Читать книгу - "Станционный смотритель. Долг платежом красен - Григорий Шаргородский"

– Доставай бутылку, – сказал мне Захар, продолжая сверлить глазами Хомяка. – Иначе этот скот с нами даже разговаривать не станет.

Я молча подчинился.

Цапнув бутылку, Хомяк взбаламутил содержимое и осмотрел его в свете лампы.

– Молодая, – разочарованно протянул старик.

И все же та поспешность, с которой он убрал бутылку под прилавок, говорила о многом.

После подношения его словно подменили.

– Захар, ворчун ты колченогий! Сколько лет, сколько зим? Совсем забыл старого друга.

Расплывшийся в улыбке хранитель даже сдвинул часть своего казавшегося монолитным прилавка, чтобы выйти и обнять Коршуна. На фоне старого дружинника Хомяк смотрелся карликом.

После обнимашек он тут же вернулся за свой прилавок:

– Ну и что вы собрались отобрать за бесценок у старого бедного кладовщика?

– Ага, у тебя отберешь, – фыркнул Захар. Затем кивнул в мою сторону. – Помнишь парня?

– Парня-то я помню, другой вопрос: куда он подевал чудненькую такую корону и другие цацки. Что, дружок, потерял? Захотелось раскошелиться и выплатить компенсацию?

– Не потерял, но выкупить готов хоть сейчас, – все же не удержался я и нарушил запрет Захара.

– Не о том говорите, – влез в разговор старший инструктор. – Матвей, парню нужны наручи опричников-побратимов.

– Удивил. – Хомяк поднял кустистые и седые брови. – Наручи найдутся, но ведь ты не только за ними приехал.

– А еще нам нужен штурмовой щит старой работы.

– Серьезно? – даже с какой-то обидой в голосе уточнил Хомяк. – Мне тут воевода в мозг кайлом своей тупости так лупит, аж искры идут. Думаешь, он оставит в закромах хоть что-то стоящее. Хотя есть кое-что.

– И что? – настороженно спросил Коршун.

Я полностью разделял настроение своего покровителя, памятуя о подсунутой диадеме и тем более о покладистости старика в плане наручей.

– Ледяной доспех.

– Да ладно! – возмущенно фыркнул Захар. – Только это? Уверен, что воевода плюется каждый раз, когда ты ему предлагаешь подобную рухлядь.

– И чем тебе не угодил этот щит? – притворно оскорбился хранитель артефактов.

– А ты его носил, крыса тыловая?! Это же мрак какой-то. До сих пор как вспомню, в дрожь бросает. Последний раз надевал его, когда мы штурмовали оставшееся логово коммунистов.

– На Драконьей горе? – проявил информированность Хомяк.

– Да. Они мало того что наслушались агитатора с Земли, умный был до жути, тварь мерзкая. Так еще и плотно сидели на перламутровой пыльце. Тогда наших половина полегла. Вот с тех пор я к этой штуке даже притрагиваться не стану.

– Значит, не возьмете?

– А есть что-то хоть близко похожее по мощности?

– Нет, – развел руками Хомяк, – все выгребли. Одни штамповки остались.

– Ладно, – горестно вздохнул Коршун, – возьмем один, но только спишешь, как на работника.

Я сидел тихо как мышка. Конечно, вопросы буквально перли из меня, но интуиция вопила о том, что нужно помолчать. Прочитать этих старперов было невозможно. Мало того что у каждого по мощному защитному артефакту, так они еще и пользоваться им умели так, что ни крохи эмоций наружу не просачивалось.

– Может, возьмешь два? – вкрадчиво спросил Хомяк.

– На кой? – отмахнулся дядька Захар. – Может, и этот не пригодится. Наручи тоже спишешь по остатку.

– Нет, – тут же взвился Хомяк. – Половина стоимости, не меньше.

– Глянь на него, – возмутился Захар, тыкая в меня пальцем. – Пацан сейчас вообще плюнет на эту затею и пойдет пропивать заначку в баре с непотребными девками, а вещи ты сдашь в Академию на лом.

– Ладно, – явно пересиливая себя, согласился Хомяк. – Уболтал, черт красноречивый.

Коршун чуть подумал, почесав затылок, и добавил:

– Еще нужен холодняк с «кромкой».

– А знаешь, есть у меня хорошая такая штука, – вдруг повеселел Хомяк.

Япона икебана! Что-то у меня появились нехорошие предчувствия. Точно так же он радовался, когда подсунул мне диадему. Нет, вещь шикарная и даже не знаю, как бы я выжил без нее. Но и помучиться пришлось, скрывая свою прелесть в шляпе от взглядов разных хамов.

Судя по прищуру Захара, он тоже заподозрил неладное.

То, как Хомяк колдует сначала с древним компьютером, а затем со сдвижными створками, я уже видел. Когда отгрохотало в первый раз, из похожих на соты ячеек за створками была извлечена коробка с наручами.

Увесистые штуки. Проблематично будет таскать их каждый день, а ведь придется.

Вторым на стол легло нечто, похожее на металлического спрута с четырьмя цепными щупальцами и диском вместо тела. Эту штуку таскать будет не только неудобно, но и тяжело.

Ну и последним номером программы под ехидную улыбку хранителя артефактов электрический свет увидел самый настоящий мясницкий тесак в каких-то неопрятных ножнах. Чтобы совсем добить зрителей, Хомяк тут же вытащил железку из ножен.

Именно такой штукой на базарах разрубают свиные туши. Темный металл прямоугольного, чуть изогнутого клинка с односторонней заточкой дополняла грубая деревянная рукоять, а из украшений – всего пара рун на металле. Даже ковка нарочито грубая. В общем, явно магическое оружие вызывало противоречивые ощущения, но я не спешил с выводами, помня свои первые впечатления от диадемы.

– Это что, работа чокнутого Яна? – спросил Захар, как и я, разглядывая тесак.

– Ага! – радостно оскалился Хомяк.

– Вот же больной на всю голову был мастер, хотя и талантливый. Творил неплохие вещи, но в такой форме подавал, что хоть стой, хоть плачь, – явно для меня сказал Коршун. – Ну, ты и сам теперь видишь.

– Поговаривают, что он до сих пор жив. В психушке держат, – вставил свои пять копеек хранитель артефактов.

– Может, и так, – равнодушно отмахнулся Захар. – Ты давай, посчитай все это, пока парень не испугался.

– Да не вопрос, – еще больше обрадовался Хомяк и защелкал кнопками раритетной клавиатуры. – Пятьдесят восемь тысяч.

Я понимаю, что вещи эксклюзивные, но все равно – грабеж! Того, что сейчас есть на счету, точно не хватит. Конечно, в ближайшее время придут деньги и за серебро, и за другие трофеи, но легче от этого не становится.

– Не тянешь? – вкрадчиво поинтересовался Хомяк, явно заметив изменения в моем настроении. – Тогда давай спишем с твоего баланса все, что там было раньше, а вместо этого запишем щит и тесак. За наручи придется рассчитаться сейчас и в полной мере.

Опять пощелкав кнопками, он выдал более приемлемую цифру в тридцать одну тысячу двести червонцев. Конечно, не хочется быть никому должным, но, с другой стороны, это и не долг вовсе. Артефакты просто будут значиться на балансе станции и их при желании можно даже вернуть. Хотя вряд ли это стоит того, чтобы ссориться с главным хранителем артефактов Города.