Читать книгу - "Нам бы день простоять, да ночь продержаться! - Сергей Альбертович Протасов"

вопроса, воспользовавшись установлением вполне приличной связи с главными силами, запросили помощь из Охори. Оттуда вскоре привели четыре небольшие каботажные шхуны, которые еще там частично загрузили углем, грязной ветошью и шлаком, обильно пролитым маслом. Сейчас ассортимент груза расширяли аналогичными наименованиями, укладывая все это на палубах, предварительно застланных кирпичом, найденным в трюмах. Очень спешили, поскольку горизонт раздвигался все дальше.

Когда на юго-западе проступила темная полоса мыса Каннон, первую шхуну подожгли. Три остальных тогда еще не были готовы. К этому времени правый борт крейсера, развернутого волнами засевшим в грунте носом на северо-восток, прикрывал эту декоративную флотилию от волн, а все еще сильный юго-западный ветер относил дым в сторону захваченной батареи, не мешая наблюдать за проливом. Так что опасения по поводу ухудшения обзорности не оправдались.

В то же время с противоположного берега это выглядело как сильный неконтролируемый пожар на русском корабле, что в сочетании с четко различимым наклоном мачт и дифферентом, создавало впечатление уже уничтоженной цели. Возможно, это и спасло «Нахимова» от немедленного расстрела в первый день боев за Йокосуку. Потом японцам стало уже не до него.

* * *

Вспомогательный крейсер «Амур», еще до начала штурма Кисарадзу, одним из первых встал в бухте этого порта на якорь, начав высаживать шлюпками и катерами имевшуюся на борту пехоту с легким вооружением и свою сводную десантную роту. Согласно приказу, сухопутные должны были окончательно занять селение и продвинуться дальше на запад по берегу, а водоплавающие подняться вверх по реке и перекрыть ее надежным заслоном.

Уже совсем рассвело. От дождя все вокруг размокло, в том числе и прибрежная дорога, уходившая в сторону мыса Фуцу, где располагалась мощная батарея. В таких условиях русло реки оказалось гораздо более удобным маршрутом продвижения в глубь вражеской территории в направлении селения Охори, находившегося чуть выше по течению. Назначенным для его захвата матросам с парохода-крейсера в этом смысле повезло. До места добрались быстро и чистенькими, легко подавив зачатки сопротивления и еще раз обрезав телеграфную линию, бежавшую цепочкой столбов дальше к югу. Попутно набрали новых пленных из телеграфистов и ополченцев, сразу отправленных шлюпками на стоянку главных сил вместе с бумагами, что отобрал приданный переводчик.

Одной из первоочередных целей всех этих экспромт-десантов являлся захват японских береговых укреплений восточного берега пролива Урага. А выделенные для этого солдатики от воздействия качки на переходе и последующих резких маневров, да еще со взрывами и стрельбой, имели мертвенно-бледные лица с неестественным зеленоватым оттенком и едва могли передвигать ноги. В общем, почти полностью потеряли боеспособность. Офицеры держались чуть лучше. Но, несмотря на все их усилия, к возвращению разгрузившихся катеров обе выделенные роты все еще рассаживались по шлюпкам у борта «Амура», оглашая окрестности непотребными звуками, сопровождающими тщетные попытки вывернуть наизнанку многочисленные давно пустые желудки. А время шло! Так что измазаться в грязи все же пришлось морякам.

Хотя ни типа укреплений у мыса, ни их точного расположения никто не знал, дожидаться возвращения отправленных к форту в разведку морпехов не стали. На берег передали ратьером приказ о немедленном выдвижении в направлении Фуцу всех уже имевшихся на берегу сил. Спешили, надеясь разобраться по ходу дела.

Десантную роту из Охори перевели в подчинение лейтенанта Азарьева и тоже бросили на запад. Когда уже выходили из деревни, его отозвали для получения дальнейших инструкций, а остальные моряки и морские пехотинцы двинулись в указанном направлении, пытаясь догнать разведку.

Как назло, дождь только усиливался. Довольно скоро сквозь сырую серую хмарь впереди проступили неестественно правильные очертания холма с плоской вершиной, выделявшегося на фоне низменной равнины, примыкавшей к мысу с востока. Тут подоспел и посыльный от головного дозора с сообщением, что впереди имеется какое-то большое, скорее всего, каменное сооружение. А когда с него сверкнули вспышки выстрелов тяжелых орудий, а чуть погодя докатился и грохот залпа, сомнений в том, что это и есть искомый форт, не осталось.

Примерно версту, оставшуюся до японских позиций, преодолели бегом. Морпехи, увешанные оружием со всех сторон, быстро ушли вперед, мерно дыша и словно плывя над грязью. А вот морячкам такая легкость оказалась недоступна. Но решимости это не убавило. Они продолжали бежать вперед почти молча, лишь порой с тихими матюгами сквозь хрип «выплевываемых» легких вытаскивая сапоги, вязнувшие в особо топких местах даже на дороге.

А контуры чужой крепости проступали все явственней. Сквозь пот, заливавший глаза, уже было видно высокую крутую обваловку тыловой стены с глубоким прогалом в середине. Там, должно быть, ворота. За тыловым валом высился ряд мощных земляных брустверов, смыкавшихся между собой и образовывавших гораздо более высокую фасадную стену. На ее фоне торчали толстые короткие стволы тяжелых гаубиц и четыре силуэта скорострелок за щитами на правом крыле. Все пушки стояли в парных двориках, совершенно открытых сзади.

Едва разглядев это, моряки, с непривычки да в азарте быстро загнавшие себя, охотно подчинились брошенному кем-то от безысходности: «ШАБАШ!» Все резко встали, начав срывать с плеч винтовки, чтобы стрелять прямо отсюда, шагов с семисот. Но оружие показалось неимоверно тяжелым, да и руки после такого бега ходили ходуном. Так что пришлось сначала отдышаться. А тут и давешний посыльный от морпехов снова подскочил, на этот раз с матюгами.

– Куда, сука, винт тянешь! Ты ж сейчас из ворот в поле не попадешь, спугнешь тока или своих же положишь сдуру! Давай вперед, пока оттуда твою рожу красную не разглядели! Сияет, как фонарь перед борделем.

И дали, под «чутким руководством»! Подгонявший моряков кондуктор-морпех с нашивкой «3в» на рукаве, одним красноречием отнюдь не ограничился, доведя «общую установку» до особо «тугих» и другими простыми и понятными способами. Спорить с ним желающих не нашлось. Что значит эта нашивка, уже знали.

Когда еще только начали формировать «Токийский экспедиционный корпус», Рожественский распорядился расширить штат морской пехоты за счет наиболее отличившихся в предыдущих высадках бойцов. Туда брали только после трех боевых высадок на вражеский берег, и таких «новобранцев» награждали при этом соответствующим знаком на рукаве. Вскоре в солдатской среде это «3в» трансформировалось в «ЗВ», что расшифровывалось как «Зиновьевы войска», и распространилось на всю морскую пехоту. С такими предпочитали не связываться.

В результате, спустя в общей сложности примерно четверть часа изнуряющей «легкой атлетики», отставшие моряки тоже с ходу вышли на мост через широкий и глубокий ров, окружавший укрепление. К этому времени форт уже обстреливали откуда-то с моря, но накрытий пока не было.

Тут нашу атаку обнаружили. Точнее, поняли, что с тыла пришли чужаки, а вовсе