Читать книгу - "Плененная - Сильвия Мерседес"

– Подождите! – Путаясь в юбках, я вылезаю из-под стола и протягиваю руки к Кальксу.

– Мар! Мар! Мар! – тянет он ко мне ручонки, жалобно подвывая.

Принц ловко уворачивается, не давая мне достать до ребенка, и пригвождает меня грозным взглядом.

– Мне кажется, я достаточно ясно выразился по этому поводу: никакого усыновления детей троллей!

Возражения уже вертятся у меня на языке, но я не могу произнести ни одно из них.

Капитан Кхас поднимается к нам по лестнице, ее солдаты появляются из разных проходов верхнего этажа цитадели. Они окружают нас со всех сторон, лишая возможности бежать, на случай, если я окажусь достаточно безумной, чтобы предпринять такую попытку.

Заламывая руки, поворачиваюсь к принцу.

– Прошу вас! У них никого больше нет. Они сироты!

– Мне это прекрасно известно, – холодно отзывается он. – Так же, как и последствия нарушения закона Первозданной Тьмы. Ты знакома с теологией троллей, дорогая Клара? Нет? Тогда подумай дважды, прежде чем влезать туда, куда не следует.

К нам подходит Кхас, и принц осторожно передает маленького Калькса в ее протянутые руки. Капитан недовольно кривит рот.

– Прошу прощения, принц. – Она держит тролленка в вытянутой руке. – Я думала, границы обезопашены. Будьте уверены, мои хрукта удвоят усилия.

– Позаботься об этом, – отвечает принц. – Хрорарки передали послание, в котором дали понять, что не потерпят вмешательства в граканак-балджа. Нам ни в коем случае не нужны проблемы со жрецами Первозданной Тьмы!

Кхас сует Калькса под мышку, отдает принцу честь и уходит. За ней, выстроившись друг за другом, следуют ее подчиненные – громадные неуклюжие тролли. От их тяжелой поступи дрожит не только пол верхнего этажа, но и все здание, вплоть до фундамента башни.

– Мар! – в последний раз отчаянно кричит Калькс, выглядывая из подмышки Кхас.

Миг спустя он исчезает за дверью, и охранники плотно прикрывают ее за собой.

Я застываю изваянием у стола. Навернувшиеся на глаза слезы соскальзывают с ресниц и текут по щекам. Я смутно осознаю, что к нам приближаются библиотекари, но на них не смотрю.

Вместо этого я срываюсь на принца:

– Как вы могли?!

Он отвечает мне спокойным взглядом.

– Очень просто. И между прочим, с некоторым облегчением, что нарушитель – всего лишь беспризорник-тролль. С ним решить проблему было куда проще, чем с вором.

Избавился от ребенка, как от ненужного мусора, и весь из себя такой хладнокровный! Мне хочется свернуть ему шею. Хочется вцепиться ногтями в лицо. Хочется причинить ему боль, настоящую боль.

– Этот ребенок потерял мать, – цежу я сквозь стиснутые зубы. – Неужели вы совершенно ничего не чувствуете?

У принца болезненно искажается лицо, и у меня все внутри переворачивается. Это был подлый удар. Впрочем, секунду спустя на губах принца уже вновь играет его обычная снисходительная усмешка.

– Продолжай, дорогая Клара. – Он скрещивает руки на груди и расправляет плечи. – Давай, расскажи мне об этих троллях, об этом городе, об этом мире. Расскажи, как тебя оскорбляет моя власть, как мои решения идут вразрез с твоими возвышенными чувствами. Поучи меня тому, в чем совершенно не разбираешься. Прошу. Я весь внимание.

Кровь бросается в голову, стучит в висках. Кажется, я вот-вот взорвусь. Но отвечаю принцу ровно и тихо:

– Может, я совершенно ничего не знаю ни об этом городе, ни об этом мире. Но я знаю, что бедный малыш ищет того, кто о нем позаботится. И почему он должен быть лишен заботы? Из-за ошибочного убеждения, что до него есть дело какому-то далекому богу? Ну а если этот бог проявляет заботу через тех, кого дитя встречает на своем пути? Неужели никто не думал об этом?

Принц бесконечно долгое мгновение смотрит мне в глаза.

– О чем думаю я, – наконец произносит он, – так это о высшем благе для Веспры. Недопустимо, чтобы Веспру наводнили рейфы. Поэтому я и мои библиотекари отвечаем за сохранность гримуаров. Все. Больше меня ничего не заботит.

– А если заботит меня? Если я способна на большее?

Фыркнув, принц закатывает глаза к хрустальному куполу над головой.

– Твое стремление заботиться о слабых и оберегать их приведет тебя к гибели, дорогая.

– Лучше я умру за благое дело, чем буду жить, сознавая, что могла что-то сделать и не сделала.

– Мне и нужно, чтобы ты много чего сделала. – Принц расцепляет руки и делает шаг ко мне. Он вдруг кажется гораздо выше, чем раньше. Использует чары, чтобы меня запугать? – Сделала здесь. В библиотеке. Мне нужно, чтобы ты внесла свой вклад. Так же, как Нэлл, Микаэль и Андреас. Так же, как капитан Кхас, Лир, Лоуренс и все остальные в этом дворце, исполняющие свою функцию в соблюдении хрупкого баланса, на котором держится этот город. Чего мне не нужно, так это бороться с троллями, которых я пытаюсь защитить. Не хватало только, чтобы хрорарки оскорбились и их последователи обезумели, чтобы разгневанные фанатики штурмовали стены дворца, прорывали нашу оборону и проникали в библиотеку. Чего мне не нужно, так это кровавой бойни.

Он бьет меня словами наотмашь, и с каждым его ударом я вижу ужасы, что видит он: троллей, заполонивших дворец и прорвавшихся в библиотеку, разорванных на куски библиотекарей. Сброшенные с полок гримуары, вырванные страницы. Вырвавшиеся на свободу рейфы.

Все это кажется до ужаса реальным. И до ужаса возможным.

Принц завершает свою гневную тираду, и мы смотрим друг на друга, не двигаясь и почти не дыша. На мгновение я будто вижу его. Таким, какой он есть, с тяжелой ношей на плечах. Обремененного этим городом, этой библиотекой и ее жутким содержимым. Никто не должен нести такую ношу в одиночестве. Но он несет, поскольку никому другому она не по силам.

Закрыв глаза, отворачиваюсь. Но стоит освободиться от пронзительного взгляда принца, как перед внутренним взором появляется Калькс. Его перекошенное от отчаяния личико.

– Не знаю я ничего насчет всего этого, – говорю, снова взглянув на принца. Говорю мягче и тише, но со стальными нотками в голосе. – Но я знаю, что дети нуждаются в матери.

Он долгое тяжелое мгновение удерживает мой взгляд, и мне даже верится, что я вижу в глубине его глаз проблеск понимания. Наверное, показалось.

Принц резко разворачивается, взмахнув длинными ниспадающими рукавами, и идет к ближайшей лестнице, бросив через плечо:

– До конца дня твои услуги здесь не нужны. Возвращайся к себе, дорогая Клара. Проветри голову.

Его слова как оплеуха, и у меня вырывается судорожный вздох.

Я стискиваю челюсти и грубо задвигаю стул под стол. Ни на кого не глядя и затылком ощущая