Читать книгу - "Варяг I - Иван Ладыгин"

довольный моим молчанием. — Потому что вижу в тебе силу и надежду для этого места. Будь со мной до конца! И ты не пожалеешь!

— Я буду с вами, Бьёрн! Даю слово! — сказал я, удивляясь своему внезапному порыву…

Эта мысль была неприятной и колючей. Я стал частью этой истории. И моя судьба теперь была намертво привязана к судьбе этого человека и его дела…

На рассвете мы выдвинулись в путь. Отряд был небольшим, но отборным. Десять человек. Эйвинд. Бьёрн. Пара его ближайших помощников — угрюмые, молчаливые братья с одинаковыми лицами, испещрёнными татуировками. Несколько старых, бывалых берсерков, от которых несло медвежьей шкурой и немытой злобой. И я.

Дорога к лесу заняла полдня. Сначала — по знакомым, нахоженным тропам, мимо пастбищ и дальних хуторов. Потом — по заросшим, едва заметным тропинкам, вверх, в предгорья. Воздух становился холоднее и чище.

Затем мы просто уперлись в край огромной чащи. Сумрачный лес вставал стеной посреди горных склонов. Это был сплошной массив древних, неправдоподобно высоких и толстых елей и сосен, чьи стволы были черны от времени, влаги и плесени. Кроны сплелись в сплошной, непроглядный полог, почти не пропускающий света. Вход в него между двумя гигантскими, поваленными елями казался входом в гигантскую, тёмную пасть. Тихую и Беззвучную.

Мы вошли под сень. И словно шагнули в другое измерение. Звуки внешнего мира — трель бегущих ручьев, шум ветра в горах — отсеклись разом, словно раскаленным ножом. Стало тихо и глухо.

Воздух забурлил густой, влажной и тяжёлой смесью эвкалипта, хвои и прелых листьев. Также угадывались нотки грибов и земляники. Его было тяжело вдыхать, как сироп. Лес пах жизнью и смертью, словно осень и лето перемешались под его могучей кроной.

Даже самые бравые, самые отчаянные притихли. Смешки и похвальбы стихли. Все говорили шёпотом, будто боялись разбудить что-то огромное и древнее, спавшее в чаще.

Бьёрн, не оборачиваясь, просто поднял руку и сделал несколько чётких, привычных для его людей жестов. Половина отряда — он, я, Эйвинд и двое берсерков — двинулись вглубь, в непролазную, смыкающуюся за спиной чащу. Остальные остались на входе, у каменной гряды. На страже. На всякий случай. На случай, если нам придётся отступать. Или если из леса выйдет не то, что должно.

Я шёл, вглядываясь в зелёный сумрак, и напрягал все чувства. Мои знания и моя логика кричали о паранойе, о групповой истерии, о самовнушении. Но мои чувства, моё животное начало… Оно сходило с ума.

Птицы пели как-то невпопад, нарушая все природные ритмы, их трели звучали фальшиво и пугающе. Звериные следы на влажной земле под ногами выглядели странно, искажённо, будто их оставило неведомое, неправильно устроенное существо.

Я вспомнил о подарке вёльвы. Достал его из-за пазухи. Это был простой и гладкий камень с аккуратной дырочкой посередине. Глупая безделушка. Я поднял его. И посмотрел на ближайшее дерево через его отверстие.

И мир на миг изменился. Показалось, что дерево не просто стоит. Оно дышит. Медленно, почти незаметно. И тени между деревьями… не просто лежат. Они шевелятся. Живут своей собственной, не зависящей от солнца жизнью. Я резко отнял камень, протёр глаза. Иллюзия пропала. Всё было на своих местах. Старые деревья. Глубокие тени. Тишина.

Но чувство тревоги, щемящее, холодное, никуда не делось. Оно поселилось глубоко внутри, под ложечкой. Мой научный скептицизм дал не просто трещину. Он дал глубокую, основательную пробоину. Здесь, в этом лесу, правила другая физика. Другие, древние и безжалостные законы. И мы, со своими копьями и луками, были здесь непрошеными гостями.

Мы шли, казалось, вечность. Время в лесу текло по-другому, обманчиво. Солнечные лучи, редкими, рваными пятнами пробивавшиеся сквозь густой полог, почти не грели.

Наконец, мы вышли на поляну. Небольшую, круглую, неестественно ровную, будто её кто-то вытаптывал много лет подряд. Посередине поляны лежал огромный, замшелый валун, испещрённый стёршимися от времени рунами. Он напоминал древний жертвенник. Воздух здесь был совсем мёртвым, застоявшимся.

И в этот самый момент, нарушая звенящую тишину, раздался оглушительный треск. Громкий, сухой, будто сломали огромную кость. Звук шёл справа, из самой густой части леса.

Все разом вздрогнули, схватились за оружие и повернулись на шум.

На противоположной стороне поляны, из-за стволов древних елей, вышел Белый олень. Огромный! Я бы даже сказал «исполинский»!

Его шкура мерцала и излучала собственный, фосфоресцирующий, призрачный свет, будто его окутали лунным сиянием, хотя до ночи еще было далеко. Он казался видением, вырезанным из света и тени.

А рога… Боги, его рога! Они походили на сплетение голых, мёртвых, побелевших ветвей — неестественно сложные, тяжёлые, словно гигантская корона. А вместо глаз у «короля» зияли абсолютно чёрные, отполированные до зеркального блеска обсидианы. Бездонные и пустые, не отражающие ничего, кроме сумрака.

Зверь не испугался нас и не бросился бежать, как любое нормальное животное. Он просто стоял на краю поляны и смотрел. Его безжизненный, каменный взгляд скользнул по всему отряду, заставив каждого невольно отшатнуться, и в итоге остановился на мне. Словно знал, что я приду. Словно всё это было ради меня.

Сердце заколотилось где-то в горле, перехватывая дыхание. Творилась какая-то отборная чертовщина! Передо мной стояло послание из мира, в правила которого я не был посвящён. Древнее, как сам этот лес, и столь же безжалостное.

Побледневший Бьёрн медленно и с предельной концентрацией поднял своё тяжёлое, предназначенное для крупного зверя копьё. Эйвинд, затаив дыхание, так же медленно натянул тетиву своего лука. Я ватными руками поднял свой неуклюжий самострел и вставил в него короткий, толстый болт.

Белый олень вдруг издал странный звук, будто где-то глубоко под землёй сломался лёд толщиной в милю. Звук, от которого кровь застыла в жилах.

Затем он развернулся с той же неестественной, призрачной грацией и метнулся обратно в чащу. Его белая, светящаяся фигура мелькнула между деревьями и начала таять в зелёном мраке.

— ВПЕРЁД! ЗА НИМ! — проревел Бьёрн, и его хриплый, срывающийся крик разорвал злое, давящее наваждение.

Охота началась. И мы, как одержимые, ринулись в погоню за мистическим видением, в самую глубь Сумрачного леса, навстречу неизвестности…

Глава 10

Воздух трепетал, как натянутая ветром холстина. Помимо обычных «лесных» запахов в нем таился