Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

собой, собрались сейчас на вымощенном камнем внутреннем дворе. Несмотря на холод, они обходились без курток, оставаясь в одних рубашках. Большинство сидело на красных скамейках, наблюдая, как двое из их товарищей сражались учебными деревянными мечами. Джахар, один из трех Стражей Мерисы, миловидный загорелый юноша, атакуя, походил на стремительное черное копье. Неистовый перезвон серебряных колокольчиков, закрепленных на концах двух длинных косичек, передавал ярость его ударов. Казалось, что волосы Кадсуане шевелит не дыхание легкого ветерка, а двигающаяся восьмилучевая звездочка, похожая на золотую розу ветров. Если взять ее в руки, то можно ощутить вибрацию более четко. Но она уже знала, что Джахар – Аша'ман. Чтобы указать на него, нет нужды в подобной звездочке. Та просто сообщала, что поблизости находится мужчина, умеющий направлять. Опыт научил Кадсуане, что чем больше рядом таких мужчин, тем сильнее дрожит ее украшение.

Противником Джахара являлся очень высокий широкоплечий парень с каменным лицом и плетеным кожаным шнурком, закрепленным на седеющих висках, чтобы удержать достигающие длиной плеч волосы. Не будучи Аша'маном, он оставался не менее, хотя и по-своему, смертоносен. Казалось, Лан двигался не быстро, он словно… тек. Его меч, сделанный из туго перевязанных реек, всегда оказывался в нужном месте, чтобы отклонить меч Джахара. При этом, постоянно перемещаясь так, чтобы хоть чуточку сдвинуть юного Стража с его позиции.

Внезапно, деревянный меч Лана с громким треском воткнулся в бок Джахара. Смертельный удар, будь он нанесен сталью. И, пока его молодой товарищ продолжал вздрагивать от боли после пропущенного выпада, Лан перетек назад, в свою боевую стойку. Длинный меч в его руке поднялся в салюте. Нетан, второй Страж Мерисы, вскочил на ноги. Худощавый парень, с мазками седины на висках. Высокий, однако, на ладонь ниже Лана. Джахар сделал ему отрицающий знак и вскинул меч, громко требуя второго поединка.

— Дайгиан – держится стойко? – спросила Кадсуане.

— Лучше, чем я ожидала, – признала Мериса. – Она слишком долго остается в своей комнате, но не позволяет рыданиям вырываться наружу. – Ее пристальный взгляд переместился с мужчин, танцующих с мечами, к выкрашенной зеленым цветом скамье. Там, рядом с Томасом – коренастым и беловолосым Стражем Верин – сидел парень, чью прическу снег тронул лишь слегка. – Дамер. Он хотел попробовать на ней свое Исцеление, но Дайгиан отказалась. Она, может, и не имела никогда прежде Стража, но знает, что оплакивание мертвого Стража – часть памяти о нем. Я удивлена, что Кореле рассматривала возможность разрешить Дамеру Исцеление.

Покачав головой, тарабонка вернулась к изучению Джахара. Стражи других Сестер ее по-настоящему не интересовали. По крайней мере, не так, как собственные.

— Аша'маны. Они опечалены так же, как все Стражи. Я полагала что Джахар и Дамер, возможно, просто следуют примеру остальных. Но Джахар. Он говорит, что здесь, замешаны и личные мотивы. Я не навязывалась, конечно, в кампанию, но наблюдала их пир в память о молодом Эбене, Страже Дайгиан. Они ни разу не упомянули его имя, но налили для него полный кубок. Бессан и Нетан. Они понимают, что могут умереть в любой день. И они принимают это. Джахар же надеется умереть; каждый день он ждет этого. Для него, каждый прожитый час, словно последний.

Кадсуане едва удержалась, чтобы не кинуть на собеседницу быстрый взгляд. Мериса не часто решалась на такой длинный монолог. Лицо Зеленой Сестры оставалось спокойным, тон бесстрастным, но что-то ее явно беспокоило.

— Я знаю – ты практикуешься с ним в соединении, – небрежно бросила Кадсуане, глядя во двор. В разговоре с любой Сестрой о ее Страже требовалась деликатность. Это была одна из причин почему вниз она смотрела хмурясь. – Саидин. Ей не до того, чтобы проверять – стекает или нет по узам порча Темного. Какая жалость, что Кадсуане не получила шаль пятьюдесятью годами позже. Теперь она сама связала бы узами одного из этих мужчин и ей не нужно было бы спрашивать. Но эти пятьдесят лет подразумевали, что Норла умерла бы в своем маленьком домике в Черных Холмах прежде, чем Кадсуане Меледрин впервые появилась в Белой Башне. Во многом изменив ход истории. С другой стороны, маловероятно, что она столкнется с чем-либо подобным. И потому, Кадсуане просто задала свой вопрос и стала ждать.

Мериса молчала. Молчание длилось и длилось. Наконец она вздохнула.

— Я не знаю, Кадсуане. Саидар – это спокойный океан, который доставит тебя туда, куда захочешь, пока чувствуешь потоки и позволяешь им нести себя. Саидин…. Это лавина раскаленных камней. Обвал ледяной горы. Он ощущается более чистым, чем когда я впервые вступила в соединение с Джахаром, но в этом хаосе может скрываться что угодно. Что угодно.

Кадсуане кивнула. Наверное, она ничего другого и не ожидала. Почему она должна испытывать хоть какую-то уверенность в ответе на один из двух наиболее важных вопросов в мире, когда не может найти решения на огромное число более простых? Во внутреннем дворе, деревянный меч Лана замер, на сей раз, не нанеся удара, почти дотронувшись до горла Джахара. И снова, более рослый из двух мужчин, плавно вернулся обратно, в боевую стойку. Нетан встал опять, и опять Джахар подал ему рукой знак садиться, сердито поднимая меч и приводя себя в порядок. Третьим стражем Мерисы был Бессан – невысокий и широкоплечий парень, почти столь же загорелый, как Джахар. Все считали его кайриэнцем. Он расхохотался и отпустил грубое замечание о чересчур честолюбивых людях, спотыкающихся о собственные мечи. Томас и Дамер обменялись взглядами и покачали головой. В их возрасте мужчины обычно уже избавлялись от привычки подкалывать друг друга. Стук дерева о дерево возобновился.

Четверо остальных Стражей были не единственными зрителями Лана и Джахара. Основным объектом неодобрительного взгляда Кадсуане была стройная девушка с темными, заплетенными в длинную косу волосами. Она с волнением наблюдала за поединком с красной скамьи. Этому ребенку нравилось выставлять напоказ кольцо Великого Змея перед носами простаков, принимающих ее за Айз Седай, которой она если и являлась, то лишь формально. Не только потому, что у Найнив было лицо молоденькой девушки. Белдейн, например, до сих пор казалась юной. Найнив беспрерывно вскакивала со скамьи, подпрыгивая вверх на месте. Время от времени ее губы двигались, словно беззвучно выкрикивая подбадривающие слова. Иногда она вертела руками, будто пытаясь показать Лану, как тот должен двигать мечом. Легкомысленная, полная страстей девчонка, только изредка обнаруживающая наличие мозгов. Мин не единственная, кто ради мужчины забросил в колодец свой разум и сердце. Согласно традициям погибшей Малкир, красная точка, нарисованная на