Читать книгу - "Стольный град Ряжск - Александр Викторович Горохов"

из них вовсе не отказалась прежнюю одежду про запас оставить. Но уже только после мытья и этого переодевания стали выглядеть куда симпатичнее.

Княжна ихняя тоже пока в карантине. Сабельку у неё отняли, а вот кинжал позволили оставить. Как я понял, как признак её высокородного происхождения. Ну, и называют её все «богатырка», хотя, блин, какая богатырка из сопливой девчонки? Может, её в отцовском доме и обучали владеть оружием, да только в таком возрасте просто невозможно многому научить. Ничего, ничего! Если у неё действительно душа лежит к военному делу, то после карантина займутся её подготовкой. Физо, тренировки на выносливость, рукопашка… Глядишь, к тому времени, когда подрастёт, и действительно превратится в физически сильную и подготовленную воительницу.

Кстати, про подготовку. Сидящие в карантине наши будущие жёны и приёмные дети не просто матрасы пролёживают. Те медсестрички, которых «выписали» из нашего времени (а вот вокруг них кобели вьются так, что шагу не дают ступить без «проявления мужского внимания»), не только их мазями мажут, но и целыми днями вдалбливают местным барышням и элементарные правила гигиены, и нормы поведения в нашем обществе, и азы нашего русского языка, очень сильно отличающегося от здешнего, древнего его варианта. Как нам вдалбливают знание того языка, на котором разговаривают в это время.

Во что превратится общение в семьях, где муж будет из нашего времени, а жена из тринадцатого века, я даже представить не берусь. Скорее всего, какая-то настолько невообразимая помесь, от которой у школьного учителя русского языка волосы дыбом встанут. Особенно — если ещё и жена будет мордовкой или булгаркой.

В общем-то, появление женского пола (сначала те самые сестрички, а потом и «подгон» от князя Пуреша) в городке уже благотворно сказалось на наших мужичках. Мужской коллектив ведь моментально оскотинивается при отсутствии баб-с. И стоит оным объявиться, как начинает возвращаться к нормальному состоянию: каждому ведь хочется понравиться представительницам слабого пола.

И это только начало. Вот выйдут «на волю» эти «мордовки» (так уже их окрестили, вне зависимости от того, какой они на самом деле национальности: мордовским князем присланы, значит, «мордовки»), и их место «за забором» должны будут занять «рязанки». По крайней мере, именно так обещает начальство, назначившее «цену» за высокородных пленников из раскатанного нами рязанского войска. Правда, когда именно те появятся, пока не известно. Но кое-кто, из числа очень уж озабоченных «сохранением чистоты русской крови», из-за этого стараются поменьше глядеть на мелькающих в карантине женщин.

Вот же дебилы! Да если копнуть каждого из них, то наверняка среди их предков найдутся какие-нибудь чуваши, татары, марийцы и прочая, прочая, прочая. Как и у современных (в смысле — тринадцатого века) русских, которые уже которое столетие селятся на землях финно-угорских племён. Да и там, откуда русские в эти края переместились, такое влияние соседей-степняков было, что мало не покажется. Я даже с некоторым злорадством жду, когда эти «рязанки» появятся, чтобы глянуть на морды тех «озабоченных». Наверняка ведь среди тех женщин окажутся такие, в которых намешаны крови всё той же мордвы, булгаров и половцев. Рязань — пограничное княжество, и всякие оккупанты в нём не брезговали с местными женщинами спать, и вояки жён себе из походов приводить.

24

Атямас

Как только отец прислал за нас выкуп, так эти люди, называющие себя русскими, но ни языком, ни обычаями, ни одеждами не похожие на русских, разрешили мне и другим моим товарищам, покинуть их строящийся город. И перебраться в недостроенную рязанцами Рясскую крепость, из которой они прогнали рязанцев. Туда же каждый день, пока мы оставались в ней, приезжали и лекари, продолжавшие следить за тем, как мы себя чувствуем и потчевать нас своими странными снадобьями. А поскольку отец не очень-то верит этим неизвестно откуда явившимся чужакам, велел составить с ними ряд (договор, — прим. Авт.) на бумаге, в котором бы значилось их обязательство не нападать на земли мокши и оговаривалась судьба моей сестры.

На удивление, ни единого возражения со стороны «русских» не последовало. Я, Нарчат и сопровождавший женщин старый соратник отца Сыресь обговорили с ними, что именно каназор хочет видеть в ряде. Поспорили немного, но больших разногласий между нами не было. Сговорились на том, что мокша не нападают на владения Великого Князя Русского Алексея Васильевича или его наследников, которого я никогда в глаза не видел. Ни по своей воле не нападают, ни в союзе с другими. Как и его люди не нападают на подданных каназора Пуреша или его наследников.

Залогом этого становится моя сестра Нарчат, которая будет жить в стольном городе Ряжске четыре года, после чего сама выберет, оставаться ли ей там ещё или вернуться к отцу. Вернуться она может раньше, если отец и я умрём или погибнем, и ей нужно будет возглавить народ мокша. Пока она живёт в Ряжске, русские будут относиться к ней со всем почтением, достойным дочери каназора и его наследницы, будто она является дочерью их Великого Князя. Обучат её грамоте и наукам (русскую грамоту она уже немного знает), языкам, воинским премудростям, умению править (а вот это стало для меня откровением: никогда не думал, что такому умению можно обучаться).

Потребовали «русские» и того, чтобы в ряде было упомянуто о том, что они не приемлют рабства, и каждый раб, ступивший на их земли, становится свободным. Долго спорили об этом, но они были непреклонны, и нам пришлось согласиться. Значит, мы больше не сможем продавать пленников купцам из Сурожа, добирающимися к нам по Дону и Воронежу. Но никто не мешает нам торговать ими с другими купцами, приходящими по Итилю. Не выдают эти странные люди и тех, кто бежал от гнева каназора, если это не общие враги «русских» и мокша или не тати. А вот мы должны выдавать им тех, кто бежал от них. Но мы проиграли битву, они сильнее нас, а потому вправе такое требовать.

Каназор может попросить у Великого Князя Алексея Васильевича, а Великий Князь у каназора помощь военной силой, если на владения кого-нибудь из них нападут чужаки. И такую помощь надо дать, если тот или другой не состоит в союзе с этими чужаками. Но никакой помощи не будет, если Великий Князь или каназор сами решат напасть на кого-либо. Помощи не будет и союзникам, если те позарятся на земли мокши или Великого Княжества. И в ссоры между мокша и эрзя они не вмешиваются.

— Вы — народы-братья, а в ссору в чужой семье лучше