Читать книгу - "Нам бы день простоять, да ночь продержаться! - Сергей Альбертович Протасов"

стрельба не могла быть точной из-за неразличимости целей. По сути, видели только отблески выбросов пламени сгоравшего в стволах пороха. Тем не менее энергично отвечали на оба борта, продолжая откачивать воду. От сотрясений корпуса все время вылетали подпоры текущих переборок и подкрепления пластыря. Только начавшая убывать вода снова пошла вверх. Еще не до конца осушенную первую кочегарку начало заливать быстрее, чем прежде.

Судя по тому, что бомбардировка только усиливалась, все наши снаряды явно уходили в молоко. Но заставить молчать японские пушки было необходимо. Причем срочно. Пока на шум не сбежались миноносцы. Оставалось только всемерно ускорить уже запланированную вылазку на чужой берег.

Десантную роту начали собирать еще когда только доползли до мелководья. Сейчас, наспех рассадив только два десятка из набранных 163 человек, на двух шлюпках двинули к мысу. Как будут высаживаться в такую погоду, старались пока не думать. На мелководье волна становилась выше, и прибой у пляжа обещал быть смертельно опасным.

Когда преодолели еще только половину пути до берега, услышали яростную ружейную перестрелку в стороне батареи. А спустя несколько минут увидели ракетный опознавательный сигнал вспомогательного крейсера «Амур». Это вызвало некоторое замешательство. Затем стрельба из винтовок разгорелась с новой силой, а сигнал повторился.

Командовавший десантом мичман Майков, бывший вахтенный офицер с «Осляби» только-только оправившийся от полученного в Цусиме ранения, решил, что на японцев напали с тыла остатки экипажа какого-то другого подорванного в проливе Урага нашего корабля. Ведь взрывов после торпедирования «Нахимова» было еще немало. И теперь они нуждаются в помощи.

Обернувшись к гребцам, налегавшим на весла, он крикнул: «Братцы, поможем нашим!» Матросы, и без того гонявшие весла так, что хруст стоял, еще поддали, и совсем скоро шлюпки вышвырнуло волной на серый песчаный пляж, заваленный выброшенными прибоем, изломанными и сбитыми в плотный вал водорослями, топляком и другими «дарами» моря.

Один из баркасов угодил скулой в торец здоровенной коряги, после чего, хрустнув досками обшивки и брызнув белой щепой, вытряхнул своих пассажиров через борт прямо в этот завал, дышавший в такт волнам. Другой, зацепившись за что-то килем, просто перевернулся, чудом не нахлобучив половину сидевших в нем, вывалив всех прямо на сырой песок.

Прежде чем успели повскакивать на ноги и выпутаться из переплетения палок, морской травы и прочего скользкого хлама, навалилась следующая волна, жадно захапавшая все, что осталось от шлюпок, и поволокшая это прочь от берега, рассыпая по песку желтые палочки патронов, припасы и прочий скарб. Более десятка высадившихся она тоже потащила, но их удержали товарищи, плюнув на пропадающее на глазах казенное имущество. Потом пришла следующая, за ней еще и еще.

Оружие, что смогли удержать в руках, зашвырнули вперед, чтобы не мешалось, и карабкались, помогая друг другу. Постепенно десантникам все же удалось перебраться через бурелом, а за ним прибой был уже не так страшен. Тяжело покалечившихся, к счастью, не было, но и уцелевших, в полном смысле этого слова тоже.

Кряхтя, матерясь, и отряхиваясь, встали на ноги, выковыривая из песка и куч водорослей, разбросанных по пляжу свое оружие, наспех проверяя и чистя его. Но нашли не все. Часть все же море забрало себе. Выбрались повыше, чтоб брызги не долетали, хотя смысла в этом не было, все равно давно промокли насквозь. Огляделись.

Вернуться на крейсер теперь можно было и не мечтать. Оставалось исполнить то, для чего пришли. Впереди, кабельтовых в полутора, над жиденьким кустарником высились черные брустверы японской крепости[9]. За ними угадывалось шевеление и стучали винтовочные выстрелы, так же, как и в кустах впереди. Должно быть, шел бой.

Прокашлявшись и отплевавшись от воды и прочей дряни, набившейся в рот, коротко буркнув: «За мной!», Майков рванул вперед, на ходу вытаскивая из кобуры свой револьвер и выискивая прогалы меж растительности. Он бежал, не обращая внимания на брызги, летевшие из-под башмаков на когда-то белые брюки и тужурку. За спиной слышал тяжелое сопение и чавканье обуви в лужах.

Совсем скоро стало жарко. Липкая почти черная глина не стряхивалась с сапог, делая их неимоверно тяжелыми. Или это просто от усталости так казалось. Откуда взялся японец, с воплем бросившийся на него, мичман так и не понял. Он даже не успел поднять пистолет, чтобы выстрелить, только случайно отбил плечом штык, летевший в грудь. Впрочем, и рука, направлявшая его, тоже была не тверда. А потом этого тощего нескладного япончика сбил прикладом бежавший следом матрос. Точнее столкнул, поскольку сам запыхался изрядно. Да и слава богу, а то зашиб бы.

Не останавливаясь, оглушенного вражеского солдата сгребли за шкварник и поволокли с собой. Когда, старательно меся грязь, подошли ближе, над укреплением разглядели Андреевский флаг. А с крутого ската им восторженно и приветственно орали свои же. Как выяснилось, когда и сами вошли в крепость и уже сушились и отогревались в одном из казематов, это была морская пехота с «Богатыря» (точнее с «Авроры», прибывшая сюда на «Богатыре»), да десантная рота с «Амура». Их корабли обосновывались сейчас в Кисарадзу вместе с флотом и конвоем.

Такой поворот всего Токийского дела слегка ошарашил Майкова! Насколько ему было известно, никакими планами промежуточной остановки в Кисарадзу не предусматривалось. Хотя… Много ли из замыслов самых главных штабов может знать простой мичман.

К этому времени пушки насыпного форта тоже замолчали. Его серый горб уже можно стало разглядеть на западе, а немного правее и силуэт сторожившего его «Донского». С прекращением его стрельбы и захватом батареи на мысе Фуцу непосредственная угроза для «Нахимова» была ликвидирована. Правда, ненадолго.

Погода продолжала улучшаться, а это значило, что вскоре до него смогут дотянуться пушки с мыса Каннон. Между тем заделать пробоину, несмотря на все усилия, никак не удавалось. Для этого даже спустили водолазов, хотя понимали, какой это риск, в случае возобновления обстрела.

Они работали почти на ощупь, но за два часа установили собранные на палубе деревянные подкрепления под пластырь, после чего тот наконец лег к борту. Работая со шлюпок и из-под воды, наложили поверх него второй, большего размера, из палубного тента, после чего поступление воды заметно снизилось.

Параллельно с борьбой за живучесть велись работы по имитации сильного пожара на корабле. Это могло ухудшить обзорность, а соответственно, и снизить собственную боеспособность, что было чревато, учитывая недавнюю стычку с катером. Мог ведь и кто покрупнее, да поопаснее подобраться. Однако приходилось выбирать между неминуемой скорой и бесполезной гибелью под огнем батарей или возможной, но не гарантированной минной атакой.

По предложению старшего офицера для решения