Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

лбу Найнив, указывала на ее брак с Ланом. Хотя Желтые сестры редко выходили замуж за своих Стражей. Если на то пошло, очень редко. И, конечно, Лан – не Страж Найнив. Однако и он, и девочка притворялись, что дело обстоит иначе. Кому принадлежал Лан, оставалось загадкой, ответа на которую они избегали, словно воры, крадущиеся в ночи.

Куда интереснее и порождающими беспокойство были те драгоценности, которые носила Найнив. Длинное ожерелье, тонкий золотой поясок и, под стать им, браслеты и кольца на руках. Усыпавшие их, яркие до безвкусности, красные, зеленые и синие драгоценные камни, диссонировали с желтым платьем. Вдобавок, Найнив надела на левую руку ту странную штуку: золотой браслет, к которому на цепочках крепились золотые кольца. Ангриал, более сильный, чем птичка-сорокопут, украшавшая волосы Кадсуане. Остальные вещи тоже во многом были подобны ее собственному набору. Тер'ангриалы явно созданные в те же годы, что и ее. Во времена Разлома Мира, когда Айз Седай рисковала столкнуться с множеством обращенных против себя рук. Особенно, если те принадлежали мужчинам, умеющим направлять. Странно думать, что они тоже называли себя Айз Седай. Также странно, как встретиться с мужчиной по имени Кадсуане.

Вопрос – нынешнее утро оказалось набито вопросами, а ведь солнце еще не прошло и половины пути к полудню – вопрос заключался в том – носила ли девочка свои драгоценности из-за юного Ал'Тора, или же из-за Аша'мана? А, может быть, из-за Кадсуане Меледрин? Найнив выставляла на показ преданность молодому человеку, родом из ее деревни и, одновременно, демонстративно его сторонилась. Мозги у нее все же имелись, когда она находила время ими воспользоваться. Однако, пока на этот вопрос нет ответа, слишком сильно доверять девочке – опасно. Жаль, но в эти дни осталось мало такого, что не казалось опасным.

— Джахар становится сильнее, – внезапно заявила Мериса.

Мгновение Кадсуане хмуро смотрела на Зеленую Сестру. Сильнее? У юноши уже рубашка начинает прилипать к спине, тогда как у Лана еще первый пот не выступил. Затем до нее дошло. Мериса имела в виду владение Единой Силой. Тем не менее, Кадсуане лишь вопросительно приподняла бровь. Она не помнила, когда в последний раз позволила себе измениться в лице от потрясения. Может быть тогда, много лет назад, в Черных Холмах, когда она только начала зарабатывать те украшения, что носила сейчас.

— Вначале я думала, что форсированный способ, каким натаскивают Аша'манов, уже заставил его способности полностью раскрыться, – продолжила Мериса, насуплено уставясь вниз на двух мужчин, тренирующихся с мечами. Хотя нет. Хмурилась она только на Джахара. Лишь слабая морщинка у глаз, но предназначенная тому, кто умел видеть и распознавать ее недовольство. – В Шадар Логоте показалось, что мне это чудится. Три или четыре дня назад, я была наполовину уверена, что ошибаюсь. Теперь, я уверена в своей правоте. Если мужчины увеличивают свою Силу рывками и взлетами, никто не может сказать заранее, насколько сильными они станут.

Естественно, Мериса не стала озвучивать свое очевидное опасение: Джахар способен стать сильнее, чем она. Произнести вслух подобную вещь невозможно по многим причинам. Хотя сама Мериса несколько свыклась с тем, что происходит ранее казавшееся невозможным – большинство Сестер упадут в обморок от самой идеи связать узами мужчину, умеющего направлять – говорить без обиняков ей не удобно. Кадсуане не постеснялась бы высказаться прямо, но заставила свой голос звучать бесстрастно. Свет, как же она ненавидела быть вежливой. Во всяком случае, ненавидела необходимость в этом.

— Он выглядит довольным, Мериса. – Стражи Мерисы всегда выглядели довольными. Она с ними хорошо обращалась.

— Он бесится из-за… – женщина коснулась своего виска, словно указывая пальцем на вихрь ощущений, различаемых ею через узы. Она на самом деле расстроена! – Он не злится. Просто разочарован. – Дотянувшись до зеленого кожаного мешочка на поясе, она извлекла из него небольшой покрытый эмалью значок: причудливое красно-золотое существо, похожее на змея, с когтистыми лапами и гривой льва. – Я не знаю, где молодой ал'Тор взял его, но он вручил это Джахару. По-видимому, для Аша'манов, такой акт сродни достижению шали. Я, конечно, его отобрала. Джахар, он – все еще на стадии, когда должен учиться принимать от посторонних только то, о чем я говорю, что он может его принять. Но он так переживает из-за этой вещи… Мне нужно вернуть ему значок? В некотором смысле, тогда он получит его уже из моих рук.

Брови Кадсуане начали подниматься вверх прежде, чем она смогла взять над собой контроль. Мериса просит совета об одном из своих Стражей? Конечно, Кадсуане сама намекала при каждом удобном случае, что знает о мужчинах все, но такая степень доверительности казалась… Невозможной? Ха!

— Я уверена – какое бы решение ты не приняла, оно будет правильным.

Бросив последний взгляд на Найнив, она покинула Мерису, продолжавшую поглаживать большим пальцем эмаль значка и хмуро поглядывать вниз, на внутренний двор. Лан только что снова победил Джахара, но молодой человек изготовился к бою, требуя еще одной схватки. Независимо от того, что решит Мериса, Кадсуане уже узнала одну вещь, которая не пришлась ей по вкусу. Границы в иерархии взаимоотношений между Айз Седай и их Стражами пролегали четко – Айз Седай командовали, а Стражи повиновались. Но если из-за раскрашенного значка в замешательство приходила Мериса… твердой рукой управлявшая своими Стражами, и от которой менее всего приходилось ожидать чего-то подобного – тогда необходимо установить новые границы, по крайней мере, для Стражей, умеющих направлять. Казалось маловероятным, что связывать Аша'манов узами перестанут. Белдейн служила тому доказательством. Люди никогда по-настоящему не меняются, а вот мир – да, и с пугающим постоянством. Ты просто должна жить с этим или, по крайней мере, жить, не смотря на это. Иногда, если повезет, сможешь повлиять на перемены. Но даже если что-то удастся остановить, придет в движение другое.

Как она и предвидела, дверь в комнату юного ал'Тора не оставалась без присмотра. Естественно – Аливия была на своем посту. Сложив руки на коленях, она сидела на скамье с одной стороны от двери. Светловолосая шончанка сама себя назначила кем-то вроде телохранителя. Аливия поверила в мальчика с момента освобождения от ошейника дамани, но в ее поведении скрывалось нечто большее. С одной стороны, Мин она не нравилась, и это не было обычной ревностью. Аливия, казалось, едва догадывалась о том, чем мужчины и женщины занимаются друг с другом. Но какая-то связь между нею и мальчиком существовала. Связь, просвечивающая во взглядах, несущих… с ее стороны – решимость,