Читать книгу - "Гений: дорогу бомбили? - Анатолий Евгеньевич Матвиенко"

внедорожников 4×4 и «руслана», его спич годился бы для представления к присвоению Героя Социалистического Труда. — У вас наблюдается уникальное качество: заглядывать в будущее. Ваши предложения опережают текущий уровень автомобильного проектирования.

— Не опережают, а задают этот уровень. Прошу прощения за нескромность. К сожалению, далеко не во всех отношениях. Например, искренне сожалею, что не первый додумался установить авиационный интеркулер в легковые авто, как это сделали на «Сааб» в 1978 году. Если считаете меня провидцем, вот вам мой первый совет, и он уже оправдывает 1000 марок за мой первый рабочий день. Ставьте интеркулер на все ваши малолитражные турбированные дизеля для легковушек. Увидите, что даже при объёме в 1.6 литра появится приёмистость и динамика, какие от такого малыша ожидать трудно. Мотор объёмом до 1.9 вполне прилично утянет небольшой коммерческий грузовичок на тонну груза или бус. Какое ещё провидчество вас интересует?

Я тщательно фильтровал идеи, стараясь не подкинуть конкурентам важное с точки зрения производства на советских заводах. Дизеля с турбонаддувом и интеркулером объёмом 1.4–1.6 точно не актуальны для нашего автопрома. Населению машины на солярке не продаются, для организаций используются дизеля от двух литров, им важнее крутящий момент, а не циферки мощности.

Пока вещал, Штайнер что-то лихорадочно записывал, Шефер молча слушал бухтение переводчика. Уверен, где-то крутятся бобины магнитофона. Так прошло время до обеда, ради которого прервали мой монолог. Трепаться на автоинженерные темы предстояло три дня, и, в общем-то, скоро проявится дефицит материала… Выход подсказал Штайнер, когда снова уселись в кабинете юротдела.

— Говорят, на МАЗе у вас был девиз «Сделать лучше, чем Ауди».

— И сделали. Рядный 5-цилиндровый двигатель Уфимского автозавода, а отталкивались мы от вашей схемы, превзошёл прототип на целое поколение — распределённый электронный впрыск, 4 клапана на цилиндр, скоро добавятся изменяющиеся фазы газораспределения. Я помню свой шок, когда открыл капот «Ауди-200» с механическим впрыском, увидел заросли шлангов и представил муки моториста, которому предстоит в этой паутине найти шланг с протечкой. «Березина» ориентировалась на «Ауди-80» и превзошла её по всему, кроме цены. Цена ниже.

— Потому что марка «Ауди» гораздо дороже, чем МАЗ, — отмахнулся Штайнер, ничуть не уязвлённый критикой их любимого детища. — Сейчас пришло время триумфа «Ауди-100» в кузове С3. Она, а также «Ауди-200», вам не понравившаяся, позволяют на равных соперничать с «Мерседес» и BMW, во многом — превзойти. Вы должны оценить, что автомобиль такого класса выпускается с передним приводом, но у вас оставили «руслан» с задним.

— Меня вынудили! — я возразил с интонацией, присущей героям американских боевиков, кричащих при аресте полицией «меня подставили». Проскочило.

— Допустим. И охотно верю, потому что вы добились переделки «волг» на передний привод. Но вернёмся к «Ауди-100». Она — эталон в своём классе, удобная, надёжная, комфортная, с отличной аэродинамикой, покупатели в восторге от её дизайна. Эту версию, открою секрет, ждет лишь небольшой рестайлинг. Мы утопим ручки дверей, сделаем более округлой форму торпедо…

Мне было неинтересно слушать описание «сотки» образца 1986 года, они наводнили Россию 1990-х годов во множестве, я её с закрытыми глазами разберу и соберу. Знаю все недостатки С3, особенно гниючесть ранних версий без оцинковки кузова, тяжёлый руль базовой модификации без гидроусилителя. А какие тупые были у них дизельные до появления 2.5 турбо!

— Понятно. Вам нужно пророчество — чем заменить С3 в 1990-х годах? И я знаю ответ! — немцы умолкли, кажется, даже перестали дышать в ожидании откровения. Не стал их долго мучить: — «Ауди-100» в кузове С3 уступит место… Барабанная дробь… Уступит место новейшей «Ауди-100» в кузове С4! Вам интересно, как будет выглядеть этот кузов? Мне тоже. Не знаю. Надо подумать.

Все трое переглянулись. Не только члены совета директоров, но и хлыщ-переводчик въехали, что я издеваюсь над ними за 1000 марок в день. Когда начался короткий перерыв, увязался за Шефером в туалет. Уличив момент, чтоб нас никто не видел, кроме фаянсовых ваз, показал ему наспех накорябанную записку на английском и приложил палец к губам: ни слова вслух.

«Я могу предоставить дизайн интерьера и экстерьера кузова С4 под двигатели 2.0, 2.3 и 2.6V6 за 10 000 марок наличными. Но чтоб никто не знал».

Безопасник кивнул и сказал на ломаном русском:

— Мне нужно посоветоваться со Штайнером.

Ого! Наверняка работал в спецслужбе, связанной со шпионажем в ГДР и в СССР. Опасный тип… Но — понятливый.

Предложение с моей стороны суперщедрое. Такая разработка стоит многократно дороже. Ничего, прикинут и купят. Тем более, я продам им их собственный дизайн последней «сотки» и первой А6, из которой уже сами методом лёгкого раздувания вытянут А8.

Словом, мы даже не поехали в Ингольштадт. После поверхностного ознакомления с мелкомасштабными эскизами немцы выкупили у меня толстую пачку листов ватмана, провезённую в Германию втайне не только от советской таможни, но и от Екатерины. Я знал, что припасти для фрицев!

Заодно убедил их, что аудюшная компоновка с мотором, висящим продольно впереди ведущей оси — на века и даже дольше, «фольксвагены» тоже надо вернуть к проверенному решению, да здравствуют «пассаты» первого поколения. Маленькая идеологическая диверсия. Почему сам так не поступаю в России? Понятное дело, «меня вынудили», универсальная отмазка.

Ехал бы один назад или с одной только Катькой, прибарахлился бы. Увы, присутствие Гафарова отбило желание шопинга напрочь, он наверняка бы заинтересовался, почему я могу позволить себя больше, чем он, конкретный в натуре пацан. Но 10 штук дойчмарок были не главной ценностью в моём багаже. Катерина напоследок выдала лебединую песню, так вылизав каждую чёрточку «мерина», что, случись это в прошлой реальности, машина продержалась бы на конвейере дольше на годы. И сделала всего за несколько вечеров. Уникальная девочка, а сгинет в глубине семейного очага. Её выбор.

Скоро пересекли советскую границу. Чем ближе к Москве, тем неоднозначнее было настроение. Радостно, потому что вот-вот обниму Валю и детишек. И одновременно паскудно, потому что шоссе Брест-Москва, довольно свежее, гордость олимпийского строительства, уже несло на себе дырки колдобин, машину подбрасывало на стыках бетонных плит… Дорога по Польше от Варшавы до советской границы — узкая, всего по полосе в каждую сторону, но на ней не трясёт, асфальт ровный, разметка чёткая. А уж если сравнить с автобанами Западной Германии, шикарными со времён проклятого Адольфа, вообще плакать хочется.

В Москве расстались. Катя пересела за руль, её джигит даже машину водил плохо. В женских глазах столько недосказанности… И отчётливое: «прощай».

Отдохнув с дороги в семейном