Читать книгу - "За гранью - Василий Седой"

порцией, вы лучше нехватчиков покормите, может, подобреют.

С этими словами я кивнул на сержанта.

— Это как ты меня обозвал⁈ — тут же набычился сержант, отодвигая стоящих между нами пару человек и продираясь в мою сторону вдоль раздачи.

— Я назвал? — изобразил я удивление. — Это народная молва так обозвала всяких завистливых индивидуумов, которым вечно всего не хватает.

Сержант совсем уж запылал лицом, хоть прикуривай, и начал активнее продвигаться в мою сторону, но неожиданно застыл, как изваяние после вкрадчивых слов тёти Вали.

— Ты, Салихов, никак себя здесь самым главным почувствовал? Забыл, каким был ещё год назад? Так я напомню, а если память отшибло, то и постараюсь, чтобы снова стал каким был.

Тут она повернулась ко мне и уже ласково произнесла:

— Иди, сынок, кушай и не переживай, я лучше знаю, кому и сколько надо накладывать, — и уже громче добавила: — А если кто-то в этом сомневается, так вы скажите, не стесняйтесь.

Почему-то желающих что-либо говорить не нашлось, и вообще в столовой даже шуметь стали потише. Похоже, тётя Валя здесь в немалом авторитете.

Честно сказать, я думал, что после этого завтрака меня будут ждать последствия в виде разборок с этим сержантом, но нет, на улице он вообще не посмотрел в мою сторону и даже наоборот, проходя мимо, демонстративно отвернул моську в противоположную от меня сторону.

Меня удивило такое его поведение и больше порадовало, чем напрягло, я только и подумал про себя: «странно они здесь как-то ведут себя, совершенно не по-советски. Я ждал, что меня тут перевоспитывать начнут, а они как дети малые, игнорить решили, даже подумать смешно».

Возле дежурного по штабу мне долго ждать не пришлось, старшина появился буквально через пару минут после меня и, явно куда-то торопясь, велел двигать за ним, по пути объясняя, чем мне здесь придется заниматься.

В общем, как я понял, мне пока придётся быть старшим «куда пошлют». Говоря другими словами, я буду посыльным при штабе и не единственным. Такое ответственное дело здесь выполняли двое даже на вид загнанных напрочь бойцов, в помощь которым меня и определили.

Старшина велел им ввести меня в курс дела и ими же исчез.

Эти коллеги тупо забили на приказ старшины и по примеру других встреченных здесь военнослужащих изобразили в отношении меня полный игнор, что меня изрядно удивило. Как-то не производил старшина впечатление человека, на чьи приказы можно забить.

Я не стал возникать, уселся тихонько на стоявший в коридоре стул и стал ждать развития событий. Да и что мне было делать, не уговорами же заниматься.

Довольно долго ничего не происходило, потом куда-то отправили одного из двух моих коллег, который убежал с какой-то даже радостью, через полчасика отправили другого, а потом дошла очередь и до меня.

Незнакомый лейтенант, который ранее раздавал задания коллегам, всучил мне в руки пухлый конверт и велел доставить его в расположение автомобильной роты, назвав ФИО человека, которому я должен передать его лично в руки.

Уже на выходе из здания штаба я вдруг вспомнил, что в прошлом мире слышал кое-что об этой роте, вернее, о местоположении этой самой роты. Вроде там под прикрытием этого подразделения скрывалась совсем уж засекреченная часть, о которой как бы даже думать было нельзя, не то что говорить.

Вспомнив, я сразу же подумал: как бы тут подстава не нарисовалась. Всё-таки отправить в такое место непроверенного человека, а по-другому меня пока не назвать, нормальному командиру в голову не придёт, что в свою очередь говорило о многом.

Как бы меня там не прихватили за мягкое место и не начали задавать неудобные вопросы.

Размышляя об этом, я остановился, а потом и вовсе просто вернулся к дежурному, которого попросил уведомить старшину, что меня отправили в эту автороту. Почему-то, делая это, я ни на секунду не сомневался, что поступаю правильно, тем более что и чуйка разыгралась, вещая, что не к добру это задание.

Прозвучит странно, но я будто в воду глядел, предчувствуя неприятности, которые не замедлили последовать, стоило мне только спросить дежурного в расположении о нужном мне человеке.

Сержант, которому я задал вопрос, велел подождать на улице и начал куда-то звонить. Через минут десять ко мне подошли три даже на вид серьезных бойца и, не говоря ни слова, начали крутить руки. Я, собственно, не стал сопротивляться, да и, говоря по правде, не смог бы, очень уж грамотно работали эти ребята, жёстко и профессионально. Оценивая их действия я только и подумал про себя: «интересно, чем это все закончится?»

Глава 10

Почему-то эти трое не только стянули мне какими-то ремнями руки за спиной, но и глаза завязали, прежде чем увести в другое помещение где-то явно в стороне от автомобильной роты.

Напрягало, что все это они делали молча: не то, что мне вопросов не задавали, но и даже просто и между собой не разговаривали. Странно все это выглядит, что и беспокоит.

Естественно, пока меня вели, я несколько раз переходил в бестелесное состояние и благодаря этому отследил дорогу, которая вызвала ещё больше вопросов.

Меня завели в полуподвальное бетонное помещение, в котором ничего, кроме стола со стулом, настольной лампы и табурета, не было. Как в плохих фильмах, меня усадили на этот табурет, направили в лицо свет лампы и сдернули с глаз повязку.

Один из троицы уселся за стол и сказать:

— Фамилия имя отчество. Отвечать быстро, не задумываться.

Естественно, я, прежде чем ответить, замялся — и не потому, что хотел как-то спровоцировать этих клоунов, просто глаза от яркого света начали слезиться, и я попытался хоть как-то проморгаться. В итоге возникла невольная пауза, а прервала ее нормальная такая затрещина, которая буквально смела меня с табурета.

Голова взорвалась болью, и я, падая на пол, ещё в полете начал терять сознание. Сам не понимаю, как сумел в тот момент успеть перейти в бестелесное состояние.

Честно сказать, напрягло меня не то, что меня начали прессовать, а реакция организма на пусть и довольно сильную, но просто затрещину, от которой нормальный человек не должен терять сознание, даже в если за день до этого схлопотал нехилую плюху.

На секунду я завис, пытаясь сообразить, что происходит, а потом начал обследовать энергетическую составляющую своего организма, начав с головы, и сразу же определил причину всех проблем.

Афродита, говоря об опухоли, не уточнила, что она находится именно в