Читать книгу - "Немезида ночного ангела - Брент Уикс"

ты – всего лишь инструмент, но я-то вижу, что это не так. Я видела, как часто ты ему помогал. Ты был его другом. Как ты мог так с ним поступить?»

~– Другом? Кайлар сказал мне убить ребенка. Велел это. Если бы я ослушался, он бы поднял тот кинжал, и они бы оба погибли впустую. Или погибли бы вообще все. Что за друг так поступает? А после этого, если бы я сразу же обо всем ему рассказал, Кайлар бы решил, будто он снова одолел саму судьбу и весь мир, будто он нашел третий путь, будто он просто такой особенный. Считаешь, это было бы справедливо? Кайлар пытался погубить младенца. И справедливо то, что он думает, будто преуспел. Пусть он проживет хоть тысячу лет, и все это время будет знать, что он за человек.~

Ви прижала руку ко рту. Кайлар никогда не будет прежним. Даже если Ви однажды разыщет его и поведает всю правду, человек, которого она найдет, скорее всего, окажется лишь тенью прежнего Кайлара.

Так и стоит ли все бросать, отказываться от всех своих мечтаний, если найдет она лишь это?

«Тогда что справедливо для меня? – спросила она ка'кари. – Ведь это я обманом заставила его так поступить!»

~– Ты – не ночной ангел, так что меня это не касается.~

Ви с трепетом посмотрела на развилку, к которой, сама того не желая, вновь подошла. Всякий раз, когда она думала, что уже приняла решение, перед ней возникал новый соблазн. Ви могла пожертвовать всем, чтобы спасти Кайлара, и после этого обнаружить, что спасать в нем уже нечего. И потом, Кайлар исчез! Он не хотел, чтобы его нашли. Он спрятался, а прятаться Кайлар умел очень и очень хорошо. Он был все равно что мертв.

– Ты разговариваешь с ним? – спросила сестра Ариэль.

Ви оглянулась на нее, выведенная из задумчивости неожиданным вопросом.

– Что он говорит? Он что-то тебе предлагает? Пытается подкупить? – спросила сестра. – Часовня считает, что в ка'кари содержится ключ к более высоким формам магии, чем те, что известны нам. Бессмертие, невосприимчивость к стихиям, безграничное Целительство и многое другое. Даже за слабейший из ка'кари Часовня с радостью ввяжется в войну с Алитэрой. А черный – отнюдь не слабейший из них. Если предложишь им ка'кари, то сможешь требовать что угодно, все, о чем только можно пожелать.

– Благодарю вас, сестра Ариэль, вы все кристально прояснили.

– Правда?

– Я мало что знаю о правильных поступках, зато хорошо разбираюсь в подкупе. Итак, на одной чаше весов – все, о чем я когда-либо мечтала, а на другой – я пожертвую своим положением и хорошей жизнью, безо всяких гарантий на то, что эта жертва когда-нибудь окупится. Единственная награда, которую сулит мне этот ужасный путь – это крупицы самоуважения, которые я верну себе, ступив на него.

После того как на глазах Ви развернулась чужая история, она несколько иначе взглянула на свою. Жизнь – это не книга, которую можно перелистнуть в конец и посмотреть, хорошо ли она закончится и стоит ли ее читать. Можно ставить себе цели, но идти к ним придется страница за страницей, параграф за параграфом, строчка за строчкой, слово за словом, зная, что всякий раз, когда вы касаетесь пером пергамента, в вашу историю может ворваться какой-нибудь неожиданный персонаж, который будет вам неподвластен и который все изменит.

Хотя казалось, что для Ви выбор ее дальнейшего пути связан с Кайларом, на самом деле Кайлара это решение вообще не касалось. Просто именно он в очередной раз поставил перед ней вечный вопрос, на который Ви предстояло отвечать в любви, на войне и во всем, что происходило между ними, пока ответ не станет частью ее характера: «Что я за человек?»

На сегодня – и до тех пор, пока Ви была жива и оставалась в силах бороться, – ее ответ был таков: «Я – та, кто принимает глупые решения, которые дают мне спать по ночам».

Ответ был не самый лучший, но он ей подходил.

Ви робко улыбнулась.

– Кажется, ты сделала свой выбор, – сказала сестра Ариэль. Ее улыбка была задумчивой и печальной.

– Да, сделала. Но его еще не сделали вы.

– Что ты имеешь в виду?

Как же было приятно увидеть на лице гениальной сестры недоумение. Ви сказала:

– Хотите пойти со мной?

Сестра Ариэль замотала головой.

– Я? Да ты шутишь… – Вдруг она замолкла, ее лицо застыло, затем на нем быстро-быстро, со скоростью трепещущих крылышек колибри, промелькнули разные выражения, и, наконец, сестра медленно расплылась в улыбке. – А ты знаешь, думаю, что да. Думаю, я очень этого хочу. – Похоже, Ариэль сама была этим удивлена. – А ты меня возьмешь? Ты ведь понимаешь, что я буду тебя задерживать.

– Нет, не будете, потому что сможете взять с собой только две книги.

– Две?! – Ариэль была похожа на мать, которой сказали, что она может спасти только двух из множества своих детей.

– Да бросьте. Самые полезные вы и так уже наизусть знаете, верно? – сказала Ви.

– Ну я… почему ты говоришь так, будто мы уже отсюда выбрались? Мы в ловушке, Виридиана.

– Не-а, не в ловушке. И зовите меня Ви. – Она подняла руку, и черный ка'кари перетек в ее ладонь.

Сестра Ариэль понимающе выпучила глаза, но подняла вверх палец.

– Вириди… Ви, – сказала она. – Прежде, чем коснешься этой двери, знай, что снаружи обязательно будут стражники. Они поднимут тревогу и призовут подкрепление.

Не отвечая, Ви подошла к двери и приблизила ка'кари к сосредоточению чар, на которые та была заперта. Через несколько секунд раздался всасывающий шум, и узоры Атиннесийского Тюремного Ящика втянулись в ка'кари. Затем Ви положила черный шар в тяжелый замковый механизм.

Когда засов начал плавиться и снаружи раздались удивленные возгласы, Ви широко улыбнулась сестре Ариэль.

– Думаю, мы справимся.

Глава 106

На пути к правосудию

Уже поздно, но парнишка еще гуляет на улице, слоняется по трущобам с тремя мелкими дружками, которых, как и его, с большой натяжкой можно назвать подростками. Затем наступает ночь, они один за другим расходятся, и с парнем остается только его маленькая подружка. Смущенные, они бредут по сенарийской улице, всего в трех кособоких кварталах от усадьбы лорда Рефа'има, где я впервые повстречал этого мелкого футболиста. Я тем временем крадусь над ними по крыше, слежу за ними, как нечестивая дуэнья, и выжидаю, держа наготове веревку.

Они останавливаются на углу дома, прямо подо мной, такие же далекие, как мой старый