Читать книгу - "Дверь на двушку - Дмитрий Емец"

– Понятия не имею. Ул, например, пианино тащил по ступенькам. Все бросили, а он один волок. Часто люди и не могут вспомнить, что они такого сделали. Но поступок обязательно был.

Новички внимательно слушали. Все, кроме Федора Морозова, который всячески демонстрировал, что он личность независимая. В руке у Федора был телефон. То и дело он подносил его к губам и негромко, почти шепотом спрашивал: «О’кей, гугл! Чего все эти странные люди от меня хотят?», «О’кей, гугл! Как называется сумасшедший дом, в который я попал?»

Ева толкнула Федора локтем, чтобы он перестал бубнить. Федор не послушался – и тотчас под его ногами вспыхнула листва, заключив его в огненный круг.

– О’кей, гугл! Как объяснить девушке, что я все понял и это больше не повторится? – торопливо буркнул Федор в телефон и зайчиком выпрыгнул из круга.

– Но я же плохая! Я же все время ору! – растерянно сказала Ева, и где-то между Риной и Суповной вспыхнул куст сирени.

Кузепыч с тревогой покосился на него. Он уже предвидел, что придется оптом закупать в ШНыр огнетушители.

– Ну и ори себе! У кого душа большая – много неба зачерпнуть может. А эти вопли – так, зарядка! Я по себе знаю! – успокоила Еву Суповна и свистнула в два пальца, да так, что на пару секунд все оглохли. Свист Суповны означал конец вводной лекции.

– В общем, нечего людям мозги пудрить. Обедать пошли! Как маршрутка уехала, я сразу бросилась готовить! Радость-то какая! Новые шныры! – сказала Суповна. Внезапно она остановилась и, протирая глаза, уставилась на стоящего перед ней молодого человека, запоздало пытающегося затаиться. – А ты кто такой?! – рявкнула она.

Молодой человек испугался и задрожал.

– Как кто? Вы меня не узнали? Я Гоша! – сказал он, виновато улыбаясь.

– Какой ты, к чертякам, Гоша?! Ты не Гоша! Я Гошу оставила за пирогами смотреть! – рявкнула Суповна.

Гоша отскочил, спасаясь от Суповны, и рысцой метнулся к ШНыру. Вслед ему со свистом проносились шишки и яблоки-дички, которые Суповна подхватывала с земли. Мишень, хорошо знающая, что ей грозит, если Суповна попадет, все время петляла. Андрей Нос глазам своим не поверил, когда увидел, что одна из шишек, врезавшись в кирпичную стену сарая, разлетелась в пыль.

Наконец Суповна вспомнила, что Гоша хоть и плохонький помощник, но нужен ей живым.

– Ладно. Пошла проверять, что там в духовке! – заявила она и гренадерскими шагами затопала к ШНыру.

Новички подхватили свои рюкзаки, чемоданы на колесиках, сумки – у кого что было – и после короткого колебания последовали за ней. «О’кей, гугл! Куда все эти люди меня ведут?» – бормотал в телефон Федор Морозов. Дина мелькала теперь рядом с Суповной, возникая то с одной стороны от нее, то с другой, отчего Рине неуловимо казалось, что она трется головой о ее ноги как котик-попрошайка.

– Интересная личность эта Дина… В школе, наверное, сидела на первой парте перед учителем и смотрела ему в глаза, – сказала Рина.

– А я думаю, она сидела прямо на классном журнале и умывалась лапкой, – загипнотизированно произнес Вовчик.

– Какой еще лапкой? Ты о чем, елкин крот, бредишь? – не понял Кузепыч.

Вовчик встряхнул головой и признался, что сам не понял, почему это сказал. Откуда у девушки, да симпатичной, лапки!

– Странные они, новички эти! Никто через забор не прыгал, бежать не кидался, истерику не устраивал… – Витяра в растерянности дернул себя за мочку уха. – У нас, помнится, многие пытались, а эти… смелые какие-то. И пчелы у них крупные!

– И способности у них… как у эльбов! Может, инкубаторы? Тогда чего пчелы за ними полетели? Да-а, наприводили нам пчелки союзничков! – заявил Вовчик.

Штопочка толкнула его кулаком в бок:

– Не дрейфь, пацан! Маршрутку-то они разнесли! Значит, наши люди!

Произнесено это было жизнерадостно. Видимо, разнесенная маршрутка являлась в глазах Штопочки положительной рекомендацией.

* * *

Постепенно все разошлись. Витяра отправился в пегасню смотреть на Белого Танца, который воспринимался теперь в ШНыре как живая легенда: не испугавшись болота, добровольно вернулся с двушки. Конечно, Танец никому не мог рассказать, где он оставил Меркурия, но, судя по всему, далеко за грядой. Когда Танец вернулся, шерсть и крылья у него сияли, и даже болото не смогло притушить этого сияния. Оно начало понемногу тускнеть только день или два спустя.

Нельзя сказать, чтобы характер Белого Танца сильно изменился в лучшую сторону. Он не стал просветленным, все так же ел все подряд, боялся тупых зубов мерина Бинта и во всех прочих проявлениях остался самим собой. Иначе, обладай он стратегическим мышлением – разве променял бы он пастбища Межгрядья на сено в брикетах Одинцовской сельхозфермы, в котором и болтики порой попадались, и обрезки колючей проволоки?

Рина хотела пойти вслед за остальными и вдруг почувствовала, что соскучилась по Сашке. Она видела его вчера, но «вчера» – это ведь целых двадцать четыре часа назад! Убедившись, что Кузепыча рядом нет, она выкатила из сарая его старый велосипед и поехала через поле. В принципе, Кузепыч брать велосипед не препятствовал, но при этом лучше, чтобы он тебя на велосипеде не видел. Потому что если потом велосипед ломался или прокалывался, то Кузепыч сваливал все на того, кого видел на велосипеде последним. А ведь ездила-то на нем половина ШНыра! И поди докажи, что сломал его не ты.

Полевую дорогу развезло от дождей. Вскоре на колеса налипло столько грязи, что Рина ехать уже не могла, а везла велосипед за руль. Она вошла в лес и уже видела крышу сараюшки, когда сверху на нее что-то упало. Рина успела подставить ладонь и поймала мелкое яблоко. Когда-то здесь был совхозный сад, одичавший и смешавшийся с лесом.

– Сашка, сбрысьни! – сказала Рина.

– Откуда ты знаешь, что это я?! – возмутился голос у нее над головой.

– Кто еще будет кидаться в любимых девушек яблоками, да еще, – Рина откусила и поморщилась, – кислыми?

Посыпались листья и ветки. Сашка спрыгнул, упал, но сразу вскочил.

– А кто написал сообщение «Я соскучилась!»? – поинтересовался он.

– Когда это было?

– Сегодня в четырнадцать пятьдесят три! У меня есть доказательства! – Сашка потянулся за телефоном.

Рина с подозрением посмотрела на экран:

– Хм… странно, что я такое написала! Наверное, в четырнадцать пятьдесят три у меня было хорошее настроение! Типичное «четырнадцатьпятьдесяттрешное» настроение. А сейчас сколько?

– Пятнадцать двадцать шесть!

– Вот! Пятнадцать двадцать шесть! А в пятнадцать двадцать шесть я что делаю? Вредничаю и ворчу! Так что терпи!

Сашка вздохнул. Когда судьба связала тебя с такой сложной девушкой, только и остается что сидеть на дереве и швыряться яблоками.