Читать книгу - "Последний корабль - Светлана Викторовна Пономарёва"

Анри и Вэй жадно накинулись на сладкие фиолетовые плоды.

— Скоро будем собирать виноград, я вам тоже буду приносить, — пообещал Эрнесто.

— Спасибо, друг, ты всегда нас выручаешь, — поблагодарил его Вэй.

— Вот-вот! Без тебя мы давно бы ноги протянули! — подтвердил чавкающий Анри. — А что Михаил, как дела во дворце?

— Также. Особых новостей нет. Сеанс связи послезавтра.

— Будешь говорить с ним, попроси передать от меня привет Сэму. Ух, я ему устрою!

— Хорошо, передам, кровожадный ты мой, — покачал головой Эрнесто, глядя, как тощий Анри сотрясает кулаками.

Первые лучи солнца скользнули по желтым тростниковым крышам глиняных мазанок. Зной уже носился в воздухе, день обещал быть жарким. Невольники выстроились, чтобы отправиться на работы в поле, но колонна не двигалась в путь. Надсмотрщики чего-то ждали. Наконец появился писец-счетовод, но не как обычно на повозке, запряжённой волами. Он подошел к веренице рабов пешком в сопровождении двух стражников.

— Рабы, — громко сказал он, — в деревне совершено преступление — украдены три мины[32] ячменя. Признавайтесь, кто это сделал?

— Они этот ячмень еще и крадут? Он им до сих пор

не надоел? — шепнул Анри Вэю.

На невозмутимом лице Вэя на миг появилось подобие улыбки. Невольники молчали.

— Рабы, вам лучше признаться, — продолжал счетовод, — иначе будет наказан каждый третий. Один геш[33] ударов плетьми!

Невольники продолжали молчать. Тогда счетовод подошел к началу колонны.

— Ты! — показал он пальцем на первого раба. — Выйди вперед.

Раб покорно сделал шаг. Счетовод продолжал выхватывать из строя каждого третьего, пока не дошел до Анри.

— Ты! — счетовод указал на него.

Анри вышел вперед с остальными несчастными. Сердце его сжалось, он побледнел еще больше. «Почему я? — думал Анри, косясь на плеть в руках надсмотрщика. — Шестьдесят ударов, да я сегодня же отправлюсь на тот свет! Это точно расплата за мои тёмные делишки».

— Не надо никого наказывать!

Анри услышал знакомый голос позади себя.

— Это я украл зерно! — сказал Вэй.

— Вэй, не надо, ты же этого не делал, — Анри пытался отговорить друга, — каждый должен нести свою ношу, я не могу принять от тебя такой жертвы!

— Помолчи, Анри, — зашикал на него Вэй. — Я шестьдесят плетей выдержу, а ты — нет!

Внимание счетовода переключилось на Вэя. Он уставился на него долгим изучающим взглядом, словно проверяя, говорит ли Вэй правду.

— За то, что не признался сразу и отнял мое время, назначаю тебе два геша плетьми! Начинайте наказание! — распорядился счетовод.

Вэя схватили стражники, повели в центр деревни на небольшую базарную площадь, где крестьяне обменивались товаром. Мальчишки плевали в него всю дорогу и кричали: «Вор, вор!». Вэй шел спокойно, не обращая на них внимания.

На площади постепенно собирались свободные крестьяне. Туда же привели Анри и остальных рабов, чтобы видели, какое наказание бывает за воровство. Взгляды Анри и Вэя встретились, Вэй улыбнулся. «Он еще и улыбается, — подумал Анри. — Сто двадцать плетей равносильно смертному приговору!» Вэя привязали к столбу для наказаний. Надсмотрщик схватил плеть и занес ее над ним.

— Раз! — громко крикнул он.

Плеть оставила на спине Вэя красную полосу.

— Два! — продолжал считать надсмотрщик. — Три!

— Господи, помоги ему! — прошептал Анри и опустил голову, он не мог смотреть на то, как убивают его друга.

Гл а в а 1 3

ВТОРАЯ ЛУНА

Лугаль боялся покушения, поэтому масляные лампы горели в его покоях днем и ночью. Свет от них, трепыхаясь, разливался по залу, освещая изображенных на рельефах могучих грозных богов. Казалось, тени от дрожащих огоньков приводят их фигуры в движение, и от этого лики богов становились пугающими и безжалостными.

Трапеза закончилась, рабы уносили остатки жирного гуся. Царь сидел задумавшись. В подлокотниках его бронзового кресла были просверлены круглые отверстия. В них покоились большие серебряные рога с финиковым молоком, из которых торчали длинные тростниковые трубочки.

Подле него в кресле поменьше сидел Сэм. Лугаль высоко ценил его, как мудрого человека, прекрасного рассказчика, осыпая своей благосклонностью и подарками. Теперь Сэм был похож на состоятельного вельможу: царь пожаловал ему богатые одежды, бусы из яшмы и серебряный перстень.

Лугаль подолгу проводил время в его компании, особенно он любил рассказы Сэма о будущем. Конечно, бывший археолог никогда не говорил царю, что он из двадцать второго века, да и тот бы ему не поверил. Он воспринимал его как сказочника, шута для развлечения, с чем Сэм отлично справлялся.

— Сэмуэль, — спросил царь, — сколько ты мне служишь?

— Уже шесть лун.

— Да, долго. Ты скучаешь по своей родине?

— В вашем присутствии я не смею скучать, — дипломатично ответил Сэм.

— Государь, — охранник показался в дверях, — к вам посетитель, какой-то Ноах. Прикажете проводить его в тронный зал?

— А, Ноах, — вспомнил царь, — я и забыл. Пусть заходит сюда!

В покои лугаля зашел пожилой человек в простой длинной тунике из серой шерсти, прикрытой плащом. В руках он держал посох. Седые волосы мягко спадали на плечи, ровная осанка, открытый взгляд указывали на человека смелого и целеустремленного.

— О великий царь, — старец слегка поклонился, — я пришел к тебе по велению сердца. Бог открыл мне истину: скоро море сомкнется над головами людей.

— Я признателен тебе, Ноах, что такой мудрец посетил меня, но о чем ты говоришь? Море от Шуруппака далеко.

— Надвигается потоп. Вода поглотит всё: землю, поля, леса, животных и людей. Одумайтесь! Не грешите, ибо есть еще время всё исправить.

— Но я не могу приказать всем не грешить, мы же люди и должны грешить, иначе жить неинтересно!

— О, царь! Я пришел предупредить тебя, конец уже близок! Если не веришь, приходи посмотреть на корабль к западу от Шуруппака. Мой Господь говорил со мной, поведал, как построить его. Такого корабля никто и никогда не возводил прежде.

С этими словами старец покинул дворец.

— Сэмуэль, ты веришь Ноаху? Почему ты сидел как каменный, пока он говорил? Где твои обычные шутки?

— Да, царь, ты прав, ты всегда прав, — пробормотал Сэм невпопад, — конечно, ты не можешь приказать людям не грешить…

— Давай лучше отведаем сладкого молока, —