Читать книгу - "Дверь на двушку - Дмитрий Емец"

– Здравствуй, милый! Пришел? – спросила она ласково.

– Пришел! – с ухмылкой подтвердил берсерк.

– Посмотри направо! – проскрипела старуха.

Берсерк посмотрел направо.

– Теперь посмотри наверх!

Берсерк послушно задрал голову к потолку.

– Теперь перестань дышать!.. Все! Ты умер! – грустно сообщила Гамбетта.

Берсерк, захрипев, упал и умер. Его приятель от ужаса выронил топор.

– Он не должен был меня слушать! Два раза послушался – на третий умер! – охотно объяснила ему Гамбетта и, бросив в коробку косточку, достала пустую катушку из-под ниток. – Теперь твоя очередь! Посмотри налево!

Берсерк, опасаясь послушаться, не посмотрел – и напрасно, потому что сразу же с той стороны прилетело шипованное бревно, врезалось в него и отбросило к стене. Старуха взглянула на тело и поморщилась.

– Что ж! Я действительно пыталась тебя предупредить! Ты мне понравился! – объяснила она мертвецу.

Когда бревно перестало раскачиваться, в комнату, театрально задирая коленки, вошел Дионисий Тигранович. За ним крался перепуганный Арно.

– Здравствуй, Гамбетта! – поздоровался Белдо.

– А, начальничек! – приветствовала его старуха. – Здравствуй и ты! Поклонись мне, начальничек, и пониже! В пояс поклонись!

Дионисий Тигранович, все так же мило улыбаясь, поклонился ей в пояс. Над его головой мягко пронеслась огромная секира на мощной пружине и, блеснув механизмом, скрылась в стене. Белдо проводил ее взглядом.

– Ты все такая же шутница, Гамбетта! – с мягким укором произнес он.

Не оспаривая этого факта, старуха достала из коробки деревянную трубку, окованную серебром.

– Вы принесли с собой джем? – спросила она.

Арно трусливо метнулся в коридор и втащил в комнату Тилля. Глава форта берсерков дрожащими руками вручил Гамбетте пакет.

– Вот шарфик… н-носочки…

– А джем есть? Черничный? – жадно спросила Гамбетта.

Тилль замотал головой с такой поспешностью, что жирные щеки его затряслись.

– К-клубничный! – выдохнул он, заикаясь.

Гамбетта вздохнула:

– Жаль, что не черничный. Я очень полюбила его в последние годы… Ладно, чем могу помочь?

В комнату вошел Гай. Окинул взглядом стены и, заметив в одном месте трещину, кое-как заделанную штукатуркой, понимающе усмехнулся. Гамбетта, не обращая на него внимания, набивала и раскуривала трубку. Дело было ответственное, требующее умения и времени. Сделав это, она подняла лицо и заглянула Гаю в глаза.

– Чего ты хочешь от меня, первошныр Мокша? – спросила она.

Гай вздрогнул, когда она назвала его так.

– Ответь мне на мои вопросы! – попросил он.

– А задавать ты их, конечно, не будешь? – угадала Гамбетта.

– Нет. Если ты знаешь ответы, то должна знать и вопросы.

Гамбетта выдохнула клуб дыма из трубочки.

– Здравый подход. Что ж… Отвечу как смогу! Всех лишних прочь! – приказала она.

Тилль прогнал берсерков. Те бросились по темному коридору с такой поспешностью, что едва не смяли друг друга у лестницы.

– Все ушли? – спросила Гамбетта у Тилля.

– Все!

– А сам почему остался?

Тилль с видом побитой собаки послушно поплелся за своими берсерками.

– А ну стой! – велела ему Гамбетта.

Толстяк остановился.

– Повернись! Дай мне взглянуть на твое лицо! Скоро ты умрешь! У тебя на лбу буквы смерти!

– Кого бояться? – сипло спросил Тилль.

– Того, кому ты желаешь зла! Иди, дружок, и благодарю за джем! И вы двое тоже… прочь!

Гамбетта махнула рукой, прогоняя арбалетчиков Гая. Один из них, уходя, взглянул на старуху с угрозой. Арно же остался, ожидая особого приглашения. Гамбетта выпустила еще один клуб дыма, и в этом клубе дыма Арно увидел себя, тонкого и дрожащего.

– Ты тоже сгинь, скользкий самоуверенный человечек, или я покажу тебе твой конец! И тогда ты поймешь, что твоя мудрость была на самом деле твоей глупостью!.. Но, впрочем, не бойся! Твоя смерть не так близка, как смерть того, другого… – сказала ему Гамбетта.

Секретарь Гая выскочил в коридор. Налетая на стены, на шкафы, вырвался на улицу и тут только перевел дух. Над его головой в небе висела луна – яркая и круглая. Арно завыл, и из зоопарка ему откликнулись волки.

Гамбетта дымила трубкой и, ни о чем не спрашивая Гая, рассеянно перебирала камешки, палочки и нитки. Одну из палочек она окунула в мед и некоторое время, морщась, подержала там. Затем, поочередно доставая камешки, стеклышки и кости, искоса поглядывала то на них, то на своих гостей, выясняя, кто на что больше похож. Дионисий Тигранович, весьма наблюдательный, быстро разобрался, что Гай – это длинный узкий камень. А он, Белдо, – ржавая пробка от боржоми. Старичок даже моргнул от обиды, однако спорить не стал.

– Почему она молчит? – тихо спросил Гай.

– Не торопите! Гамбетта сейчас не здесь! – прошептал в ответ Белдо.

– А где?

– Странствует во времени.

– И далеко она может заглянуть в будущее?

– Порой Гамбетту заносит далеко, – прошуршал Белдо.

Очнувшись, старуха подняла руку и поймала севшую ей на колено муху. Рука у нее тряслась, однако Гамбетте это не мешало. Она точно знала, куда муха сядет – и когда сядет.

– Как передается дар? – жестяным голосом произнесла она и оторвала мухе оба крылышка. – Чаще всего человек получает его от эльбов, соглашаясь стать инкубатором. Но бывает и иначе. Случается, что закладку взяли твой дед или прабабка. Так и жили с этим даром… И вот они умерли, а дар так и странствует по крови из поколения в поколение… И однажды их внуку исполняется пятнадцать, он поднимает голову – и внезапно видит на стене золотую пчелу…

– Мой опекун намекнул мне, что с новыми шнырами будет что-то не так. Я бы хотел узнать подробности, – сказал Гай.

– Вот пусть сам и скажет!

– Он не знает, – признался Гай.

Гамбетта пожевала пустыми губами:

– Пчел пять. Они крупнее обычных, но не такие яркие. Все они появились еще при старой закладке. Это хороший шанс для тебя, первошныр Мокша. Впервые в ШНыр попадут ученики, с рождения впитавшие в себя дары когда-то взятых их предками закладок.

– И защита ШНыра их пропустила! – завистливо воскликнул Белдо.

Ведьма сделала движение в воздухе, будто наматывала шерсть.

– Защита ШНыра не пропускает, если человек слился с закладкой сам. Если же это сделал его прадед, тут все сложнее. Пчела порой способна ошибиться.