Читать книгу - "Археологи против пришельцев - Алексей Юрьевич Елисеев"

— Я согласен! — выпалил я на одном дыхании, чувствуя, как адреналин, забытый в этом умиротворённом лесу, снова вскипает в крови

— Я в тебе не сомневался, — ухмыльнулся он. — Тогда не будем тянуть.

Велес поднял руку.

— Погоди-погоди… Так скоро? — внезапно мне стало страшно. — Может, мне нужно как-то подготовиться, узнать что-то новое? Я же не знаю ничего!

Велес снова ухмыльнулся в бороду.

— Не переживай, человек прохожий. Ты сам во всём и со всем разберёшься со временем.

Он возложил длань на мою голову, а другой прикоснулся к Древу. В глазах всё посветлело. Больше не было ни холма, ни ясеня, ни поляны, ни тёмного частокола векового ельника, ни Велеса, ни меня. Всё вокруг растворилось в белом ослепительном свете, не оставлявшем теней. В ушах всё ещё звучало напутствие: «Ступай, с тобой моё благословение», когда мир вокруг меня начал обретать тени и наливаться красками.

Болело всё, кроме волос и ногтей. Я едва сдержал стон мучений, чувствуя, как каждая клетка моего тела кричит от боли. Оглянувшись, я увидел, что лежу в убогой хибаре. Рабский барак. Я вспомнил. Лежал я на циновке, но фактически на голой земле, в грязи, в которой ползали насекомые. Вокруг стояла жуткая вонь. Возле меня сидела чумазая, полуголая, лохматая женщина непонятного возраста. Хесира. Увидев, что я открыл глаза, она начала быстро что-то лопотать на неизвестном мне языке. Это только добавило мне головной боли. Я обхватил голову двумя руками и застонал. Нахрена я не отказался от предложения бога-медведя? Ребёнка хоть первый год на руках носят и грудью кормят! А потом детский сад, школа… Кайф!

Сознание плыло, в висках пульсировала боль, чумазая бабка продолжала что-то мне вещать, а закончилось всё тем, что она приподняла мне голову и ткнула в рот чем-то твёрдым. Я приоткрыл глаза и увидел кожаный бурдюк с деревянным горлышком. Попытался выпить, но хлебнуть-то я хлебнул, да вода оказалась настолько вонючей, что меня вывернуло этой самой водой. Тело рефлекторно согнуло пополам, и я освободился от всего, что было в желудке, добавляя к царящему зловонию тяжёлую вонь рвотных масс.

Тем не менее, опорожнить желудок было к месту. Боль в голове хоть и не делась никуда, но поутихла. Я попытался встать на ноги, но получилось у меня не с первого раза. Помогла всё та же сердобольная бабка, поддержав меня во время третьей попытки. Все мои действия она сопровождала собственными комментариями, которые, хоть и были мне непонятны, звучали как-то ободряюще. И в этот момент, стоя на дрожащих ногах, чувствуя, как боль смешивается с новой, звериной силой, я вспомнил всё. Всё уложилось в систему. Попадание в додинастический Египет, рабство, тяжёлый труд, побои, Стелла, слова Хесиры, сделка с Велесом. Игра началась. Я — сорок четвёртый. И я не собираюсь погибнуть, как предыдущие сорок три. Я собираюсь победить. Или хотя бы забрать с собой побольше этих ублюдков, кем бы они ни были.

Глава 14

Пробуждение Зверя

Ночь в бараке была густой и липкой, как запекшаяся кровь на рваной ране. Я лежал на пропитанной потом и гнилью травяной циновке, и каждый вдох был пыткой, словно мы дышали не воздухом, а киселём смешанным с точёным стеклом. Раны, оставленные плетьми, горели тупым, неутихающим огнём. Боль была не просто ощущением, а отдельным, жирным, мерзким существом, что угнездилось у меня на спине и методично грызло позвоночник. Я был едва живым куском мяса, и единственное, что отличало меня от падали — это ярость, которая тлела в груди, как красный уголёк в золе доменной печи, готовый вспыхнуть в любой момент. В наш закуток, освещённый лишь тусклым, призрачным светом далёких звёзд из дверного проёма, протиснулся высокий полуголый мордоворот с факелом. Его лицо, грубо высеченное, с плоским носом и толстыми губами, выражало какое-то почти детское, наивное любопытство. Он был одним из тех, кто не являлся надсмотрщиком. Раб недавней новой партии. Местный.

— Идти избранник может? — спросил он на том ломаном наречии, которое мой мозг, прошедший экспресс-курс лингвистики через боль и унижение, уже понимал.

Я с трудом приподнялся на локтях, скрипнув зубами от боли, пронзившей спину, как раскалённый гвоздь. Взглянул на его честное, открытое лицо и почувствовал укол почти забытой человеческой эмоции, похожей на доверие. Но тут же погасил его. Вера — это роскошь, которую я не мог себе позволить. В этом мире верить можно было только в заточенный камень и в то, что твой враг истечёт кровью быстрее тебя.

— Могу… — мой севший голос был хрипом, вырвавшимся из надорванного криками горла.

— А сражаться? — он склонил голову, разглядывая меня, как диковинного зверя в зверинце, с интересом патологоанатома.

Я криво усмехнулся, чувствуя вкус крови на растрескавшихся губах.

— Сражаться, может, и не смогу. Но грызть зубами — буду…

— Правильный настрой! — его лицо расплылось в широкой, простодушной улыбке, обнажившей крупные, жёлтые зубы. — Меня зовут Нехт. Я служил в страже купца, пока меня не поймали эти змеиные выродки. Старуха Хесира сказала… она сказала, что ты — тот самый. Освободитель.

Освободитель… Звучало как диагноз. Особенно для парня, которого только что отскребли от позорного столба.

— Она сказала, мы должны бежать, — продолжил Нехт, его взгляд зажёгся фанатичным огнём. — Я знаю тропы. Мы можем уйти в пустыню…