосистеме, только-только пустившая тысячи тончайших отростков, которые ещё не опутали голову полностью, но проросли довольно значительно. Даже не особо разбираясь в природе этого образования, я понял, что справиться с болезнью нахрапом не получится, и самое главное, я осознал: на самом деле у меня нет обещанного Афродитой года. Если не решу проблему в ближайшее время, опухоль вскоре уже не позволит мне что-либо сделать. Уже понятно, что случай запущенный, и времени у меня не осталось.

Пока я занимался самодиагностикой, в реале шло другое кино, за которым я не забывал подглядывать краем глаза.

Стоило мне свалиться и потерять сознание, как сидевший за столом вызверился на ударившего меня бойца.

— Ты что сделал, придурок? Нахрена ты его бил?

— Да не бил я его, затрещину выписал, чтобы простимулировать малость, от такого даже ребёнок не почешется.

— Не почешется, — передразнил его первый. — Воду тащи, будем приводить его в порядок.

Похоже, вода была где-то рядом, потому что уже через пару минут на голову мне вылили приличный ковш. Естественно, я никак на это не отреагировал и с интересом наблюдал, что будет дальше. Не дурак же я в самом деле так быстро приходить в себя, пусть понервничают. А чтобы не сидеть без дела, я развернул покрывало, на размеры которого даже смотреть было грустно, и начал по очереди тянуть энергию из этих троих.

На самом деле мелькнула мысль забить на советы Ареса, грохнуть этих агрессоров и за счёт энергии души излечиться. Но как мелькнула эта идея, так я и отогнал её сразу. Пока они мне не враги, так что торопиться не буду, да и просто интересно посмотреть, чем это все закончится.

Долго ждать развязки не пришлось. Минут пять эти трое хлопотали над моим телом, а потом на этой импровизированной сцене появился ещё один персонаж, уже в командирской форме.

Аккуратно просочившийся в помещение капитан вкрадчиво спросил:

— Это чем же вы здесь занимаетесь, друзья-товарищи?

Троица мгновенно вытянулась по стойке смирно, и тот, который пытался изображать из себя следователя, ответил:

— Допрашиваем потенциального вражеского агента, товарищ капитан.

— Вот как? Ну давай, изложи мне подробности. Только имей в виду, Козельцев, говори все как есть на самом деле, иначе так легко, как в прошлый раз, не отделаешься.

— Хорошо, товарищ капитан, буду рассказывать как есть. Провести проверку нас попросил лейтенант Викторенко из штаба погранотряда, по его словам, этот задохлик… — тут он кивнул на моё тело, — ведёт себя подозрительно. Он даже пытался на прошлом месте службы опорочить своего командира. Они отправили его к нам под видом доставки корреспонденции, и мы его приняли как положено в таких случаях, но без особого давления. Допросить до вашего появления не успели, после первого же вопроса, когда возникла заминка с ответом, Петров выписал задержанному затрещину, от которой он потерял сознание, и привести его в чувство пока не получилось.

— Затрещину, значит, — протянул капитан после чего наклонился всматриваясь мне в лицо несильно похлопал по щекам. Когда я никак не отреагировал на эти похлопывания, он неожиданно схватил меня за ухо и с силой его выкрутил. А когда и это ни к чему не привело, он уже нервным тоном выкрикнул:

— Врача сюда быстро, и молитесь, чтобы этот парень не помер.

На этом спектакль не закончился. Один из бойцов, рванувший на выход, чуть не снёс очередного появившегося здесь командира, уже в звании майора, который прямо с порога спросил, кивнув на мою тушку:

— Это боец из штаба погранотряда?

— Да, товарищ майор

Майор, сняв фуражку, взъерошил свои короткие волосы и, обращаясь к капитану, велел:

— Рассказывай.

Тот за пару минут пересказал все, что узнал от бойца. Пока он говорил, в комнату, где уже стала тесновато, ввалился ещё один персонаж, одетый в гражданскую одежду, с пухлым саквояжем в руках. Этот человек, не обращая внимания на присутствующих, первым делом начал ощупывать мою голову, а потом сунул мне под нос, как я понял, ватку, смоченную нашатырем. Не добившись от тела никакой реакции, он велел:

— Подгоняйте машину, нужно его в госпиталь доставить, и быстро.

— Может, в санчасть? — уточнил капитан.

— Нет, — покачал головой гражданский. — В госпиталь, я ему ничем помочь не смогу

— Что-то серьёзное? — спросил майор.

— Не знаю. Череп вроде не поврежден, но точно я утверждать не могу, поэтому и говорю, что нужно везти в госпиталь, там возможностей для обследования больше.

Майор повернулся к капитану и приказал:

— Организуй тут все, что нужно доктору, а я пока определяю этих троих под арест, — с этими словами он кивнул на виновников происходящего.

— Товарищ майор, может, не надо давать ход делу? — спросил чуть побледневший капитан.

— Не в этот раз, — ответил майор и, чуть подумав, добавил: — Ты же знаешь начальника погранотряда? С ним это происшествие спустить на тормозах не получится, и, боюсь, в этот раз без прокуратуры не обойдётся.

— Но можно же списать на следственные мероприятия… — начал было капитан, но майор перебил и ответил уже резко:

— Какие нах мероприятия? Забыл, как это должно быть? Так я напомню. Что-то я не вижу здесь прикрепленных к нам следователей и представленных ими заключений тоже не вижу, а вижу я, капитан, забитого твоими подчиненными пацана, за которого Кузнецов тебя с говном сожрёт. За своих погранцов он будет стоять до конца, даже если они будут в чем-то виновны, а в этом случае… — майор с досадой махнул рукой и рявкнул: — Выполняй приказ, капитан!

По дороге в госпиталь, куда меня везли в кузове полуторки в сопровождении мужика в гражданском, я решил очнуться, а то по прибытии ещё сделают какую-нибудь трепанацию черепа, а мне это, понятно, совсем не нужно.

Только вот с этим неожиданно возникла проблема. Как только я вернулся в тело, голову прострелила такая боль, что я тут же опять вырубился, теперь уже по-настоящему.

Очнулся я в госпитале, лежа на кровати, и, открыв глаза, сразу наткнулся на внимательный взгляд старшины. Увидев, что я пришел в себя, он укоряюще спросил:

— Что же ты, сынок, ничего не