Читать книгу - "Помещик - Михаил Шерр"

Я рассчитываю увеличить доходы с доходного дома в Калуге и возможно со скотины переданной мужикам. В любом случае нынешний мужицкий полтинник и столько же с титулярного советника, это стольник в месяц. На жизнь достаточно. А всё остальное что будет, на погашение долгов.

Пока у меня нет никаких идей резкого увеличения моих доходов, но думаю, что еще не вечер. А пока будем заниматься восстановлением порушенного господином управляющим. Вернее даже только того, где нет капитальных затрат на это дело.

Когда было закончено с оригинальным салатом «Оливье», мне пришла к голову сумасшедшая идея: сделать этот же салат советского разлива.

— Следующий салат, называется «Советский», — предложил я. — Здесь всё проще.

Консервированный зеленый горошек правда отсутствовал, но под рукой был свежий. Я быстро приготовил маринад и залил им свежесобранный отборный горошек.

— Горошек добавите перед подачей. А теперь будем делать крем-брюле, — предложил я.

— Что это такое, барин?

— Французский десерт. Очень вкусный.

Пока я руководил приготовлением крема, мысли мои были далеко. Нужно думать, как зарабатывать деньги, чтобы не остаться с голой задницей, не пойти в учителя или чиновники, а остаться помещиком в Сосновке.

А Сосновка того заслуживает. Вон какая хоромина стоит, пусть и полуразвалившаяся. Архитектурный памятник середины XVIII столетия безусловно заслуживает того, чтобы в веках остаться. И я сделаю всё, чтобы его восстановить.

К вечеру всё было готово. Стол был накрыт в столовой, столовое серебро Анфисой начищено до блеска, подсвечники расставлены. Пелагея с Дуняшей и Анфисой нарядились в лучшие платья, а я надел парадный сюртук.

— Барин, — сказал Степан, выглядывая в окно, — едут!

Я выглянул и ахнул. По дороге к усадьбе двигалась целая процессия. Впереди ехала роскошная карета-шестерик, за ней — ещё две кареты поменьше. А рядом с каретами скакали всадники с не зажженными факелами.

Но больше всего поразило другое — из одной из карет доносилась музыка. Живая музыка!

— Батюшки, — прошептала Пелагея, — да он с цыганами приехал!

Действительно. Дмитрий Тимофеевич Самохватов приехал с целым цыганским хором. Настоящий концерт на колёсах!

Процессия остановилась у крыльца. Из главной кареты вышел мужчина огромных размеров — явно больше центнера весом, в дорогой одежде и с золотой цепью через всё пузо. Лицо красное, борода густая, глаза хитрые и весёлые.

— Александр Георгиевич! — загремел он басом. — Дорогой мой!

Вылитый Паратов из «Жестокого романса»! По духу конечно, только постарше и потолще. Тот же размах, та же удаль, та же показная щедрость. Интересно, а итог деятельности будет таким же?

— Дмитрий Тимофеевич, — ответил я, выходя навстречу, — милости прошу в дом.

— А вот и дочка моя ненаглядная! — Самохватов помог выйти из кареты Аглае Дмитриевне.

Она была одета ещё пышнее, чем на вечеринке у Николя. Шёлковое платье, драгоценности, веер. И тот же хищный взгляд.

— Александр Георгиевич, — пропела она, — как я рада вас видеть!

А из третьей кареты вывалилась цыганская ватага — человек десять мужчин и женщин с гитарами, скрипками, бубнами.

— Эй, детушки мои! — крикнул Самохватов. — Играй мою любимую!

И тут же двор наполнился музыкой. Цыгане запели, заиграли, затанцевали. Я ожидал «Вдоль по Питерской», но зазвучал какой-то незнакомый городской романс и я вспомнил, что Шаляпин будет жить немного позже. Зажглись факела, осветив лица, фыркающих лошадей и суетившихся слуг.

«Ну и театр, — подумал я. — Настоящее представление устроил. Что ж, посмотрим, что из этого выйдет».

Глава 10

Экипажи Дмитрия Тимофеевича скрылся за поворотом дороги, оставив после себя лишь облака пыли, да затихающие звуки цыганской музыки. Я стоял на крыльце, провожая взглядом удаляющиеся огоньки фонарей, и мысленно возвращался к событиям прошедшего вечера.

Всё-таки очень здорово было то, что я решил в очередной раз блеснуть кулинарными талантами. Благодаря «французским» разносолам мне удалось свернуть со скользкого разговора о матримониальных планах дорогих гостей на кулинарные изыски.

И надо сказать, план сработал лучше, чем я ожидал.

Вечер начался, как и предсказывал я сам себе — Самохватов сразу взял быка за рога. Едва мы уселись за стол, как он начал расхваливать достоинства своей дочери и намекать на выгоды возможного союза.

— Аглаша у меня девка золотая, — говорил он, отправляя в рот кусок карасей в сметане. — И хозяйственная, и красивая, и приданого дам — закачаешься!

Аглая Дмитриевна при этом скромно опускала глаза и краснела — весьма искусно изображая застенчивость.

— Пятьдесят тысяч рублей наличными не меньше, и не ассигнациями, а серебром! — объявил купец. — Плюс дом в Калуге, плюс лучшую лавку. Будите при деньгах!

Но как только на стол стали подавать французские блюда, ситуация резко изменилась.

— А это что за чудо? — воскликнул Самохватов, попробовав салат.

— Французский рецепт, — объяснил я. — Называется «Оливье».

— Объедение! — восхитился купец. — Аглаша, попробуй! Вот какие секреты ты из Парижа привез!

Омлет «Пуляр» купец умял молча, только крякнул от удовольствия, а вот следующий салат оценил.

— Этот салат попроще, — высказался он, поглотив советский вариант. — А почему «Советский»?

— Да откуда знаю, этих французов не поймешь, что у них в головах. Иногда мне казалось что в голове у них опилки, да-да-да, — пожал я плечами и скаламбурил по памяти.

Шутка мультяшного Винни Пуха из моего детства купцу очень понравилась и он в буквальном смысле загремел лошадиным смехом.

И вот с этого момента разговор пошёл совсем по другому руслу. Самохватов забыл про сватовство и увлёкся обсуждением кулинарных талантов потенциального зятя.

— Да я смотрю, твой повар редкостный мастер! — говорил он, пробуя крем-брюле. — Такие блюда и в лучших ресторациях Москвы не подают!

— Далеко не во всех, — скромно согласился я.

— А знаешь что, Александр Георгиевич, — вдруг загорелся Самохватов, — а что если нам ресторацию открыть? В Калуге? Я деньги дам, ты научишь поваров готовить — золотое дно получится! А там глядишь и в Москву двинем. И даже в Петербург! А что? Другим можно, а почему не нам?

Аглая с удивлением посмотрела на отца. Видимо, такого поворота она не ожидала и от неожиданности по моему даже на какое-то время утратила дар речи.

— Ресторацию? — переспросил я.

— А что? Дело выгодное! Народ у нас денежный пошёл и захочет где-то хорошо поесть. А таких поваров, как у тебя,